— Нет, сначала сходим и покормим сусликов! — надула губки сестрёнка.

Эта идея понравилась брату, и мы решили, что надо покормить сусликов, а потом пойдём на «рыбалку».

Мы отправились за село. Идти было далеко. Аж 300 метров. Так как дочке ещё не было пяти лет, а сын на три года старше, то я, как старшая группы, скорректировала путь. К дорожной насыпи мы пойдём по "сокращалке", то есть не по проселочной дороге, а прямиком через луг.

Поход принёс детям много радости.

У нас в степях скучновато, только сухие травы и немного камней. Но не в этом было счастье. А в том, что можно валяясь на земле бесконечно смотреть на небо, раскинувшееся своей обширной и полной сферой на все четыре или двадцать четыре стороны света.

Откуда-то издалека плыли редкие облака.

— Я вижу барашка! — узнала в облаке овечку дочка.

— Где? Это не барашек, это собака, — ты ничего не понимаешь, сказал брат.

— А вон крокодил, страшный какой!

— Это не крокодил. Это чудовище, которое сейчас тебя съест! — устрашающе рыкая, произнёс брат.

Сестра вскочила и со всех ног побежала, горланя на всю округу:

— А-а-а-а-а! Я боюсь, боюсь!

— Я страшный злобный дракон, сейчас тебя съём!

Дети веселились, кричали, смеялись, гоняясь друг за другом по холму. То падали, то кувыркались. Они были так рады, что здесь мама разрешила им верещать, сколько душе влезет. А то в доме кричать не разрешалось. Старшие братья и сестра после школы отдыхали или делали уроки. А здесь была воля.

— Фу-х! — плюхнулся на коврик сын

— Фу-у-ух! — повторила сестричка.

— Почему ты всё за мной повторяешь? Повторюха-муха! — опять рассердился брат. Он каждый раз сердился, когда младшая сестричка за ним повторяла слова и действия.

— Мам, а чего она повторяет?

— Потому что она считает, что ты для неё пример. Вот она и подражает тебе. Ты как учитель, а она ученик, понял?

Сын почувствовал свою значимость и важно поднял подбородок.

— А давайте, пикник разложим, — предложила я.

И ребята обрадовались. Они достали со своих карманов припасы и разложили на коврике. Они набегались и конечно уже проголодались. А на воздухе так хорошо покушать.

Бутерброды оказались восхитительно вкусными и быстро исчезли. Компот заканчивался в бутылочках. Пошло в ход печенье.

— А я не буду кушать печенье. Я отдам сусликам, — сказала дочка.

— Я тоже. Побежали искать норки.

И они бегали по холму в поисках жилищ сусликов. Останавливались и кричали:

— Ма! Я нашла, смотри!

— Ма! Я тоже нашёл!

— Мам, вот норка!

— Мам, вот у меня тоже!

— Мам!

— Ма!

— Как хорошо! Умнички, — кричала я, жмурясь на солнышке. Я чувствовала некое подобие свободы, когда можно, наконец, не беспокоиться о том, что дети куда-нибудь влезут дома. Крыши сараев, ветки деревьев, заборы — это места постоянных приключений с разбитыми локтями и коленками. Ох, такие переживания. А тут свобода!

— Всё, я свои припасы все потратила, — запыхавшись, отчиталась дочка.

— А я не все потратил. Бе-бе-бе, — и сын показал язык сестренке.

Дочка, сразу надула щёчки, но быстро забыла. Она стала взахлеб рассказывать, как кормила своих сусликов.

— Я нашла норку и положила возле входа печенье. Суслик выйдет на улицу, увидит подарок, обрадуется и пойдёт в домик кушать.

— Да, я тоже так делал. Я думаю, что суслик поделился с семьёй и у них будет пир.

— Точно! Они согреют чай и будут сидеть вместе и ужинать. Ведь уже скоро ужин, правда, мам?

— Конечно, скоро ужин. Постойте, а рыбалка?

— Уф, ещё идти, — сказала дочка, почувствовав усталость.

— Так вот недалеко насыпь, пойдём!

— Ну, ладно, пойдём, — и сестричка засеменила за братом.

Место нашей предполагаемой рыбалки стало — дорожное полотно с высокой насыпью над низиной. В насыпи было противоливневое сквозное сооружение. Я стала на шоссе, что бы наблюдать за машинами, а дети взобрались на бетонное перекрытие. Они там уселись, и началась "рыбалка".

