Прикинул: интересно, а если попробовать прошибить шеренгу? Лошадь сбивает пешего на полном скаку, но средний человек легче лошади со всадником в пять-десять раз, а скра был на вид легче нас с Илоном Маском всего раза в два. А если заставить когтями махнуть? Нет, во-первых, я не настолько хорош в управлении мурлангами, и во-вторых — тогда моему зверю тоже может прилететь в ответ. Травмировать своего пушистого друга совсем не хотелось. Когда до нас оставалось всего метров десять, пришла другая мысль.

— Ну-ка, Илонмаск, подними меня повыше!

Я развернул слеповатую морду на дощатую стену строения позади и дёрнул поводья. Мурланг мысль понял, поднялся на дыбы, зацепился когтями, попытался подтянуться наверх. Я в этот момент лёг на шею, еле удержавшись в стременах, но манёвр у моей возницы не удался. Отцепился, и рухнул вниз, на бок. Я упал рядом, ногу на миг больно придавило седлом, но тут же мурланг встал на ноги, ткнулся в меня мордой, мол — вставай, чего разлёгся. Я встал, пощупал ногу — вроде бы перелома не было, просто сильный ушиб и растяжение.

— Хороший мурланг! Вкусный! — услышал я совсем рядом.

Скра встали полукругом вокруг нас, один из них доставал из-за спины верёвку, и быстро, очень проворно тремя руками соорудил петлю. Но нападать они не спешили. Илонмаск встал на дыбы, упёрся хвостом в землю и раскинул когтистые лапы на два метра.

А я отступил к стене и приготовился сражаться. Зажмурился, отчаянно пытаясь вспомнить Алгоритмы, которые могли бы пригодиться. И неожиданно почувствовал прохладную тяжесть лежащего в ладони металла.

Глава 15

Клинок

[⁇/10]

Нет, тогда я даже не вспомнил о том, что такое уже происходило со мной.

Я продолжал стоять с закрытыми глазами, но видел всё в виде отчётливых силуэтов. Время замедлилось. Клинка, который материализовался у меня в руке, я не видел, но чувствовал, как он стал продолжением моей руки. Вот он описал круг, рассёкая верёвочную петлю и толстую кожу на пальцах державшего лассо четырёхрукого орка. Вот лезвие рассекло кожанку на груди, мелкие пуговицы брызнули во все стороны, а вот прорезало глубокую рану желтокожей руке, потянувшихся ко мне. Вот заблокировало стальной прут, готовый приземлиться мне на затылок.

Один из громил замахнулся ногой, чтобы ударить мне по спине. Я прыгнул, пролетев по дуге прямо над его ботинком, лезвие сверкнуло на солнце и впилось острием в его бедро. Один удар из многочисленных рук я всё же пропустил — по касательной, в плечо, но я успел среагировать, шагнул в бок, ударив локтём и эфесом клинка прямо в морду стоявшему по другую сторону. Я видел на границе зрения, как муравьед махнул когтистой лапой, оставляя глубокие шрамы на щеке одного из нападавших. Дуга, ещё дуга, рассечёная кожа, брызги крови, приглушённый, словно через хорошие наушники, рёв, полный боли. Своей боли не было. Я увидел, как один из нападавших бежит, спотыкаясь, и не оглядывается назад, моя рука махнула ещё раз, готовая снести клыкастую голову с короткой шеи… Но вдруг замерла.

«Нет… Я не должен, не должен убивать их. Они всего лишь простые смертные».

Я открыл глаза, тут же почувствовав сильную боль в плече и в ногах. Клинок испарился, пальцы сжали пустоту. Один из скра сидел на полу и кричал, зажимая глубокую дыру на запястье, двое отошли в сторону и вылизывали раны, приговаривая «Кну Кха, Кну Кха!». Но один отошёл в сторону и доставал из-за пояса маленький, совершенно крохотный по сравнению с его лапищей предмет, сверкнуший в лучах полуденного солнца.

Тогда я ещё не понимал, что за состояние у меня было, и не понимал, как в него входить, но мозг после «режима» работал куда лучше, чем раньше. Я без труда вспомнил многоугольник, вошёл в режим обработчика. Без труда выудил из памяти фразу, заученную ещё с листочка на спине броненосца Энтон Четыре Ноги. А ещё вспомнил про загадочную тринадцатую метку, названную Тизири.

— [Объектны сайлау!] [Хэрэкэт иту урыны — 13 тамга!] [Башлау!]

