— А нет, не встроен, — протараторил Жаргал.

Костя глубоко вздохнул и выдохнул, а затем, взяв этот неровный кусочек, быстро закинул себе в рот.

Толя помаячил руками Жаргалу, скрещивая руки перед собой, образуя четкий знак «стоп»:

— Пс-с!

— Понял, — очень тихо сказал Жаргал и отошел подальше к ребятам, расстилающим несколько ковриков для йоги вокруг пеньков.

Закончив нарезку, Костя присоединился к остальным, и путники наконец-то смогли приступить к перекусу.

— Боже мой… Как это вкусно! — Соня уплетала позу, попутно заправляя её соевым соусом. Капельки мясного бульона стекали у нее по подбородку, но она успевала поймать их салфеткой.

— Я предупреждал, — сказал Макс, смакуя позой тоже.

— Можно просто «амтатай», — уголки губ Жаргала мягко поднялись.

— Что, прости? — Соня успешно проглотила первую позу.

— Это по-бурятски «вкусно».

— А-а-а… тогда очень «амтатай», — Соня погладила себя по животу.

— Полный «амтатай», — тихо сказал Рома и хихикнул.

— Я не понимаю, зачем мы каждый раз несем свою еду на перевал, если очевидно, что позы — это самое лучшее, и на фоне них… — Толя глянул на свою выпечку, — Даже мои пирожки отходят на последний план!

— Очевидно, тогда Жаргалу придется каждый раз готовить… — ответил Макс с набитым ртом и внезапно остановившись, начал кашлять.

Соня молниеносно взлетела вверх и, подскочив к нему, стала отчаянно похлопывать его по спине. Она пыталась настолько интенсивно помочь, что казалось, её руки сейчас проникнут в его рот, чтобы извлечь застрявшую пищу. Но вскоре кашель Макса стал утихать, и он поднял правую руку вверх, давая понять, что ему лучше. Соня отошла от него, и в ее глазах бушевал страх. Все лицо исказилось почти что в глубоком ужасе.

— Сонь, всё хорошо, он просто поперхнулся, — Толя поднялся к ней и аккуратно обнял за плечи. Она прижалась к нему, укрывшись правой стороной лица в его поддерживающее объятие. Её глаза стали стеклянными.

Участники переглянулись между собой, но никто ничего не сказал.

— Спасибо, Соня, — откашлявшись, Макс встал, подошел к ней и тоже приобнял, — единственная женщина, которая обо мне заботится!

Костя усмехнулся и только открыл блокнот, чтобы сделать запись, как Макс сказал ему:

— Это не для протокола, господин хроникёр.

Соня постепенно успокаивалась. Присутствие Толи и Макса было как маяк в тёмной ночи, напоминая о том, что буря всегда проходит. Её дыхание, хоть сначала было рваным, со временем стабилизировалось. С каждым вдохом она отпускала свой страх, позволяя его тяжести раствориться в воздухе. Спокойствие возвращалось к ней.

Макс посмотрел на Соню, вежливо обращаясь с каждым выговоренным словом:

— М-м… хотелось бы, так сказать, на будущее предупредить, что нельзя стучать по спине, когда человек подавился. Это может спровоцировать падение куска еще глубже в горло.

— Д-да…прости… — сказала Соня, — я это знала вроде. Но почему-то все равно инстинктивно начала так делать…

— Нас так с детства еще учили, вот оно и отложилось в мозгу, — вздохнул Макс.

— Извините, что испортила всем аппетит, — скромно сказала Соня, уткнувшись взглядом вниз.

— Да ничего ты не испортила, точно говорю. Садись к нам обратно, — сказал Рома, и все утвердительно закивали, соглашаясь со словами.

Толя, Соня и Макс расселись по своим местам.

— Кстати, — Макс взял со «стола» мясную чипсину и покрутил в руках, — а вы знаете, какое популярное блюдо раньше было в экспедициях XVIII–XIX века?

— Мясные чипсы! — выпалил Жаргал.

— Слишком просто, — Толя покрутил головой из стороны в сторону.

— Этот продукт называется «пеммикан», — монотонно ответил Макс.

— Это как пекан? — поинтересовался Жаргал.

— Спасибо, что спросил, — медленно сказал Макс, — Нет, это не орехи. Пеммикан готовили из сушеного мяса, которое измельчали до состояния порошка, затем смешивали с растопленным жиром и иногда с ягодами.

