— Страшная... нет, не скрываю, просто надо помнить, что, к сожалению, в мире есть страшные вещи.
— Какие?
— Смерть, убийство, болезни, предательство...
— А казни?
— Казнь казне рознь... если человек убил другого ради денег, то, наверно, он сам заслужил смерть, а если его взяли в плен в бою, то тут надо смотреть... лучше, если все-таки без убийств и казней обойтись...
— Так можно?
— Ох, не знаю, но надо стараться...
— Тебя слушаются, потому что боятся.
— А ты меня слушаешься?
— Да, ты мой...
— Потому что боишься?
— Нет, ну это же другое.
— То есть можно слушаться не только из-за страха, но из-за любви, уважения, доверия. Так?
— Да, но...
— В этом «но» все и дело... ладно, прорвемся... спи.
— А стих про любовь?
— Про любовь?
«Я помню чудное мгновенье
Передо мной явилась ты
Как...»
Дослушала до конца, даже, по-моему, не дышала:
— Еще! Песню...
— Еще? Хорошо...
«Если б не было тебя
Скажи, зачем тогда мне жить
В шуме дней как в потоках дождя
Сорванным листом кружить...»
— Я тебя люблю...
Утром еле встал, ужасно захотелось кофе. Вот ведь, что такое «кофе» помню, а что такое «пулемет» не помню. Знаю, что хорошая вещь, и очень бы мне сейчас пригодилась, но что это такое...
После завтрака обговорил снова некоторые детали с баронами, затем с Зооном, Ремом и графом Виза. Затем спустились с Банном и Греем в подвал:
— Привет, Лисс. Ты тут скучаешь я смотрю?
— Ваша светлость скучать не дает. Вон Грей все пишет и пишет, а они все рассказывают и рассказывают, а я бы давно бы языки повыдирал бы...
— Сейчас повыдираем.
Расположились в комнате для допросов:
— Так, Грей, давай по списку, что узнали.
Быстро пролистал записи. Все были мелкими сошками, которым за деньги поручили делать гадости. Концы терялись в Лароде.
— Так, этих всех к пленным на ту сторону на работы, пусть отрабатывают. Разобраться надо только вот с этим, которых стражников Лародовских подзуживал и с графом, который шел с войском. Давай их по очереди.
Лисс притащил первого, худого молодого парня, изрядно уже запуганного.
— Простите, ваша светлость! Помилуйте!
— Может тебя еще наградить? Кто тебя надоумил к бунту подстрекать? Что за «я первый раз в жизни видел»? Я тебе сейчас глазки вытащу, ты вообще ничего видеть не будешь, до виселицы наощупь поползешь.
— Не видел, ваша светлость. Он к моему хозяину приезжал, а мне денег дал, чтобы я это рассказал. Я же не думал, что так все будет.
— И все?
— Я видел, кто из замка к нему приходил, ваша светлость.
— Молодец. Кто?
— Тетка здоровая, визгливая, она тоже деньги взяла.
— Кажется я знаю, о ком ты говоришь. Жить хочешь?
— Ваша светлость!
— Лисс, отдашь его Краю. Слышишь, смертник, покажешь эту тетку, хотя чего ждать... Липп, ты здесь, тащи ее сюда.
— Повариху, командир?
— Она такая же повариха, как я ... не знаю и что, давай быстрее, Оди, иди с Липпом, там такая тетя, он не справиться. А ты, висельник, будешь работать у меня, и смотри...
— Все сделаю, ваша светлость. Она это, она! — в подвал затащили бывшую начальницу кухни. Она матерно заголосила, но Лисс щелкнул перед ней щипцами, и она в испуге уселась на пол.
— Мерка, скажи мне, зачем ты замок поджигала?
— Не я... это... я... нет... не хотела... это...
— Да, не хотела, понимаю, просто соломку разложила и огнивом так «чирк», да?
— А-а-а-а-а...
— Да, мне вешать женщин и детей принципы не позволяют... хотя, можно же не вешать, а просто голову отрубить... или утопить в реке... или...
