— Ваша светлость! Корабли пришли...
— Ваша светлость! Железо привезли...
— Командир! Форт на границе построили! Ждем приказа...
— Корт! Что мне... это ты мне сделал? А-а-а...
— Милорд! Прибыл из Лароды, докладываю....
— Ваша светлость! Медок-то есть! А я боялся...
— Ваша светлость! Что строить сначала? Понял...
— Ваша светлость! С третьей плавки чистая медь пошла...
— Ваша светлость! Смотрите какой цвет...
— Корт! Что будут петь на пиру музыканты? «От улыбки хмурый день светлей?» Не слышала, спой...
— Командир! Мы готовы выступить...
— Ваша светлость! Еще люди пришли. Из Лароды...
— Корт! А эти книги тоже? Нет? В печку?
— Ваша светлость, а это куда положить? Куда? А, понял... извините...
— Милорд! Рассудите нас или я вызову его на поединок! Обоим? Быстро? Слушаюсь...
— Корт! Я соскучилась и устала! Куда сбежим? На море или в горы? На море? Давай!
— Ваша светлость! Я думаю... я считаю... а может быть... куда мне засунете?
— Командир! Ваша светлость! Милорд! Корт!
— Ваша светлость, почему мы, дружинники, должны помогать строителям?
— Стоп, корыто, хода нет... что ты спросил?
Дюжий воин хмуро оглянулся на стоящих рядом бойцов:
— Я воин, почему я должен с этими... лопатой...
— С кем с этими? А ты мечом умеешь владеть лучше, чем лопатой?
— С селянами... лучше...
— Вот как, — я вы отобрал у ближайшего гвардейца щит и вытащил свой меч:
— Ну, давай попробуем... только не до смерти, так... нападай...
Воины попятились в стороны, верзила тоже поднял щит, помня о моей скорости, он развернул его поперек, чтобы сбить меня широким захватом, выхватил меч и бросился вперед. Сомнет, не поморщится. Резко опускаю щит на землю, нижнюю кромку фиксирую ногой, а верхнюю наклоняю вперед сколько позволяет лямка. Здоровяк влетает в мою ловушку, бьется животом о край щита и почти повисает на нем, отпускаю щит, хватаю его за воротник плаща и дергаю на себя, бумс... осталось только встать одной ногой на его меч, второй на тело и приставить лезвие к горлу.
— Может все-таки «на лопату»?
Молчит, правильно.
— Построиться всем! Луц, ты здесь? Построить всех, кто в замке, время пошло...
Рев, мат, команды, топот ног, лязг железа, и через некоторое время четыре десятки стоят передо мной. Забираюсь на живой постамент обеими ногами, те, кто не видел начало, таращат глаза.
— Значит так, у нас тут вышел спор, должен ли дружинник работать на стройках народного... тьфу... герцогского хозяйства. Я мог бы сказать вам примерно так..., — оглянулся, Орха стояла сзади, значит «жестить» нельзя, — все, что мы сейчас делаем, мы делаем для того, чтобы наше с вами герцогство стало сильнее и крепче, чтобы никакая сволочь даже искоса не могла на нас посмотреть с плохой мыслью. А долг каждого дружинника как раз состоит в том, чтобы герцогство было крепче и сильнее. Или я мог бы сказать так, — я потоптался на теле, молчит, терпит, молодец, — вы, войско герцогства, живете лучше, чем все остальные его жители. Вкусно едите, спите под крышей и в тепле, одеваетесь в хорошую одежду, и вам еще за это платят. Я плачУ! Я! А работяги там за стенами строят, пилят, копают целыми днями, селяне пашут, сеют, убирают... чтобы вы как раз имели свою еде, жилье, одежду, оружие и деньги. Я мог бы так сказать... но я скажу по-другому... я, герцог Корт Поду, отдал вам приказ помочь на стройках, и этого будет достаточно! А кто с этим не согласен, может попробовать меня переубедить, — я наклонился вниз. — Ты как там? Не тяжело? Нет? Вот и хорошо... мечами они умеют управляться... да вам и лопату жалко давать... вы ее или потеряете, или сломаете, или про... пропьете! Вас же куда не поцелуешь, везде... задница!
Гвардейцы наконец-то поняли, что я прикалываюсь, и начали смеяться.
— Все ясно?
— Так точно, ваша светлость! — вороны вспорхнули с башни от слитного рева.