Соня и Костя скривились, а Макс продолжил:

— После чего продукт упаковывали в основном в блоки и брали на длительные экспедиции. Он может храниться годами и оставаться питательной высокоэнергетической едой. Но изначально это была еда населения Северной Америки.

Жаргал дослушал, открыв рот, а затем с воодушевлением спросил:

— А сейчас его тоже берут?

— Сейчас тоже, но он уже не так популярен.

— Наверное, потому что не вкусно, — Толя дёрнул телом, — ну, звучит точно как-то мерзко.

— А я б хотел попробовать, — добавил Рома, — вообще интересно было бы попасть в такую типа экспедицию в прошлом, хе-х.

— Эх… — мечтательно ответил Макс, — открывать новые места, встречать коренное население…

— …И пытаться объяснить им на незнакомом языке, что нет, ты не хочешь убить их, а хочешь просто поговорить. — сказал Толя.

— Очень стрессовая работенка, я б не смог, — вмешался Костя.

Соня встала, отряхнулась и направилась куда-то в сторону.

— Госпожа ботаник, вы куда? — поинтересовался Макс.

— Я… я хочу изучить местную флору, мне можно? — пролепетала Соня.

— Конечно, можешь не спрашивать! Мы пока приберемся.

Костя встал следом и пошел за Соней, открывая свой блокнот с карандашом. Он перелистнул на чистую страницу и в заголовке написал «Местная флора».

В течение следующего полчаса Соня склонялась над интересующим ее кустиком и внимательно рассматривала. После чего Костя делал в блокноте зарисовку и аккуратную подпись со слов исследователя ботаники. Если Костя делал ошибку в слове или ему не нравилось то, что он изобразил, он резко выдергивал лист и начинал всё заново.

Остальные парни аккуратно собрали несъеденные продукты и упаковали весь мусор, чтобы не оставлять в лесу. Затем, собравшись, они направились к тропинке, ведущей к дороге и выходу из зелёного приюта деревьев.

— Мы же вам говорили, что сегодня придет девушка насчет опроса про наше хобби? — Макс бросил взгляд на Толю, а затем оглядел присутствующих.

— Сегодня?! — взвизгнула Соня в ужасе, — Я думала, это будет на следующей неделе.

— Сегодня, сегодня, — подытожил Макс.

— Ой, ой, ой, — Соня задела ладонями лицо.

— Не переживай, я думаю, это будет быстро! — утешил Толя, — Кому хочется слушать долгие нудные рассказы о коллекционировании?

Покинув лесную чащу, они направились к стоянке и разместились в двух автомобилях: один принадлежал Толе, другой Максу. Вскоре они отправились к «Секретному месту», антикафе, которое со временем стало для них вторым домом. Здесь, стараясь не изменять традиции, они всегда заранее бронировали ту самую уютную комнату, где могли собираться в кругу своего клуба.

— Вас ждет девушка вон там, у кухни, — указал администратор антикафе, когда Макс вместе с друзьями оформлял визит у регистрационной стойки. Поблагодарив сотрудника кивком, Макс направился к ожидающей его визитёрше, в то время как остальные участники побрели в свою привычную комнату.

Комната была уютной с рабочим столом, укромно расположенным в одном из углов, и мягкими креслами-мешками, сложенными в кучу в противоположном. На столе стояли уже потёртые музыкальные колонки. В самом центре пространства возвышался компактный маркерный флип-чарт на треноге, окружённый десятью стульями для участников. За спинками стульев, на стене, крепился проектор, напротив которого под самым потолком висел экран для просмотров. Всё это создавало атмосферу миниатюрного класса, готового к новым знаниям и открытиям.

— Вот здесь мы обычно собираемся, — Макс открыл дверь в комнату, пропуская вперед девушку. — Ребята, это Карина.

Она помахала рукой, и в ответ получила асинхронное «привет» от участников.

Гардероб Карины состоял исключительно из черных предметов одежды, что в сочетании с ее привычкой скромно втягивать голову в плечи придавало ей особую сдержанность. Некрашеные жидкие волосы цвета блеклого какао, в котором мало молока, терялись в глубине капюшоне ее темного худи. Ее невысокий рост лишь подчеркивал образ тусклого темного облака.