Матвей… в соседней каме… кхм, извиняюсь, палате. Вроде бы, тоже ничего серьёзнее нескольких ожогов на ладонях у него нет. На ладонях — так как держать их ему приходилось близко, почти вплотную к сформированному им же щиту. А так, от всех падений, прыжков и перекидываний, на нём даже царапины ни одной не осталось. Что тут сказать — Одарённый. Они и не такое могут.
Я — нет. Я — не Одарённый, я такого не могу. Я вот на кушетке полу-сижу, полу-лежу весь пластыре, синяках и с забинтованной головой… которая под бинтами ужасно чешется.
Напротив меня, на стуле с высокой спинкой сидит среднего роста средневозрастный мужчина в дорогом, но не броском костюме, без галстука, с рубашкой, расстёгнутой на две верхних пуговицы. Сидит, закинув ногу на ногу, сверху на колене большая кожаная папка, на папке несколько листов бумаги, в правой руке ручка, которой он периодически что-то на этих листах черкает или записывает. Либо, черкает, а потом записывает.
Мужика зовут Борис Аркадьевич Мамонт. И он — Начальник или Глава службы безопасности Рода Долгоруких. Не помню, как точно его должность называется, да и имеет ли то значение? Бориса Аркадьевича я знал и раньше — он был старым другом отца (хрен его знает, в открывшихся реалиях НАСКОЛЬКО старым), и был вхож в семью. Иногда обедал или завтракал вместе с нами, иногда ездил с нами на разные «пикники», празднования, загородный отдых и прочее. Так что, у нас с ним отношения были неплохие. Помнится, это именно он учил меня когда-то, совсем пацаном ещё, в тире из пистолета стрелять, иногда в ножевом бое тренировал, в коем был сам большим специалистом…
— Так этот, шрамированный, выжил, Борис Аркадьевич? — слегка удивился я, вспоминая, как мой «младшенький» этого пироманта-любителя по голове булыжниками отоваривал после того, как грудой раскалённых камней привалил. Вроде бы, там даже мясо шипело… или это у меня в ушах шипело, а не пришкваривающееся мясо?
— Да, Юр, — слегка улыбнулся Мамонт. Хм. Раньше что-то не задумывался я, о том, насколько необычная и говорящая у него фамилия. Уж не прозвище ли? Которое позже «узаконили» в документах? С этими долгожителями всё может быть. — Благодаря вам с Матвеем, удалось взять его живым. И как следует расспросить в гостях у нашей службы.
— Поделитесь? — осторожно спросил я. — Или, это уже Дела Рода, и не моего ума дело?
— Дело Рода, конечно, — вновь мягко улыбнулся он. — Но, почему бы и не поделиться. Чай, не чужой ты человек, да и непосредственно это тебя касается.
— Тогда… кто он? И как сумел так основательно подготовиться? Тут ведь ни о какой «спонтанности» и речи не идёт. Хорошо спланированное и подготовленное покушение…
— Тут ты прав, Юр, — вздохнул Мамонт. — Проглядели мы недруга у себя под носом. Проглядели… Зовут его Марат Кипиани. Один из младших отпрысков Грузинского Княжеского Рода Кипиани. Беглый преступник, промышляющий наемничеством. Ратник с Даром Огня.
— Кипиани? — нахмурился я. — Нам теперь мстить будут? — вспомнились мне замашки местных горских Князей. У них там Кровная Месть в порядке вещей до сих пор. Легче лёгкого на серьёзный конфликт наваться.
— Нет, не будут, — ответил Мамонт. — Он ведь преступник. И по нашим законам, и по их собственным традициям. Да и не казнили же мы его. И вы с Матвеем его не убили. На днях, глава Рода Кипиани приедет — мы ему уже сообщили. С рук на руки передадим, а они уже в своих горах над ним сами Суд свой свершать будут. Наши руки чисты останутся. Так что, на этот счёт можешь не волноваться.
— А на какой счёт мне волноваться стоит? — подозрительно посмотрел на собеседника я.
— Он не один работал, — снова вздохнул Глова СБ Долгоруких. — С ним в паре ещё один Одарённый наёмник был. В ранге Вой. По имени или прозвищу Маверик. И именно он у них в группе старшим был. Он контакты с заказчиком поддерживал. И непосредственно Марату платил тоже он.
— Вой… а Марат же, вроде бы, Ратник? Сильнее, старше, опаснее?
