5. Заслуживают изучения все документы, имеющие отношение к планируемому допросу. Документы из стран Блока или те, которые являются в каком-либо отношении необычными или незнакомыми, обычно направляются в соответствующий полевой или штаб-квартирный компонент для технического анализа.
6. Если в ходе проверки или любого другого этапа, предшествующего допросу, выясняется, что источник уже допрашивался ранее, этот факт должен быть доведен до сведения дознавателя. Агенты, например, привыкли к тому, что их допрашивают многократно и профессионально. Так же как и люди, которые неоднократно подвергались арестам. Люди, прошедшие практическую подготовку к допросам, становятся искушенными субъектами, способными заметить неуверенность, очевидные уловки и другие слабые места.
C. Резюме
Скрининговый отбор и другие предварительные процедуры помогут дознавателю — и его базе, станции или центру — решить, может ли предполагаемый источник 1) скорее всего обладать полезными контрразведывательными данными из-за связи с иностранной службой или коммунистической партией и 2) скорее всего сотрудничать добровольно или нет. Вооружившись этими оценками и любыми сведениями о личности источника, полученными в результате скрининга, дознаватель готов к планированию.
VII. ПЛАНИРОВАНИЕ КОНТРРАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО ДОПРОСА
A. Сущность контрразведывательного допроса
Долгосрочная цель КР допроса состоит в том, чтобы получить от источника всю полезную контрразведывательную информацию, которой он располагает. Краткосрочная цель состоит в том, чтобы заручиться его сотрудничеством в достижении этой цели или, если он сопротивляется, уничтожить его способность к сопротивлению и заменить ее отношением сотрудничества. Техники, используемые для того, чтобы свести на нет сопротивление, заставить подчиниться и в конечном итоге добиться добровольного сотрудничества, рассматриваются в части VIII данного руководства.
Нет двух одинаковых допросов. Каждый допрос в значительной степени зависит от личности источника и дознавателя, поскольку допрос — это глубоко межличностный процесс. Вся цель скрининга и основная цель первого этапа допроса — выяснить сильные и слабые стороны объекта. Только когда они установлены и поняты, становится возможным реалистичное планирование.
Планирование КР допроса сопротивляющегося источника требует понимания (формализованного или нет) динамики признания. Здесь уместно исследование Горовица о природе признания. Он начинает с вопроса о том, почему вообще происходят признания. «Почему, встречаясь с обвинением, не делать всегда вид, что ничего не случилось? Почему человек приговаривает сам себя через признание, когда в худшем случае в отсутствие признания он останется как минимум в том же положении (а возможно, и в лучшем)...?» Он отвечает, что признания, полученные без принуждения, обычно являются результатом следующих условий:
1. Человек явно или косвенно обвиняется и чувствует себя обвиняемым.
2. В результате его психологическая свобода — степень, в которой он чувствует себя способным делать то, что хочет, — ограничивается. Это чувство не обязательно должно соответствовать заключению под стражу или какой-либо другой внешней реальности.
3. Обвиняемый чувствует себя обороняющимся, поскольку находится на зыбкой почве. Он не знает, как много известно обвинителю. В результате у обвиняемого «нет формулы правильного поведения, нет роли, если хотите, которую он мог бы использовать в этой ситуации».
4. Он воспринимает обвинителя как представителя власти. Если он не считает, что полномочия обвинителя намного превышают его собственные, он вряд ли будет чувствовать себя скованным, и станет защищаться. Если же он «воспринимает, что обвинение подкреплено „реальными“ доказательствами, соотношение внешних и собственных сил увеличивается, и психологическое положение человека становится более шатким». Интересно отметить, что в таких ситуациях обвиняемый склонен к чрезмерной или преувеличенной реакции, к враждебности и эмоциональной демонстрации; к сознанию собственной правоты, встречным обвинениям, защите...»
5. Он должен верить, что отрезан от дружественных или поддерживающих его сил. Если это так, то он сам становится единственным источником своего «спасения».
6. «Еще одно условие, которое, скорее всего, является необходимым, хотя и недостаточным для признания, — это то, что обвиняемый чувствует себя виноватым. Возможно, причина в том, что чувство вины способствует самобичеванию [self-hostility]». Должно быть также ясно, что если человек не чувствует вины, он не является виновным в своем собственном сознании и не признается в поступке, который другие могут считать злым или неправильным, а он, по сути, считает правильным. Признание в таком случае может быть сделано только под принуждением, даже если все остальные условия, упомянутые ранее, преобладают.»
7. Обвиняемого, наконец, подталкивают на путь признания настолько далеко, что ему легче идти дальше, чем повернуть назад. Он воспринимает признание как единственный способ выйти из затруднительного положения и обрести свободу. (15)
Горовиц был процитирован и подытожен довольно подробно, поскольку считается, что все вышесказанное — это в основном здравое описание процессов, которые вызывают признание у источников, чье сопротивление изначально не сильно, кто ранее не сталкивался с задержанием и допросами и не был обучен вражеской разведкой или службой безопасности методам сопротивления. Например, начинающий или недовольный коммунист или агент может быть доведен до признания и сотрудничества без применения каких-либо внешних принудительных сил, кроме самой ситуации допроса, посредством вышеописанной последовательности субъективных событий.
Важно понимать, что допрос, и как ситуация и как процесс, сам по себе оказывает значительное внешнее давление на допрашиваемого, если не дать ему привыкнуть к нему. Некоторые психологи прослеживают этот эффект обратно вплоть до инфантильных отношений. Меерло, например, утверждает, что любые вербальные отношения в той или иной степени повторяют паттерн ранних вербальных отношений между ребенком и родителем. (27) Допрашиваемый, в частности, скорее всего, будет воспринимать дознавателя как родителя или родителя-символ, объект подозрений и сопротивления или покорного принятия. Если дознаватель не знает об этом бессознательном процессе, результатом может стать запутанная битва подспудных установок, в которой произносимые слова часто являются лишь прикрытием для посторонней борьбы, ведущейся на более низких уровнях обеих личностей. С другой стороны, дознавателю, который понимает эти факты и знает, как обратить их в свою пользу, возможно, не придется прибегать к какому-либо давлению, кроме того, которое непосредственно вытекает из условий и функций допроса.
Очевидно, что многие сопротивляющиеся субъекты контрразведывательного допроса не могут быть приведены к сотрудничеству или даже к уступкам просто в силу давления, которое они генерируют внутри себя или из-за неусиленного воздействия ситуации допроса. Тогда возникает необходимость в манипулятивных техниках — все еще ориентированных на человека, но воздействующих на него извне. Основополагающая гипотеза данного руководства заключается в том, что эти техники, которые могут быть успешными даже с очень сопротивляющимися источниками, по сути, являются методами, вызывающими регрессию личности на тот более ранний и слабый уровень, который необходим для подавления сопротивления и привития зависимости. Все техники, используемые для преодоления препятствий на пути допроса, весь спектр от простой изоляции до гипноза и наркотического опьянения, по сути, являются способами ускорения процесса регрессии. По мере того как допрашиваемый скатывается от зрелости к более инфантильному состоянию, его усвоенные или структурированные черты личности исчезают в обратном хронологическом порядке, так что первыми уходят самые недавно приобретенные характеристики — те, на которые допрашиваемый опирается в своей защите. Как отмечают Гилл и Бренман, регрессия — это, по сути, потеря автономии. (13)
