– Привет, зайка, а где Джастин?

Все мои мысли только о том, чтобы ответить на вызов, пока звонок не сорвался.

– У себя должен быть. – Машу маме рукой и заношу палец над нужной кнопкой.

– Я заходила, его нет.

– Наверное, он в душе. – Предполагаю я.

– Ну, хорошо. Я пойду готовить ужин. – Она пожимает плечами, но не уходит. – Как первый день?

– Все нормально, мама. Расскажу потом, ладно? Мне Слава звонит.

– А… Ну, привет, ему.

И она скрывается за дверью.

Поправляю волосы, выпрямляюсь и нажимаю «принять вызов».

На экране появляется светлое пятно. Белая стена, рядом окно, на нем жалюзи. Больше ничего. Смотрю, недоумевая, чтобы это значило, но вот передо мной, наконец, появляется Слава. Поправляет одежду, садится и смотрит на меня.

– Привет, – улыбается он.

– Ты постригся? – Первое, что приходит мне в голову.

Я даже не сразу узнаю его. Привыкла к волосам, забранным на затылке в тонкий хвостик. К легкой небритости, выпирающим скулам на худом лице. А теперь передо мной сидит какой-то едва узнаваемый человек, коротко стриженный, гладко выбритый и совершенно далекий. Даже голос его кажется теперь чужим и незнакомым.

– Нравится? – Спрашивает Слава, поворачиваясь то одним боком, то другим.

– Э… да… – бормочу. – Только я, сколько ни уговаривала тебя постричься, ты не хотел, а тут…

– Здесь адски жарко! – Довольно восклицает он. – К тому же, Бонита учится на парикмахера и сделала это бесплатно. По-моему, у нее талант. Да?

– Бонита… – вздыхаю я, стараясь не забывать улыбаться.

– Да. Она милая. – Глаза Славы светятся. – Тебе бы понравилась.

– Даже не сомневаюсь…

– Точно тебе говорю, – кажется, он не расслышал сарказма в моей реплике.

– Как ты там устроился? – Провожу пальцем по экрану.

Жаль, нельзя провести так по его коже.

– Все замечательно! Сегодня иду первый раз в университет.

– Удачи тебе…

– Я и не переживаю. Бонита сказала, что главное для студентов по обмену – посещать все занятия. А пересдавать экзамены потом, в случае чего, можно будет аж трижды.

«Бонита. Бонита. Бонита». Улыбка сползает с моих губ. Становится жутко интересно глянуть, что там за девица.

– Как твои дела? Как Челси? – Интересуется мой парень.

Зачем-то вздрагиваю, как от испуга.

– А Степа не сказал тебе?

– Что? – Слава хмурится. – Мы с ним еще не виделись.

– Челси не приехала. Вместо нее здесь ее брат Джастин. – Говорю и жду какой-нибудь реакции, но Слава только зевает, глядя на наручные часы.

– Понятно. А так можно?

– Видимо, да…

– И как он?

Действительно… Чтобы такого о нем сказать?

– Не знаю… – Пожимаю плечами я. – Обычный.

– Ну, ты помогай ему с учебой, куда деваться. – Слава улыбается. – Заодно и английский подтянешь.

– Разумеется, – смущаюсь я, подпирая рукой подбородок.

– Как я уже по тебе скучаю! – Произносит он мечтательно.

И мне сразу становится та-а-ак хорошо… Вот он, мой Слава, который умеет одним взглядом успокоить, одним словом поднять настроение.

– И я по тебе… – мурлычу и вдруг осекаюсь, потому что совершенно отчетливо понимаю, что что-то за окном перекрывает теперь поток света с улицы.

Медленно поворачиваю голову и, как ошпаренная, подскакиваю на стуле. За стеклом, прямо на крыше веранды, проходящей под моими окнами, стоит Джастин в одних коротких шортиках… Мамочки, да он же просто в трусах! Недовольно хмурит брови, затем протягивает руку и стучит костяшками пальцев в стекло.

Тук, тук!

Судорожно поворачиваюсь к экрану. Слава улыбается. Поворачиваюсь направо – Джастин хмурится и требовательно стучит в окно. Слева – Слава, он уже заинтересовался тем, что такое у меня происходит. Справа – Джастин. В трусах. И его стук все настойчивее.

– Что там? – Спрашивает Слава, продолжая улыбаться.

Видимо, не замечает испуг в моих глазах. Я молчу. Но новый стук заставляет меня вздрогнуть. Джастин злится и беззвучно требует его впустить. Выхода нет. Послушно встаю, поворачиваю ручку окна и открываю створку.