— Ну, тут всё довольно условно и от ситуации зависит. В прямом бою, понятно: Ратник с Даром Огня Воя с Даром Разума пеплом по ветру пустит. Но, вот, кто из них в густонаселённом мегаполисе опаснее — ещё вопрос…
— С Даром Разума? — ещё сильнее нахмурился я. Очень мне не нравился такой поворот дела. Очень.
— Да, Юр, — вздохнул Борис Аркадьевич. — С Даром Разума. И ты всё правильно понял: он на тебя воздействовал. И неоднократно. Заказ был на Матвея Долгорукого, а ты стал той зацепкой, той тропочкой, которую они к нему проложили. Сам понимаешь, достать Матвея в Кремле или где-то на официальном мероприятии — задача очень сложная, почти невыполнимая. Поэтому, им надо было его оттуда выманить.
— Вот оно как… — откинул голову на подушки я. — Мозголомы грёбаные…
— Именно так, — снова вздохнул Мамонт. — Они долго готовились. Почти месяц. Откуда-то им было известно о ваших с Матвеем непростых отношениях. Откуда — это ещё предстоит выяснить нашей службе. Но было. И план был прост: подстроить тебе несчастный случай и выманить Матвея на твои похороны.
— Несчастный случай…
— Да. Вся сложность и была в том, чтобы смерть твоя не выглядела подозрительной. Чтобы не насторожить СБ. От максимально естественных причин… Таких, как например, депрессия и смертельное отравление палёной водкой. С одновременным ментальным ударом по мозгам.
— Водка… палёная, значит, оказалась… — вспомнил свои ощущения того утра я. Да уж. Хорошо ещё, что я, походу, совсем мало её выпить успел, больше по полу разлил.
— Да. И именно в тот день Маверик, который, оказывается, был вхож в квартиру, сразу через стенку от твоей, первый раз воздействовал на твой Разум с целью убийства… Что-то он не рассчитал. И не только не убил тебя, но и растормошил, заставил выйти из затянувшейся депрессии.
— Я его теперь поблагодарить должен? — саркастически хмыкнул я. — За то, что он мне мозги чуть не спалил?
— Мы за тебя поблагодарим, — улыбнулся Мамонт. — Когда найдём и поймаем.
— Первый раз… а, когда второй? — подумав и помолчав, перевёл тему я.
— Второй — позавчера. Когда ты с моста в реку упал, — ответил Борис Аркадьевич. — Точнее, поза-позавчера. Вечером, накануне падения. Он знал о выходе новости про помолвку Матвея и Марии. Рассчитал время, так как в твоём новом графике это сделать достаточно легко было, и усилил своим воздействием все твои негативные эмоции по этому поводу. Утром ещё добавил, но теперь уже с конкретной установкой — бежать к Кремлю. А там уже ждал подготовленный «самокатчик»… Это, кстати, как раз Марат и был. Просто в шлеме, очках и медицинской маске. Он тебя не просто сбил, а с моста выкинул. Буквально. Руками.
— Вот пидор!.. — не смог удержаться от выплеска эмоций я. Как вспомню, что я там под этим грёбаным мостом пережил… так руки сами в кулаки сжимаются.
— Ну, ориентацию мы его как-то не додумались пока проверить, — ухмыльнулся Мамонт.
— Значит, по их плану, я утонуть должен был?
— Да. И не просто утонуть, а «совершить самоубийство». Возле самых стен Кремля. Из-за неразделённой любви. Это должно было буквально снести голову чувством своей вины и причастности Матвею. Ослепить его и сделать неосторожным. В идеале, не только его, но и Марию. Она тоже входила в заказ.
— И Матвея, и Мари… сволочи… — тяжело вздохнул я.
— У них почти получилось. Они не рассчитали, что там окажется пожарный расчёт, возвращавшийся с вызова. Без них, ты бы вряд ли смог продержаться до приезда спасателей.
— Я упёртый. Я бы, назло всем, продержался, — со злостью сжал кулаки на своей кушетке я. — Сколько смог, продержался, а потом ещё столько, сколько надо…
— Не сомневаюсь, — хмыкнул Мамонт. — Упрямцем ты был всегда. В отца пошёл… Ну а третий раз Маверик долбанул тебе по мозгам в бане, в которую ты так регулярно ходишь, что по тебе часы сверять можно. Он вбивал тебе одну единственную установку: позвонить брату. Выманить его. И ты позвонил. А тут у них уже было всё подготовлено.
— Как они могли знать, что мы гулять пойдём, а не в квартиру? — угрюмо спросил я.
