Мария горячая девушка, но я не настолько слабоволен, чтобы поддаться на искушение врага. Готов поспорить, согласись я на этот случайный поцелуй, и она тут же обернула бы его против меня. Нет, Машенька, в этой войне тебе не победить.

Под нескончаемым ливнем академия выглядела не столько величественно, сколько жутко. В каждой капле воды отражались сразу все синие магические огни. Из-за этого казалось, что с неба на меня льётся синее пламя.

Я поднял взгляд на огромный главный корпус. В балкон ударила цепь молнии. И следом за вспышкой там появился человеческий силуэт. Декан Быков скинул с себя чёрный дождевик, а затем заметил меня и коротко кивнул.

Я поприветствовал его кивком в ответ.

Стихийники. Ненавижу стихийников.

А этот ещё и по молниям перемещаться умеет. С такими особенно трудно сражаться. Отражение молнией всегда забирает много сил и требует непревзойдённого мастерства. Эх, были ж времена…

Я вошёл в общежитие и вахтёр тут же воскликнул:

— Льёт, как из ведра! Приветствую вас, Белов!

— Взаимно, Собакин, — кивнул я. — Сегодня без журнальчиков?

— Разумеется, Владимир, я уже за вас расписался!

Быстро же я его переучил.

Бродский ждал меня в своей комнате. И выглядел он ничуть не лучше Черновского. Весь чумазый, словно обуглившийся.

— Николай, моё почтение, — сказал я и крепко пожал его руку. — Это чем ты так шарахнул?

— Я помню, что ты запрещал, но я всё-таки сделал взрывное зелье! — сказал Николай и улыбнулся во весь рот.

Его белоснежные зубы на фоне чёрного лица смотрелись, как минимум, комично.

— Ох, и даже отругать тебя за это не могу! — усмехнулся я.

— Приходили друзья Ковтунова с боевого факультета, — продолжил Бродский. — Я продал всю партию зелий для роста мышц. Итого у нас целых пятьдесят рублей!

Я громко рассмеялся, тем самым испугав Николая.

— Ох, Коля-Коля, — улыбаясь, произнёс я. — Ты даже не представляешь, какие это мелочи в сравнении с тем, что удалось добыть мне на отработке.

Я вывернул карманы и показал Бродскому пару десятков купюр. Глаза Николая округлились.

— Итого четыреста рублей, дружище. А это — лишь первая партия, — заявил я.

— Да ты… Погоди, это же невозможно, — заикаясь от волнения, промямлил Бродский. — Какую же ты цену за них заломил?

— Пять рублей, — пожал плечами я. — Но все дали значительно больше. Догадываешься — почему?

— Нет… — недоумевал Николай.

— Коля, друг, — сказал я. — Ты лучше присядь.

Николай послушно уселся на стул. Ему не терпелось узнать правду.

— Не томи, Володь, — прошептал он. — А то мне что-то страшно.

— Дело в том, что твоя неопытность, Николай, сыграла нам на руку. У твоего зелья памяти есть мощная побочка. Я бы даже сказал, что из-за этой побочки можно название зелья изменить.

Я пододвинул стул ближе к Бродскому и уселся напротив него.

— Ты создал зелье щедрости, Николай.

— Да ну… Быть того не может… — пробубнил Коля.

— Ещё как может. Мне даже Мясникова пыталась пятьсот рублей подсунуть, но я отказался.

— Почему⁈ Такие деньги на дороге не валяются!

— Нам не нужны деньги Мясниковых. Нам от них нужно кое-что другое.

— Что? — Николай окончательно растерялся из-за вываленного на него обилия информации.

— Если ты сможешь выделить, какой ингредиент дал такую побочку, — сказал я. — Мы сможем создавать все зелья с таким эффектом. В академии учатся одни дворяне, деньжат у них предостаточно. Будем продавать зелья по дешёвке, а по итогу получать в пять раз больше.

— А если… Вдруг кто-то спалит нашу торговлю? Тогда мы точно легко не отделаемся, — заволновался Бродский.

— Именно. Верно мыслишь, Коля. Вот поэтому мне и нужно кое-что от Мясниковых. Нам нужна точка, где мы сможем торговать, оставаясь незамеченными. Нам нужна сеть людей. Понимаешь, к чему я клоню?

— Да ты с ума сошёл… — прошептал Николай, догадавшись, что я скажу дальше.