Воздух с лёгким хлопком схлопнулся внутри растворившейся в воздухе фигуры, готовой в меня выстрелить. А на пол упал серебристый пистолет.

— Кну Кха! — снова забормотали раненые скра, медленно уползающие теперь дальше по переулку.

Им навстречу двигались двое — тот самый стрелец-метис, имя которого я не запомнил, и, чуть поодаль, скра Джен — теперь безоружная.

— Так, что тут происходит⁈ Всем оставаться на местах! — рявкнул гмонни.

У меня мурашки пробежали по спине. До меня начало доходить, что произошло нечто, что совсем не вяжется с привычными Алгоритмами Халиба.

Отдышался и ответил:

— Нападение. Меня ранили, возможно, перелом ключицы.

— Кто вы? — нахмурился солдат, затем внимательно посмотрел по сторонам. — Мне показалось… или здесь ещё был один?

— Кну Кха! Кну Кха забрать наш друг! — взвизгнул один из раненых.

Гмонни поморщился, отмахнулся — видимо, прочистка мозга, которую учинили после моей оплошности, все еще действовала.

— Ясно, опять эти суеверия. Чем вы это их?

— Это не я, это муравьед. Когтями. Они пытались его забрать и съесть. А я, между прочим, подданный Толнии, нахожусь здесь на дипломатическом…

Гмонни, сдвинувший шапку и чесавший затылок, вдруг воскликнул:

— Я тебя где-то видел! Да. Возможно, в газетах. Плевать. Тебя бы арестовать сейчас, но нет места в участке, тут какой-то бунт случился. И ещё тебя бы подлечить, но человечьего лекаря ты здесь будешь искать полдня. Джен, ты староста квартала, проведи гражданина до трамвайного кольца в город. А я займусь этими товарищами.

— Будет сделано… Хорошо, — хмуро ответила Джен и указала. — Делаем топ-топ туда.

Я оседлал мурланга — так ноги и плечо меньше болели. Мы снова пошли переулками, мимо хищно зыркающей толпы.

— Я тебя где-то видела, ты работать здесь? — спросила Джен. — Как звать?

— Станислав! Можно Стэн.

— Я Джен!

— Очень приятно! Ну, и как дела в вашем повстанческом движении?

Джен резко затормозила, затем схватила меня за стремя, заставив Илонмаска резко остановиться.

— Откуда ты знать⁈ — выглядела она крайне озадаченно.

— Будем считать, что я мысли твои прочитал. Ну, или птичка напела. Но ты не бойся, я никому не скажу. Я наоборот — помочь хочу.

— Электричества нет, — сокрушённо покачала головой Джен. — Электричество один-два раз в неделю давать. Когда у нас половина квартала идти рано-рано утро к станции Вырабатывателя через весь город. Чтобы умолять дать энергия на ветку до наш район. Мой отпрыск делать… разные штука в одном месте. Но электричества не хватать.

Я вспомнил наш разговор в храме-цехе и понял, о каких «штуках» идёт речь. Попробовать использовать их лексикон, чтобы втереться в доверие.

— Штука, чтобы паф-паф?

— Не только! Но это тоже.

— Я подумаю, как решить проблему.

— Как помочь? — с любопытством спросила Джен.

Мой трудоголизм снова дал о себе знать. Я мог бы спокойно не ввязываться в это дело, но с другой стороны, я быстро понял, что в роли стажёра попросту было очень тесно. Ну не могу я спокойно заниматься рутиной по наблюдению, переговорам, изучению обстановки и прочему — мне просто необходим был проект, настоящий, амбициозный, который я вёл бы сам.

— Придумаем, не бойся, тёть Джен.

Я проверил баланс мана-тонн.

[89,2/10]

Утром была сотня, а сейчас потратилось всего чуть меньше дневной нормы. Я дважды вызывал воду, один раз звонил, вызвал этот злосчастный эчпочмак, телепортировал стрелявшего скра в точку «13», а также… Также я вызвал невидимый клинок, которым уработал четырёх здоровых двухметровых «орков». Треугольный пирожок, скорее всего, был бесплатным. Но что-то мне подсказывало, что и мой танец с клинком, и телепорт должны съесть куда больше Способности, чем десяток пунктов. Значит, что-то из этого точно не учитывалось. Может, во мне есть что-то, о чём все мои собеседники утаивают? Какая-то скрытая сила, которая вовсе не соответствует уровню стажёра с дневным лимитом в десяток мана-тонн?