— Разойдись!
Глава 48
Отпуск.
«Залезть на верблюда — золотой, слезть — десять...»
Будни погонщика.
— Смотри! Не высовывайся...
— Что там? Ух, ты...
— И что будем делать?
— Пока только смотреть...
Мы поехали на море. Погрузились в два драккара, один сделали покомфортнее, с отдельной каютой, тентами для команды и закрытым куском палубы под трюм. Сплавились спокойно по реке По, ближе к морю она текла среди песчаных кос, вышли в устье, посмотрели на «предостережение герцога Поду», ряд столбов с прибитыми щитами разных цветов и косматыми черепами на верху, впечатляет.
— И ты еще называешь себя смешным?
— Кхм... они первыми начали... кидались... обзывались... там...
— Ага-ага...
Повернули не на юг к Торе, а на север, на моих картах там было белое пятно. Мшистые горы спускались увалами сюда к морю, пара отрогов доходила почти до воды. Ни деревень, ни людей, ни рыбаков.
— Тут всегда так одиноко?
— Ваша светлость, деревень нет, да еще то морской народ, то лаги.
— А красиво... смотри какая бухта... и ручеек... здесь бы домик поставить... с хорошими стенами...
— Ага, и чтобы никого...
Проплыли еще немного, осматривая окрестности, пристали возле одинокой скалы, обустроили лагерь, шатры, столы, все, как полагается. Купались, бродили вдоль моря, рыбачили, я научил гвардейцев собирать мидии и крабов.
— И что с ними делать, ваша светлость?
— Сварим и съедим, вкусно.
— Да, ну а на вид не очень...
Вечером зажигали большой костер из плавника, травили разные байки, ветераны вспоминали прошлую войну, молодежь хвасталась подвигами из последних стычек, чаще «разводили» меня на рассказ о чем-нибудь, ну и вечернюю песню.
— Командир, — бойцы быстро смекнули, что в походе я люблю это обращение, — а правду говорят, что это море простирается до конца света?
— Конец света? А что это, по-твоему?
— Ну, конец... край...
— Как ты себе это представляешь? Край земли... обрыв и что? Падаем вниз?
Боец засмущался, а остальные зашушукались. Орха тихонько пила чай — я все-таки насушил и ферментировал кипрей, не всем нравилось, но Орха пыталась привыкнуть, смотря на меня — вот и сейчас, прихлебывала и косилась на меня.
— Ну, гвардия, у кого какие мысли о крае земли? Начинаем с младших, вперед!
— Ну, там, наверное, просто стена и туда не доплыть.
— А на стену не влезть? А за ней что?
— Не знаю, нет.
— Так, дальше. Кто еще?
— Нет никакого края, земля бесконечна, — это Луц.
— Смело, Луц, ты точно военный? Тебе надо было в философы...
— Еще какие мысли?
— Боги создали...
— Чего там боги создали? И что создали? Мы же не про это, что создали?
— Не знаю...
— Тогда, есть земля, которая окружена вот этим вот бесконечным морем, — это Орха.
— Смело, но тоже самое... То есть мы поплывем вот точно на запад и что?
— Если не встретим другую землю, то так и будет море...
— Да, так и будет море, другие земли, опять море, но если двигаться все время вперед, то мы через некоторое время, длительное время, вернемся сюда же...
— Как так?
— Вы просто смотрите на землю как на тарелку, а надо смотреть как на яблоко, — Я сжал кулак, поставил палец на одну сторону и описал круг.
— Не может быть!
— Смешно!
— Все бы упало!
— Куда упало?
— А Солнце? — одновременно Луц и Орха, вот ведь не даром...
Я поставил второй кулак и стал один крутить вокруг него.
— Ладно, расслабьтесь, давайте лучше песню:
Ничего на свете лучше нету
Чем бродить друзьям по белу свету!
На следующий день мы с Орхой отправились прогуляться до ближайшего подъема. Липп рвался с нами, но все-таки остался в лагере. Мы полезли вверх по склону, наш хребет шел на смыкание с другим таким же, и вот на вершинке их соединения мы увидели, что за вторым отрогом море вдавалась глубоко в сушу извилистым фиордом, который заканчивался небольшим пляжем. И в бухте стоял корабль, похожий на лодки лагов, а на суши толпились люди, причем большая половина из них была связана и лежала на земле.