— Мы захватим Закрытый клуб.

Стоило мне это сказать, как в окно что-то врезалось. И это была вовсе не летучая мышь!

— Пустите. Срочно! Я по важному делу! — сквозь шум дождя раздался противный голос.

Глава 16

Вездесущий голубь-фамильяр Гаспар пытался прорваться через запертое окно в комнату Бродского. Ливень прибивал птицу к подоконнику, но он продолжал биться и громко вопить.

— Пустите, я должен вам кое-что сказать!

Бродский замер и тихо спросил меня.

— Володь, это что, демон?

— Хуже, сейчас ты познакомишься с Гаспаром, — вздохнул я и распахнул окно.

Меня тут же обдало холодным ночным воздухом. Гаспар залетел внутрь и промокший рухнул на письменный стол Бродского. Отряхнул перья, заливая брызгами всё вокруг.

— Чего стряслось, извращуга? На этот раз за Николаем решил подглядывать? — спросил я.

— Нет-нет-нет, — замотал головой Гаспар и пригрозил крылышком. — Не уходите от темы. Я всё слышал! Вы хотите захватить Закрытый клуб Павла Мясникова.

— Володя, откуда ты знаешь эту пернатую гадость? — удивился Бродский, но его вопрос остался без ответа.

— А вот теперь аккуратно выбирай слова, Гаспар, — сказал я фамильяру. — Если ты собираешься нас шантажировать, живым отсюда тебе уже не выйти.

— Ни в коем случае, Владимир! Зачем мне шантажировать своего будущего бизнес-партнёра? — спросил Гаспар.

— Чего-чего? — одновременно спросили мы с Бродским.

Так, этот голубь, оказывается не так прост, но я с самого момента знакомства с ним это понимал. Он уже выдал мне часть планов Мастера Тайн, тем самым, казалось бы, предав хозяина.

Но, нет. Всё не может быть так просто. Я уверен, что Мастер Тайн в курсе происходящего, ведь его связь с фамильяром скреплена магией. А насколько мне известно, она настолько крепка, что хозяин иной раз может смотреть глазами питомца.

Я часто сталкивался с фамильярами в прошлой жизни, тогда маги часто заводили их для охраны. Но сейчас, среди студентов академии они считались дорогим удовольствием, даже для богатых аристократишек. Ведь фамильяры — это не просто разумные животные. В них помещают души людей, а таким в империи всего несколько магов занимаются, отсюда и высокая цена.

— Я хочу в долю, — важно заявил голубь. — Я помогу вам с вашим планом. А когда Закрытый клуб будет захвачен, прошу пятнадцать процентов от выручки.

— А ещё полетать под дождём ты не хочешь? — с угрозой спросил я.

— Ха! — усмехнулся Гаспар. — Никакой благодарности. А кто помог тебе на отработке у усатого профессора?

— Эм… — удивился его вопросу я. — Николай Бродский. Вот этот чумазый алхимик устроил взрыв и отвлёк Черновского.

— Да что ты? — Гаспар прищурил глазки. — А кто постоянно отвлекал проклятых летучих мышей? Они несколько раз спалили, как ты передавал зелья и списывал у Марии Мясниковой.

— Ты списывал у Марии Мясниковой? — воскликнул Бродский. — Круто!

— Это я отвлекал летучих мышей. И теперь, Владимир Белов, ты мой должник, — самодовольно заявил Гаспар.

— Должник, говоришь? — хмыкнул я. — Как думаешь, Николай, перья магического фамильяра сойдут для какого-нибудь зелья?

— Конечно! — тут же ответил Бродский. — Зелье временного полёта. Недешёвая, кстати, штука. А уж что можно из косточек сделать!

Мы с Бродским одновременно посмотрели на Гаспара жадным до денег взглядами.

— Нет-нет-нет! — завизжал Гаспар. — Я понял-понял. Шантаж отменяется, глупость сморозил.

Голубь покорно сложил лапки и затараторил:

— Ну ребят! Пустите меня к себе. Я вам правда пригожусь! Добыть информацию, подслушать…

— Подглядеть, — добавил я.

А ещё Мастеру Тайн всё передать. На кой мне этот голубиный шпион?

— А ещё я могу доставку зелий на дом устроить! — воскликнул Гаспар. — Всего лишь пятнадцать процентов!