Полуголый американец ловко подтягивается, забирается на мой подоконник, а затем, минуя стол, спрыгивает сразу на пол и, молча, выходит в дверь. Трясущимися руками закрываю окно. Испуганно поворачиваюсь к ноутбуку. Моя нижняя челюсть отвалилась и больше не собирается захлопываться, но ужас, написанный на лице Славы, заставляет меня всю пойти красными пятнами.

– Это. Еще. Что?! – Выкатив глаза, восклицает он.

Если она думает, что это было смешно, то зря. Посмотрим, как она посмеется, если ее закрыть на крыше в одних трусах в такой ветреный день.

Сжимая и разжимая кулаки, топаю к себе в комнату. По телу разбегаются мурашки. Захожу и громко хлопаю дверью. Бросаю зажигалку на стол, беру спортивные штаны и только принимаюсь их натягивать, как в коридоре раздаются громкие и частые шажки. Топ-топ-топ-топ. А за ними сразу стук – бам-бам! И Зоуи, не утруждая себя правилами этикета, распахивает дверь в мою конуру.

– Что это все значит?! – Восклицает она, деловито упирая руки в бока.

Вижу, что мой внешний вид все еще смущает девчонку – щеки ее розовеют и наливаются красным.

Покачиваясь на одной ноге, натягиваю штанину и делаю вид, что не слышу. Пусть еще помучается. Месть от этого только слаще.

– Мне повторить вопрос? – Зоуи делает решительный шаг вперед.

Лучше бы ей не знать, что мой язык тоже может быть острее бритвы. Я ведь тоже зол. Даю малышке подойти ближе, еще ближе. Теперь мы с ней смотримся рядом как огромный сердитый лев и маленький взбешенный кролик. Хотя нет, с этим выражением лица она больше напоминает саблезубую белочку – опасное животное, того и гляди, вцепится в глотку своими острыми зубками.

Беру со стула футболку и неспешно натягиваю.

– Джастин! – Девчонка просто взбешена моим равнодушием. – Это что, вообще, такое?!

Ее руки тонкие и цепкие, они ложатся мне на грудь и легонько толкают. Но единственное, что я могу чувствовать – это их жар. Тепло каждого маленького пальчика. И силу, потому что меня вдруг поводит назад. Еле удерживаюсь на ногах и смотрю на нее ошарашенно.

Лицо Зоуи напряжено, оно едва не перекошено от гнева. Она смотрит на свои руки, которые только что толкнули меня и словно не может поверить в то, что сделала это.

– Ты… Ты… – бормочет она. – Ты такой…

– Что? – Спрашиваю, взъерошивая волосы всей пятерней.

– Какого черта сейчас… это было? – Зоуи поднимает руку и указывает в сторону своей комнаты. – Я разговаривала по видео-связи со своим парнем, а тут ты! В трусах! Ломишься в мое окно!

Слова про ее парня вдруг неприятно режут слух. Мне должно быть все равно, но что-то внутри вдруг начинает свербеть, заставляя сжимать челюсти до хруста в зубах.

– Ну, прости, – усмехаюсь, возвышаясь над ней сверху. – Если бы ты не закрыла мое окно, мне бы не пришлось разгуливать по крыше в одних трусах!

– Твое что? – Девчонка кажется удивленной. Смотрит теперь то на меня, то на створки окна за моей спиной.

– Ну… ты же меня закрыла, когда я был снаружи. Так?

– Я?! – Теперь она смотрит на меня без гнева. Без ненависти, без раздражения, просто задумчиво и слегка ошарашенно.

– Да. Ты. – Указываю на зажигалку, которая лежит на столе. – Я после душа вылез в окно, чтобы покурить, а ты пришла и закрыла его.

И тут уголки ее губ ползут вверх. Бросает взгляд на меня, затем в сторону окна и снова на меня.

– Мама спрашивала, где ты. Возможно, она зашла в комнату, не нашла тебя и решила повернуть ручку. Мы окна открытыми в такое время года не оставляем – холодно.

Зоуи видит мое вытянутое от смущения лицо и начинает беззвучно хихикать. Но уже через секунду прикусывает губу с досады:

– Мой парень Слава в ужасе… Что теперь будет?

У меня в памяти проплывает картинка с каким-то чуваком на экране ее ноутбука. Я даже не помню, как он выглядел, но теперь почему-то мне становится очень интересно.