— Платье? Мне? — «усвистала», даже не доела завтрак.

— Запомнил, Липп, как надо от девушек освобождаться. Два слова и ее нет. Поехали по делам.

Основная посевная закончилась, я решил устроить большой прием для баронов и остальных, а тут как раз повод подвернулся, Банн и Ксая решили оформить свои отношения, негоже благородным тискаться без свадьбы, кхм... Хорошо быть герцогом, объявил выходной день в первый день лета. Для всех. В городе устроили гулянья, все как полагается, танцы, выпивка, закуска. В замке же собрались приглашенные гости, мои бароны с женами и детьми, проживающие у меня графы и начальники, верхушка города. Весь замок был украшен цветами, караульные и слуги щеголяли новыми платьями, а уж дамы... Мужчины были кто в чем, приезжие в роскошных, но старомодных — для теперешней моды Поду — камзолах, мои в «джисах» разного цвета и коротких куртках разного фасона. Для меня сшили «стальной» комплект, благородный серый цвет штанов и куртки, и белоснежная рубашка.

— Вы без меча, ваша светлость?

— Если меня не смогут защитить в моем собственном замке мои же собственные люди, зачем тогда все, Липп?

— Умеете вы доходчиво объяснить, командир.

— Это и есть главное качество командира.

Дамы блистали нарядами. Баронские разодетые красотки с завистью смотрели на наших... Ксаю, Лою, тетушек Окар и остальных. Я решил, что не только Орха должна выделяться из принятых канонов, но и все приближенные к герцогу. На праздник приехала и баронесса Сан с дочерями, младшей егозой и со старшей Изолой.

— Илоза, рад видеть. Как там Ларода и университет?

— Вы вовремя сбежали, ваша светлость, — присела девушка в поклоне. — Стало как-то совсем бедно, скучно и тоскливо. У меня даже нет желания возвращаться.

— Вот как... давай сделаем университет у нас, — чего я несу. — Университет, конечно, не потянем... сразу... но хоть что-то получится. Оставайся погостить, поговорим.

В зале накрывали стол, а наверху на площадке гостям раздавали новые стеклянные бокалы на длинной ножке с вином, и играла музыка. Семеро набранных музыкантов исполняли заученные мелодии, я постарался вспомнить подобающие случаю. Сейчас они исполняли «Луч солнца золотого...», почему-то это первое, что приходило мне в голову.

Я фланировал между гостями, улыбался, чокался и шутил, и тут все замолчали, а оркестр заиграл, тихо и романтично...

Я обернулся, ох... смело... а что я хотел, сам же нарисовал швеям. Сунул бокал кому-то в руки не глядя и пошел навстречу своей женщине. Орха вышла на площадку, длинное платье обтягивало ее стройный силуэт, голые плечи выглядывали из розового лифа, высокий стоячий воротник подчеркивал шею и гордо поднятую голову, а провокационный разрез на подоле... я думал, что испугается и зашьет... нет, гордячка моя. Ей было страшно, но она величественно шла навстречу мне.

Я протянул ей руку, а потом наклонился и поцеловал ее пальчики:

— Моя принцесса... вы великолепны...

— Это... это...

— Послушай меня, моя королева. Ты самая прекрасная женщина в этом мире, и пока ты несешь красоту и... добро, никто... никто не может тебя в чем-то упрекнуть или даже косо на тебя взглянуть. Будут иметь дело со мной, злобным герцогом Поду, который есть детей на завтрак.

— Ты не такой...

— Ну, они-то этого не знают... улыбнись! Мне! И всем остальным! Пойдем, моя сказка...

Я с девушкой под руку вышел на середину, музыка доиграла и затихла, все смотрели на нас.

— Уважаемые гости! Дамы и господа! Спасибо, что не отказали и приняли приглашение на наш скромный ужин. Он у нас не просто, он у нас по поводу, по радостному поводу, по нескольким радостным поводам.

Все внимательно слушали меня, слуги тоже остановились, перестав разносить выпивку.

