Он звучит счастливо и немного самодовольно, но я знаю, что за этим прячется. Давид и Мириам лет пять пытались завести детей. Обошли толпу репродуктологов, но итог был один.

Все врачи хором говорили, что у них всё хорошо, совместимо и нет никаких патологий. Ждите, и да воздастся, как говорится.

- Какой срок? Что врачи говорят?

- Восемь недель, пока всё в норме. Борюсь с желанием запереть Мариам в комнате оббитой подушками и привязать к кровати, - Давид нервно хихикает, а я вот смеюсь очень искренне.

- Папа-наседка, отпусти женщину. Беременным нужны умеренные физически нагрузки, свежий воздух и хорошие эмоции. И еще, наверное, жди ремонт через полгодика.

- Какой ремонт? – недоумевает Давид.

- Это называется «гнездование», погугли, - широко улыбаюсь я, и в голосе моём эта улыбка передает в сто крат. – Дорогой мой, я так за вас рада. Так долго вы ждали. Я уверена, что всё пройдет хорошо.

- Спасибо, Эмма, - и звучит он так искренне, так трогательно, что мне хочется заплакать. - Так что, будущая крестная обеспечит нас тортами на бэби-шауэр или как оно называется, день рождения и крестины?

- Пфф, спрашиваешь! На все праздники обеспечу, лет на десять вперед. Ты ж мне жизнь спас, радость моя!

Остаток дня я провожу в потрясающе хорошем настроении.

У меня своё кафе. Оно даже по бумажкам моё, Егор настоял. За окном море, я могу смотреть на него, пока мешу тесто или вывожу кремовые розы. Я скоро стану крестной. Мой любимый мужчина (и когда-нибудь я ему об этом скажу) только что зашел поздороваться. Соскучился, наверное, с самого утра меня не видел.

- Вот она, моя кондитерская фея. Я уж думал, твои зефиры поглотили тебя целиком, - Егор ухмыляется и протягивает ко мне руки, в которые я влетаю без раздумий. Самые лучшие руки в мире, без преувеличений.

- Соскучился? – улыбаюсь так широко, что скулы сводит. Подружки из моей прошлой жизни посоветовали бы съесть лимон.

- А как же. Пришел получить жаркие объятия и всё, что ты можешь мне предложить.

Егор смотрит на меня так, что я чувствую себя особенной. Каждый раз. И в такие моменты я сначала не верю своему счастью, потом пытаюсь себя ущипнуть, потому что больше похоже на сон вперемешку со сладкой такой мыльной оперой. Но, к моему счастью, не просыпаюсь, так что эта отвратительно сладкая мыльная опера – моя жизнь. Ха. Я ее заслужила, между прочим. Не хватает только финального штриха.

- Ну, тогда могу предложить смелое признание, - я немного розовею, немного смущаюсь и очень, очень боюсь, но сколько уже можно молчать об этом. – Я тебя люблю. Всё, я это сказала. Ты хорошо услышал? Не уверена, что смогу повторить это в следующие пару недель, потому что буду прятаться в панике и смущении где-нибудь в темном, незаметном углу.

Выдав эту тираду, я замираю, уткнувшись в широкую грудь моего дровосека, а потом всё же решаю посмотреть на него. А он безмятежно улыбается.

- А я-то всё думал, когда ты мне скажешь, - хихикает он. – Видел, как ты тренировалась перед зеркалом в ванной.

Я хмурюсь, но на самом деле не злюсь. Долго я собиралась с силами, это правда. Очень боялась по старой привычке.

- Ну, раз ты осмелела до такой степени, тогда есть шанс, что в обморок и теперь не упадешь.

И Егор отпускает меня, отходя на шаг назад, копается в карманах своих неизменных джинсов, а потом резво встает на одно колено.

Речь покидает меня, бесповоротно и окончательно, щеки краснеют, а по черепу одновременно начинают бить тысячи маленьких молоточков. Едрический корень, меня, кажется, замуж зовут. Опять.

- Эмма, выдыхай, - улыбается Егор, но я вижу, что он тоже смущен, что руки его даже немного трясутся от напряжения, от чего кольцо в небольшой коробочке ловит всё новые и новые лучики солнца и искрится так, что глаза болят.

У меня ступор, но совладать с лицом всё-таки удается, и губы мои всё же растягиваются в улыбке. Ну, это радостное событие, хоть и шокирующее.

- Я тебя люблю, ты знаешь. И если ты скажешь «да», я обещаю, ты никогда не пожалеешь об этом.

- Я и так знаю, что не пожалею, - отвечаю я тихо и киваю головой. – Конечно, Егор. Да.

Спустя секунду к нам выбежит Лиза, и Лидия Петровна, и медсестра Инночка, которая всё это снимала на телефон. И все будут улыбаться, громко нас поздравлять, обниматься.

Но это будет потом, а сейчас я смотрю на моего железного дровосека, моего хмурого спасителя, который сейчас совсем не хмурый и не железный. Я вижу, как он улыбается, как светятся его глаза, как он замирает на мгновение, задерживая дыхание. И это именно то, чего я ждала всю свою жизнь.

Да, я (абсолютно точно, честное слово) никогда об этом не пожалею.

. . .

Я все никак не могу поверить, что выхожу замуж. Ну, не сейчас, мы еще и дату не назначили, но это колечко на пальце – намерение, обещание и план на будущее.

Когда мы говорим об этом с Лизонькой, она не удивляется, но становится немного растерянной.

- Ты меня будешь любить, пап? – спрашивает она с очень серьезным видом.

- Конечно, детка. Это никогда не изменится, обещаю. Просто мы станем жить все вместе и, возможно, однажды у тебя появится братик или сестричка, как ты и хотела.

При мысли, что у нас могут появиться дети, у меня сжимается сердце. У меня как-то не было времени еще это обдумать, и вот сейчас мысли вдруг налетают со всех сторон. Такие радостные и счастливые мысли, что теряюсь.

Лиза рассматривает отца, потом меня, о чем-то раздумывает. А потом по-взрослому кивает.

- Тогда ладно, я вас прославляю.

Егор смеется, смотря на маленькую дочь, и я тоже не удерживаюсь от улыбки.

- Может быть, благословляешь, Лизонька? – уточняет Егор.

Она задумывается на секунду, а потом взмахивает рукой, мол, так и быть, приму вашу версию.

- Ну да, я так и сказала.

. . .

Когда я рассказываю о последних новостях Лидии Петровне, она не удивляется, только лицо ее приобретает выражение «ну, я же говорила».

- Я была почти уверена, что так оно и случится, Эммушка. Было у меня чувство, что вы друг другу подходите, - говорит он с улыбкой. – От судьбы не уйдешь, она тебя везде найдет.

На днях я случайно нашла за диваном потерянный фотоальбом, когда помогала делать генеральную уборку. Тот самый, что Лидия Петровна долгое время не могла найти. И вот сегодня дошли руки его полистать за чаем и кексами из моей кондитерской. Самыми вкусными в городе, между прочим.

- О, как я рада, что он нашелся! Это мой любимый альбом. Вот это моя лучшая подруга, смотри Эмма. Она на тебя чем-то похожа.