На день рождения папа подарил Лёшке набор химика с разными реагентами. С их помощью он и надеялся рассекретить странный порошок.

— Ну что там, Лёша, где ты? — крикнула бабушка со двора.

— Порядок! Лампу поставил. Иду домой. Можно я здесь кое-что возьму?

2

Засунув шкатулку в карман, Весёлкин спустился по лестнице и зашёл в ванную руки помыть. Каково же было его удивление, когда, остановившись перед умывальником, он не увидел в зеркале собственного лица.

— Что это? — сказал сам себе Весёлкин, разглядывая полочку с шампунем, которую должна была, как положено, заслонять Лёшкина голова.

По инерции он включил воду и подставил под кран руки, которые воду почувствовали, стали по привычке тереться одна об другую, но увидеть их также было нельзя, как ни приглядывайся.

То же самое происходило и с остальными частями тела. Лёшка потопал несуществующими ногами, приподнял ладони прямо перед лицом — это действие также не возымело никакого зрительного эффекта. Для чего-то подёргал себя за нос правой, а потом левой рукой.

— Вот это да! — снова проговорил он вслух, поворачиваясь к зеркалу то боком, то спиной. — Куда это я подевался, скажите на милость?

Пожалуй, нужно взять себя в руки. Во-первых — не паниковать, во-вторых — постараться не напугать бабулю.

— Ну и фокус! Неужели порошок? — осенило его вдруг.

Ждать бабушку Лёшка не стал. Сейчас она в саду, очень кстати отошла с соседкой поговорить. Только крикнул второпях:

— Бабуль, я ушёл!

Стукнул калиткой и, чего уж теперь поделаешь, отправился домой. По пути вдруг вспомнил про мамино порученье — купить молока в магазине. С этой мыслью повернул в местный супермаркет.

Народу в магазине было немного. В торговом зале околачивались два мужичка среднестатистического неприметного вида. Дядечки о чём-то тихо говорили, переходя от витрины к витрине.

Один из них, стриженый под ноль, неприятно сипел, по всему было видно, что он верховодил в этой компании. Второй имел завидную кучерявую шевелюру и хриплый голос. Весёлкину показалась эта парочка знакомой. То ли видел их когда-то, то ли слышал от кого-то о похожих субъектах.

Вспомнил! От Сашки Семёнова и слышал! Рассказывал Семёнов, как похитили его из лагеря два таких ханурика прошлым летом. И как чудом тогда Сашка выкрутился из плена. Нет, нельзя оставлять эту парочку без присмотра. И как же кстати, что Весёлкин сейчас самый настоящий невидимка! Нет худа без добра. Ему и прятаться не надо — подходи и слушай. Нехорошо, конечно, подслушивать. Но кто знает, что может быть на уме у таких личностей. А если они ни сном ни духом ничего не замышляют — ну и пожалуйста! Пойдёт себе Лёшка своей дорогой, мало ли кто на кого похож по описанию.

Мягко ступая кроссовками по кафельному полу, Весёлкин, а чего бояться! подошёл вплотную, когда лысый достал телефон и ответил на звонок. Лохматый в это время глазел на прилавки, время от времени что-что медленно брал с витрины и складывал в корзину.

Из телефонного разговора ничего не было понятно. Лёшка услыхал только:

— Хорошо, Александр Николаевич. Сделаем, Александр Николаевич. Если фуру предоставите с цистерной, всё провернём, как надо.

А ведь некоторые слова были явно подозрительными!

«Так, так, — подумал Весёлкин. — Провернём, значит.»

Лысый быстро закруглился с разговором, кучерявый за это время набрал корзину, и оба направились к кассе.

«Ладно, молоко моё подождёт, — решил Весёлкин. — И как, интересно знать, я буду расплачиваться за это самое молоко. Каково будет бедной кассирше наблюдать за путешествием по залу одинокой бутылки и за появлением денег на кассе из ниоткуда. Пожалею бедную женщину.»

Он проследовал за объектом 1 и объектом 2 на улицу и услышал, как сиплый, оглянувшись по сторонам и не заметив никого поблизости, сказал:

— Один господинчик заказик сделал. Большие бабки обещает.

— Что за господинчик? — вытаращил глаза кучерявый.

— Это тебе знать не обязательно.