Сын со знанием дела прицепил на посох верёвку, которую мы взяли из дома. Помог сестренке. Это были "удочки".

— Мам, смотри, я сделал удочку!

— У меня тоже.

— Чего ты повторяешь, лови, давай! Не отвлекайся! Рыбалка это серьёзное дело!

И они сели, свесив ноги с парапета, как настоящие рыбаки.

— А папа тоже так ловит рыбу? — спросила дочка.

— Да конечно. Именно так и ловит, — сказала я.

— А я поймал, я поймал! — закричал сын, вытягивая свою "удочку" из "воды"

Потрясающе наблюдать это зрелище, когда дети мнят себя взрослыми и повторяют движения, которые замечали у папы. Придумывают свой мир и там себя чувствуют счастливо.

Они "наловили" мне морской рыбки. Тут были: бычки, луфарик, ставридка, барабулька, камбала, катран, и блестящий переливающийся сарган.

Когда у сына закончилась приманка в виде печенья, он скомандовал:

— Всё, рыбалка окончена! Пойдём домой.

Скучающая на этом импровизированном мероприятии сестра вскочила, захлопала в ладошки и засобиралась домой.

— Мам, а можно скатиться с холма? — спросил сын, посматривая на покатую насыпь.

— И мне, и мне! Можно, можно? Ну, пожалуйста, мамочка! — заскулила дочка, сложив ладошки у носа.

Я исследовала насыпь на предмет безопасного спуска. Камней в том месте не оказалось, и я дала отмашку:

— Валяйте! — позволила я.

— Ура-а-а-а!

И мои дети покатились кубарем вниз.

Там внизу они так хохотали, что я сама захотела так же спуститься. Но остановило меня то, что по дороге двигались машины. Водители могли бы заметить, как взрослая тётка катится вниз? Не поняли бы.

Я спустилась, традиционным способом, аккуратно, потихоньку.

Мы вернулись домой уставшие и довольные таким удивительным путешествием.

Когда мы собираемся и сидим на террасе, то повзрослевшие уже дети всегда вспоминают наши самые разнообразные случаи из жизни. Сын и дочка давно выросли из таких игр. Но их лица всё так же отражают печать счастья тех безработных дней их детства.

Поехал как-то Паровозик по своему обыкновенному делу — доставить в необыкновенный пункт назначения необыкновенно красивых пассажиров.

Путь был долгим — из большого города в маленький приморский городок. А вёз он туда фарфоровые расписные Чашечки "Гжель".

Чашечки погрузились в вагоны с оживленной станции и, после суеты железнодорожного вокзала, устроились отдыхать. Чашечки старались тихонько звенеть своим фарфором, чтобы не раздражать соседей по вагону и только немного ударялись друг о дружку ручками, когда Паровозик тронулся с места.

Паровозик весело попрощался с Железнодорожным вокзалом, просигналил ему два раза, и ровно в назначенное время тронулся в путь. Он со знанием своего дела фыркнул паром по сторонам и стал набирать обороты.

А Чашечки устроились возле окошек, они стали наблюдать за удаляющимся Вокзалом и родным городом.

Они ехали в неизвестный край к заветному Морю.

Поговаривают, что это море очень схоже на синеву кружевной росписи Чашечек.

Это надо проверить!

Чашечки сначала трогательно молчали, они понимали, что несколько дней придётся быть в совсем чужом месте, это их немного смущало. Как они там будут? Но сопровождавший группу Кофейник их успокаивал: "Всё будет хорошо! Я с вами, только держитесь рядом и с вами ничего не случится".

А Паровозик катил по железной дороге, насвистывая сам себе песенку. Когда он проходил мимо Станций с пассажирами, он приветливо подавал сигнал. А когда проезжал обычные переезды, то давал предупредительный сигнал для пешеходов. Он давал понять, что переезд закрыт для перехода, нужно быть в это время очень внимательным и не стараться перебегать дорогу.

Паровозик ехал по большой стране, и раз за разом удивлялся: какая страна — красивая! И синие речки здесь и зелёные леса. И небольшие сиреневые горы и ровные как стол сизые равнины. Маленькие селения сменяли большие города, бревенчатые постройки мелькали по пути и следом возвышались стеклянные небоскрёбы, встречались юрты и даже хижины.