— Какой двадцать⁈ Ты чего, Володь, я ж тебе не станок, чтоб так пахать! — воскликнул Бродский.

— Запрягай Акима и приступайте. Сегодня уже пойдут первые продажи. Не ты ли вчера говорил, что денег хочешь?

— В смысле⁈ С этой хреновиной многоногой вдвоём работать? — пискнул Николай. — Да мне такое ни в одном кошмарном сне присниться не может. Мы ему даже пожрать ещё не принесли. А вдруг, он с голоду меня слопает?

— Не слопает, расслабься. Кстати, молодец, что вспомнил. Заодно поесть ему принесёшь, — сказал я. — Всё, дружище, приступаем к работе. Отбой.

Николай пытался что-то возразить, но я поспешно положил трубку. Нечего спорить, пусть лучше приступает к своим новым обязанностям. Деньги сейчас нужны нам обоим, а это самый простой способ их достать.

Эх и непривычно всё-таки заниматься такой работой. Организация других людей — это не про меня. Хотя опыт интересный! В прошлом я был главой ордена, но занимался в основном исключительно охотой на магов. Вся организационная работа ложилась на моих подчинённых без дара отражения. Такие тоже в нашем ордене были. Но в основном они были родственниками и близкими людьми боевых отражателей. Всё-таки информация, которой владел орден, не должна была вытекать за его пределы. Паника никогда не приводит ни к чему хорошему.

Я хоть и проводил большую часть времени в боях с ублюдочными магами, но всё же выкраивал время, чтобы тщательно перепроверить администрацию ордена. Наплевательского отношения к работе и уж тем более предательств допускать было нельзя. Для этого мне приходилось посвящать этих людей в истинные цели нашей организации. В каком же шоке были некоторые, когда узнавали, за что мы на самом деле боремся…

Так или иначе, сейчас подо мной не орден, а маленькая компания по производству зелий. Причём в стадии зародыша. Привыкну ещё к новым обязанностям. Я уж, если за что берусь, то своего обязательно добиваюсь.

После освежающего холодного душа я посетил столовую и подарил своим мышцам тройную порцию куриных грудок. Если зелье работает так, как описано в алхимическом справочнике, то эффект будет заметен уже завтра. До былых размером за день, конечно, не дорасту, но хотя бы рельеф должен через несколько дней появиться.

— Привет, — прозвучал чей-то тихий голосок прямо передо мной.

Я аж вздрогнул. Со мной за одним столом сидела девушка с голубыми волосами. Антарктьева, ледяной маг со стихийно-разрушительного потока. Как она умудрилась так незаметно подкрасться? Ну и тихоня. Если бы её далёкие предки были такими же неприметными, я бы уже давно в ледяной тюрьме сидел.

Ох… Как же меня всё-таки вымораживают эти стихийники. От них одни природные бедствия. А ледяные вымораживают буквально.

— Здравствуй, — скрывая презрение, улыбнулся я. — Мы с тобой так и не познакомились толком на распределении. Я Владимир Белов.

— Анастасия Антарктьева, — кротко представилась она. — Тебя Юля искала.

— Колокольцева, что ли? — спросил я. — Зачем?

Настя отвела взгляд, будто что-то пыталась от меня скрыть. Интересненькое дельце.

— Не знаю, — явно солгала она и решила перевести тему. — Поздравляю с зачислением на индивидуальный поток!

Девушка мило улыбнулась.

Настя Антарктьева — изящная девушка с тонкими чертами лица и довольно аппетитными формами. Мне приходилось усилием воли отводить взгляд от её тела.

Эх, Бродский, похоже, побочка у этого зелья всё-таки не одна. Вот что нужно было продавать этим импотентам с третьего курса!

Но, стоит отметить, Антарктьева хоть и симпатичная девчонка, но уж больно зажатая. Будто сама от своей магии окоченела. Смотрит на меня, как на лесного зверя, и боится лишний раз пошевелиться. Из неё и слово-то лишнее не вытянуть. Как говорилось про таких людей у нас в ордене: «Пытка для мастера пыток».

— А чего ты так стесняешься? — прямо спросил я. — Нам с тобой ещё много предстоит пересекаться на учёбе. Я со стихийниками скорее всего буду очень много взаимодействовать.