Лёшка стоял рядом и отчётливо слышал каждое словечко. Нельзя этих деятелей отпустить на середине разговора. Хорошо бы на всякий пожарный проследить, где они обитают.

— Какой такой господинчик? — не унимался хриплый.

— Богатенький господинчик, — пошутил лысый. — Фамилия начинается на Нэ, заканчивается на ев. А посередине…

— Николаев что ли? — проявил неожиданную догадливость волосатик. — Сам?

— Тсс — зашипел сиплый.

— Да нет никого на улице. Выходной! — рыкнул лохматый. — Говори уже, что к чему. Чего он хочет-то?

Весёлкин шёл по пятам, иногда и вперёд забегал, чтобы лучше слышать. Бежал на цыпочках перед самым носом лысого, слушая во всё ухо.

— Дельфина хочет, что на приморской станции живёт. Загородка там такая у них в воде. Дрессированный дельфин. Был я там. Знаю все ходы-выходы. Фура придёт, подъёмный механизм и снотворное ружьё предоставит заказчик. Всё пучком! Раз-два — и в дамки!

— Ну-у такое себе, — протянул с сомнением лохматый. — А охрана? ЗамкИ? Камеры всякие? Станция государственная всё-таки. Не хухры-мухры.

— Вот именно что государственная! Нет ничего — ни охраны, ни камер. Вахтёрша престарелая. Она-то мне всю инфу и вывалила по дури. Замки везде ржавые, хлипкие. Ковырни — и тю-тю! В субботу — День города, праздник, все ломанут на карнавал, без надзора станция будет. Давай-ка сегодня на разведку сходим, осмотримся на местности перед мероприятием. Фьюить!

И он присвистнул по-разбойничьи.

Весёлкин чуть не выдал себя, хотел вскрикнуть от возмущения, но вовремя спохватился, зажав рукой рот. Не о Тараторке ли речь, дельфине с морской станции, где работал папа одноклассницы Арины? Не его ли жизни угрожает опасность?

Лёшка продолжал идти, нисколько себя не обнаруживая, преследовал разбойников. Как ещё их назовёшь? Разбойники самые и есть! И запоминал полезную информацию.

Лысый и лохматый снимали жильё в летней кухоньке, что располагалась во дворе большого дома. Сюда они и привели Лёшку, сами того не подозревая.

Проследив, как друзья-товарищи зашли в домик, выведав всё, что нужно, Весёлкин решил немедленно бежать и предупредить Арину.

3

До двенадцати ночи Лера с Ариной не могли угомониться — всё шептались и хихикали, вспоминая, как ловко они уговорили мам разрешить Лере остаться с ночёвкой у Арины.

Сначала девочки сообщили Лериной маме, что мама Арины согласна. Имея это невзаправдашнее разрешение, с мамой Леры было гораздо легче справиться. А потом, заручившись её настоящим согласием, девочки договорились и с Арининой мамой.

Так вот, проболтав до полуночи, утром девочки проспали дольше обычного.

Уже и солнце дошло до середины комнаты, расцветив пол оконными квадратами, уже из кухни доносился запах свежеиспечённого овсяного печенья, и мама звала: «Просыпайтесь, лежебоки!», а девочки всё никак не могли заставить себя открыть глаза.

— Надо вставать, — пробурчала Арина, повернувшись на другой бок, — а никак не встаётся.

— Мне к тому же сегодня на тренировку надо, — пробормотала спросонья Лера и зевнула.

В этот самый момент распахнулось окно, и кто-то спрыгнул в комнату с подоконника.

Тут уж глаза у обеих открылись сами собой, сон как рукой сняло.

— Ты слышала? — воскликнула Лера.

— Как будто кто-то влез в окно, — сказала Арина, усевшись на кровати.

— Может, кот?

— Тяжеловатый прыжок для кота. Если только он не весит килограмм тридцать. Я сначала подумала, что это братец Кирилл, бывают у него разные шуточки, но что-то никого не вижу.

— Хи-хи, — послышалось совсем рядом. — Это никакой не Кирилл, а я.

— Запись что ли? На диктофоне? — опешила Лера.

— Не знаю. Кто-то совсем рядом. Смеётся над нами. Мамочки, я боюсь.

Арина накрылась с головой одеялом.

— И голос знакомый. Дай подумать… Нашего Весёлкина!

— В верном направлении мыслите, — проговорил тот же ехидный голос.