— Итак, герцогство пережило кризис, смерти, потрясения, но смогло выстоять, пережить нападения, и теперь уверенно строится, сажает поля, обучает войско. Это первый повод для праздника. Второй... есть человек, который всей своей жизнью доказал, что он предан герцогам Поду, как говорится «и в горе, и в радости». Это воевода нашей дружины и наш главный военачальник. Банн, подойди ко мне. — Оглянулся, Липп подал мне меч отца, мне он был тяжеловат и не совсем подходил под мой стиль боя, а жалко, что такая добрая «железяка» висела на стенке. — Я, герцог Корт Поду своей волей и властью, жалую тебе титул графа, даю тебе имя граф Банн Верный и дарю в знак этого меч своего отца Визана Поду. Он ценил тебя, а я верю в тебя граф Банн. Носи этот меч с гордостью. «Ура» графу Банну!

— Ура! Ура! Ура! — это гаркнул обученный мной караул, остальные зашумели. Банн принял меч двумя руками и ошеломленный стоял, не зная, что делать.

— Ваша светлость!

— Ну, а это еще не все! Главный повод для праздника вот какой... граф Банн попросил у меня руки графини Ксая. Так как девушка не против, а этот брак послужит на благо герцогству, то я даю на это свое согласие и... «ура» молодоженам!

— Ура! Ура! Ура!

— Ура! Поздравляем! — служанки выбежали и осыпали Ксаю цветами, а Банну надели красивую перевязь для нового меча.

И понеслось... усадили молодых на почетное место, выпили под тосты, которые поизносили гости, закуска стояла легкая в виде канопе — рассказал Липаю идею маленьких бутербродиков-тарелочек с различными начинками с упором на «остроту». Затем поднялись опять на площадку, где отдышались, потанцевали и попели, вернулись в зал, где полностью поменяли обстановку. Скатерти стали темнее, и ход пошли горячие блюда. Я взял на себя роль тамады, заставляя всех по очереди что-то рассказывать, вставляя шутки и подколки. Когда стемнело, снова сделали перерыв, невеста с женихом запустили в небо большой фонарик, который плавно поднялся в воздух, повисел над замком и под восторженные крики гостей полетел в сторону леса.

В зале опять поменяли обстановку, везде стояли канделябры со свечами, а на стол выставили торты и выпечку. Липай смог пропитать коржи различными сладостями, проложить их фруктами и орехами и залить взбитыми сливками.

— Я все это знаю! Но как вы догадались это вот так красиво объединить? Ваша светлость!

— И, главное, верх должен быть красиво украшен. Выложи флаг герцогства. Сможешь? Крема подкрасить...

— Попробую...

Вот теперь гости непривычно пробовали сладкие блюда, запивая глинтвейном и все возможными соками. Я дал задачу о сборе иван-чая, но он еще не вырос, к сожалению.

— Кто это придумал? Все сама съем!

— Кто... кто... Корт Пихто... уговори Илозу у нас погостить.

— Зачем? Вот еще! Ты ей теперь сказки будешь рассказывать? Мне уезжать?

— Ты, радость моя, любимая и единственная женщина герцога Корта Поду. И останешься ей, если, конечно, не будешь выносить ему мозг необоснованными подозрениями, ну, или, вдруг найдешь себе кого-то более интересного. Посмотрите на нее, весь замок, да что там замок, город, нет, все герцогство, обращается уже с ней как с герцогиней, а она недовольна чем-то... А пока будешь дуть губы, подумай, что, во-первых, Илоза умная, а у нас тут недостаток умных и смышленых людей, пусть даже и девушек, а, во-вторых, скорее всего она станет в будущем баронессой Сан, а это самое большое баронство в герцогстве, и, наверное, не плохо бы иметь такого человека в друзьях, а не во врагах.

— Извини, я поняла.

— Вот, пойдем к музыкантам...

— Новая песня?

— Ты же знаешь, я не умею петь, только насвистывать...

— Насвисти мне... про любовь...

Мы поднялись наверх, вслед за нами вышли почти все гости, кроме уж самых прожорливых, музыканты что там пиликали, возле них стояла младшая Сан.

— Привет, а как тебя зовут?

— Моя.

— Моя, а чего ты не поешь?

— Я... я не знаю песен...

— Как? Хочешь я тебя научу, повторяй:

Жили у бабуси два веселых гуся,

Один — серый, другой — белый,

Два веселых гуся,

Один — серый, другой — белый,

Два веселых гуся! — музыканты быстро подхватили мелодию, и мы уже хором допели до конца.