— Я… я не стесняюсь, — обиженно надула щёчки Антарктьева. — Я просто всё ещё обижаюсь за твою выходку на распределении.

— Ой, да ладно! — рассмеялся я. — Из-за чёрта что ли до сих пор дуешься?

Девушка сдержанно кивнула.

Ну и картина. Мы так скоро начнём жестами разговаривать.

— Нашла из-за чего переживать, — пожал плечами я. — Здесь все — дворяне. Между нами есть и будет конкуренция. Мне нужно было показать, на что я способен. Вот я и показал. Да, скажу честно, и тебе грех жаловаться. Ты себя отлично проявила на распределении. Ледяной каток — это что-то!

— Спасибо, — скромно улыбнулась она. — Ты тоже молодец. Не ожидала, что в этом году будет сразу двое студентов на индивидуальном потоке.

Погодите-ка. Что?

— В каком смысле — двое? — не понял я. — Я же вроде один там оказался?

— Нет, — помотала головой Анастасия. — Вчера ещё одного решили туда зачислить. Сильный молодой человек. Сказал, что близко с тобой знаком.

Умудрился протиснуться в индивидуальный поток, да ещё и со мной знаком? Это что ещё за личность?

— О ком ты говоришь? — спросил я.

— Обо мне, — прозвучал знакомый голос за моей спиной.

Глава 14

Павел Мясников положил руку на моё плечо и надменно улыбнулся. Ну конечно, никого другого и не следовало ожидать. Среди первокурсников Мясников считался сильнейшим, до того, как в этом мире появился я.

— Значит, будем учиться вместе, Владимир, — произнёс он.

Я скинул его руку со своего плеча, будто там было надоедливое насекомое.

— Точно, куда же без тебя, — ответил я. — Видимо, преподаватели решили, что мне будет слишком уж одиноко на своём потоке, вот и тебя зачислили. До кучи, так сказать.

Улыбка Павла не дрогнула, но в его взгляде начала читаться неподдельная злость. Расстроился, что я так повёл себя при Антарктьевой. Ну и пусть. По-другому с этой гнидой я общаться не могу.

Главное — не позволять себе излишне злиться. Если вспомнить до чего меня довела дуэль с Юрием Колокольцевым… Не хватало мне ещё убийство в стенах академии совершить. Тогда мне точно не избежать всевозможных проверок от службы безопасности академии. Даже если удастся спрятать от них дар отражения, то меня попусту отправят на войну. Итог везде один. И в нынешнее время меня ждёт нечто похуже костра.

— Да будет тебе, Владимир, — протянул Павел. — Уверен, мы с тобой поладим. Там целых четыре года рука об руку идти. Если, конечно, тебя за это время не отчислят.

Ага, решил показной словесный поединок устроить? Это можно, Павел.

Антарктьева сжалась, слушая наш разговор. От нас Павлом исходила опасная аура. Мы оба были напряжены до такой степени, что в любой момент разговор мог запросто перейти в схватку. Не будь у нас достаточно выдержки, чтобы внешне никак не выдавать истинных эмоций.

— Вряд ли академия решит избавиться от студента с большим потенциалом, — пожал плечами я. — Другое дело, если за это время у нас сменится ректор и все проплаченные папины сыночки, вроде тебя, Мясников, пойдут под отчисление… Такой вариант тоже нельзя исключать.

— Что ты сказал? — процедил Павел.

Я сбил эту надменную улыбку с его лица. Считай, уже победил.

— Как ты смеешь так говорить обо мне и моём отце? — раскрасневшись от злости, прошипел он. — Тем более, кто тебе позволил сомневаться в честности нашего ректора?

— Да ну брось, — ухмыльнулся я. — Ты же сам мне говорил, что твой отец и наш ректор — приятели. Вывод напрашивается сам по себе. Ладно, Паш, поболтали и хватит. Позволь мне побыть с девушкой наедине. А то она уже заскучала.

Мы с Павлом одновременно посмотрели на Антарктьеву.

— Н-нет, мне очень весело, — испуганно пролепетала она.

— Будь по-твоему, Белов, — чётко проговаривая каждое слово, произнёс Мясников. — Это неуважение ко мне и моему роду ещё тебе аукнется.

— Пока-пока, Паша, — помахал ему я.

Павел остановился на полпути до выхода из столовой, развернулся и добавил: