От его исторических фактов вода так и просилась бы наружу.

Вот и с поглощением такая же история.

Я перенаправил магию Лазаревой на свою сломанную руку. Концы лучевой кости с хрустом сошлись друг с другом. Сердце ёкнуло от резкого приступа боли. Но следом магия начала заживлять повреждённые мышцы, и моё состояние многократно облегчилось.

Я поднял правую руку и демонстративно поигрался пальцами кисти.

— Всё, закончил, — сказал я. — Как видите, у меня получилось.

— Интересно-интересно, — протараторила она. — Сложная, но очень любопытная эта штука — ваши магические щиты! Что ж, вы хорошо справились, и поэтому…

Она попыталась коснуться рукой моего торса, но я поймал её кисть.

— Поэтому я бы не отказался от вознаграждения в виде дополнительных занятий, — заявил я. — Мне бы не помешало изучить лекарство и магические щиты индивидуально. Курс академии вряд ли предусматривает работу с такой магией, как моя.

Лазарева ошарашенно захлопала глазками. Похоже, она никак не ожидала, что я проигнорирую её несомненно соблазнительный, но всё же не слишком уместный порыв.

— Владимир, ты чего? — замялась она. — Я же о другом говорила.

— А когда мы с вами перешли на «ты», Ольга Анатольевна? — ухмыльнулся я.

Честно говоря, я рассчитывал, что её мой ответ разозлит. Всё-таки я слегка подпортил её планы. Однако отреагировала она совсем непредсказуемо.

Тонкие губы Лазаревой изобразили загадочную улыбку. И что-то в её блестящих зелёных глазах мне подсказывало, чтоя только что раззадорил её ещё сильнее.

— Вот как, Владимир? — шёпотом спросила она. — Ну хорошо. Выделим время и поработаем над… вашими магическими щитами.

— Добро, — согласился я. — А теперь, если позволите, я оденусь.

Я быстренько накинул на себя рубашку с пиджаком и, попрощавшись с профессором, покинул лазарет.

Ну и ну! Я, конечно, ожидал, что мои навыки удивят преподавателей, но не думал, что аж настолько. Я хоть и переиграл Лазареву в этой маленькой горячей игре, но в итоге только сильнее раздразнил чудную преподавательницу.

Я вышел в фойе и в меня тут же влетел с разбегу Бродский.

— Ну как, Володь? Куда прошёл? Какой поток? Сложно было? — затараторил он. — Что-то ты долго! А меня в следующей десятке вызывают!

Я молча положил руку на плечо Николая и сказал:

— Проходи на свой Защитный поток, Коля. Тебе понравится.

Закончив фразу, я медленно побрёл к выходу из учебного корпуса. Николай молча смотрел мне вслед, явно не понимая, что я пытался ему сказать.

— Удачи на распределении! — крикнул ему я, не оборачиваясь.

Покинув корпус, я двинул в общежитие, чтобы переодеться. Огромный магический циферблат на одной из академических башен, громко тикая, показывал двенадцать часов дня.

Полдень. Надо поторопиться. Помнится, я обещал зайти в библиотеку за Колокольцевой после обеда.

На входе в общежитие меня окликнул вахтёр.

— Белов, можно вас на минуточку? — поманил толстой ручкой Собакин.

— Что случилось? Я опять не расписался в одном из сотни ваших журналов? — спросил я.

— Вас искал приятель, — сказал Собакин. — Я пропустил его наверх.

— Какой приятель? — не понял я. — Бродский, что ли? Мы с ним только что виделись, он на распределение пошёл.

— Да какой Бродский? — махнул рукой Собакин. — Другой. Кто-то не из здешних. У нас, по крайней мере, не проживает.

Интересно, кто бы это мог быть?

— А зачем же выего впустили, если он не из наших студентов? — спросил я. — Мало ли кто тут шляется?

— Да я… Ну… — замялся вахтёр. — Он мне угрожал!

— Что-то я совсем ничего не понимаю. Чёрт знает, кто искал меня, угрожал единственному охраннику в этом общежитии… И вы после всего перечисленного его пустили внутрь, я правильно понимаю?

— Белов, ну вы-то хоть на меня не давите, — взмолился Собакин. — Этот молодой человек пригрозил, что меня уволят. Мол, семья у него влиятельная.

— В этой академии у всех семьи влиятельные, — подметил я.

— Да, что-то я сплоховал, — почесал затылок Собакин. — Если хотите, я могу настоящую охрану вызвать? Сам-то я ничем не могу помочь. Я же это… Не маг, как бы.

— Не надо охрану, — отказался я. — Я сам разберусь. Лучше постарайтесь в следующий раз не пускать всех подряд. Теперь уже поздно вызывать подмогу.

— Хорошо, как скажете, — вздохнул Собакин.

Я уже собрался подниматься на третий этаж, но вахтёр вновь меня окликнул.

— Владимир! А расписаться?

Я медленно обернулся и угрожающе зыркнул на Собакина.

— Ладно, понял-понял! — закивал вахтёр. — Никаких росписей. Да что ж за день у меня сегодня такой…

Я поднялся на свой этаж и обнаружил, что около моей комнаты расхаживает знакомый силуэт. Заметив меня, молодой человек резко остановился.

— Здравствуй, Белов, — сказал Павел Мясников. — Я как раз тебя ищу.

Опять он. Мясников ведёт за собой череду неприятностей. Нужно быть осторожнее.

— Это ты угрожал Собакину? — спросил я.

— Кому? — не понял Павел.

— Вахтёру.

— А! Этот простолюдин не хотел меня пускать без росписи. Я решил поставить его на место.

Ох уж эти росписи Собакина! Когда-нибудь он из-за них жизнь отдаст.

— Зачем меня искал?

— Мы после произошедшего так и не поговорили, Владимир, — Мясников улыбнулся одним уголком рта. — Может, поговорим у тебя в комнате? Зачем нам лишние уши?

— А зачем мне лишний риск? — усмехнулся я. — Ты не тот человек, с которым стоит оставаться наедине. В закрытом клубе ты показал себя во всей красе, Павел.

— Да тише ты! — зашипел Мясников, услышав упоминание закрытого клуба. — Ты чего, боишься меня, Белов?

— Нет. Может, когда-то раньше и боялся, но сейчас это уже совсем неактуально, — сказал я.

И не солгал. Прошлый Белов, похоже, дар речи терял от одного взгляда на Павла.

— Ладно, пойдём внутрь. Ты прав, нам есть о чём поговорить, — заключил я и отворил дверь своей комнаты.

Мясников быстрым шагом вошёл внутрь, взял мой стул и расположился на нём.

— Ты, я смотрю, как к себе домой, пришёл, — запирая дверь на ключ, сказал я, — Кстати, почему Собакин сказал, что ты не из наших?

— Глупый вопрос, — фыркнул Павел. — Я не живу в общежитии. У нашей семьи хороший особняк неподалёку от академии.

— И в каждом слове один сплошной выпендрёж, — подметил я. — Ты ещё не устал от этой показухи, Павел?

— Белов, ты нарываешься. Я пришёл к тебе поговорить с миром, но ты всё больше и больше вынуждаешь меня начать новый конфликт, — насупив брови, произнёс Павел.

— Я просто констатирую факты. Яговорю то, что думаю, потому чтоэто правильно, а не потому, что намеренно хочу тебя оскорбить, — сказал я. — Ты мне не нравишься, вот и всё.

— И это взаимно, — процедил сквозь зубы Мясников. — Но я предлагаю не ссориться. Нам нужно обсудить произошедшее в клубе.

— Хорошо, я не против. Тем более, мне даже интересно узнать, что с вами в итоге случилось. Я тебя и твою сестру на занятиях с тех пор так и не увидел. Уже было решил, что вас отчислили.

— Отчислили? — усмехнулся Мясников. — Нет, нас так просто не отчислить. У нас очень влиятельный отец. Декан не пойдёт на это. А даже если Быков и решится так с нами поступить, его остановит ректор. Мой отец близко с ним знаком.

— Мой отец, мой отец, — передразнил егоя, но внешне оставался серьёзен. — Чего ты заладил? Лучше расскажи, чем в итоге дело закончилось после того, как мы разделились.

— Тот тайный проход, который ты нашёл за винными полками, вывел нас в другом конце академии, — сказал Павел. — Всей моей компании, а также девушкам, которые бежали с нами, удалось выбраться без проблем. Преподаватели нас не обнаружили. Другое дело — моя сестра…

— Я надеюсь, она не сильно пострадала из-за своих сил? — улыбнулся я. — Учитывая, какую толпу кавалеров она собрала за собой… Она хоть выжила вообще?

— Вот как раз её-то и поймали преподаватели. Всех сцапать не смогли, но Марию и половину бежавших за ней студентов схватили. Про закрытый клуб никто не обмолвился, но всех отправили на отработку к Черновскому.