— А-а-а...
— Обделалась, ваша светлость.
— Жаль, что просто не сдохла. Тоже Краю отдашь, я с ним поговорю. А вот интересно, как он их находит? Тот человек...
— Слышишь, Мерка, от кого деньги брала? Кто это? Как тебя нашел? Молчит... под замок пока. Давай графа, а то мне здесь уже надоело. Банн, я понимаю, что тебе здесь находиться ..., но это безопасность наша, так что терпи.
Привели графа, пожилого дядьку с помятой физиономией и в уже очень грязной одежде.
— Я требую отпустить меня немедленно! Я граф Изо! Вы ответите! По какому праву вы меня держите взаперти?
— Вы, граф, во главе вооруженного отряда вторглись на земли герцога Поду, открыли огонь по его воинам, хотели захватить его замок. Герцог имеет право вас казнить.
— Вот пусть придет мальчишка и скажет это мне в глаза!
— Герцог Поду перед вами.
— Я требую...
— Хватит орать! Задолбали! Если еще кто-то повысит на меня голос в замке... отставить в герцогстве... отставить, все равно где, отрежу язык и засуну ему в задницу, клянусь своим черным знаменем. Если ты, падла, не расскажешь, кто тебя послал, кто, вообще, придумал захватить мое герцогство, и что у вас там происходит, казню.
— А так?
— А так посидишь немного, пока я не решу, что с тобой делать.
— Слишком много чести...
— Ой, ой, ой... мне и так известно, что приказал вам казначей граф Сор.
— Меня будут искать.
— Тебя уже все забыли. Граф Сор мертв, маркиз Торду был здесь в замке недавно и слово про тебя не обмолвился. Ты для всех труп уже давно, граф Изо. Честно говоря, не вижу смысла тебя кормить, а отпускать... незачем.
— Меня могут выкупить?
— Кто? И зачем? Герцог Ларода? Не верю, скорее тебя попросят удушить по-тихому.
— Я не верю.
— А я не собираюсь тебе ничего доказывать. Слишком много чести. Пойдем, Банн.
— Ваша светлость, а с этим что мне делать, — Лисс встряхнул графа за шкирку.
— Пусть посидит. Сейчас наберем несколько висельников, повесим всех за раз, чтобы из-за одного не дрызгаться.
— Понял, ваша светлость.
Вышли наверх, Банн покосился на меня:
— Ваша светлость, вы хотите повесить графа?
— Нет, не хочу, но отпускать его сейчас нельзя. Иначе в Лароде узнают, что это мы покрошили их войско.
— Можно взять с него слово...
— Ты сам веришь в это? Тем более в столице тоже догадаются почему он молчит. Можешь что-то предложить? Тогда подождем. Грей, он рассказал, кто у него в столице остался? Семья там? Нет? Вернись, узнай, мол, кому сообщить.
Дальше пошли хозяйственные хлопоты, вернее, сельскохозяйственные. Весна весь год кормит, это я понимал. Трехполье будем пробовать почти во всех деревнях герцогства, я решил, что терять год не разумно, по сути, меняется мало что, но учет и порядок полей можно начать сразу. Тоже с запасами кормов, сеном и прочее. Кузнецы с моей помощью поняли идею косы, сделали несколько вариантов, даже покосили озимые. Теперь ждали нормальной травы, чтобы уже опробовать и выбрать оптимальный вариант. А это ускорение в десять раз, а уж по заготовке травы так вообще неба и земля. Коровкам-то зимой тоже кушать надо. Также готовили ямы под силос, будем пробовать. В этом году хотели увеличить поле под капусту в несколько раз, квашенная пошла «на ура», и щи, и тушеная, и просто так, сильно увеличили рацион. Задал вопросы по ягодам... мочить, сушить, варить, по грибам, которые здесь не собирали почему-то, понятно, что не отличали съедобные от ядовитых, и считали погаными все. И иван-чай надо не забыть, чаю, чаю хочу. И рыбу солить и сушить. Как-то здесь все было печально с заготовками, что нашли или поймали, то и съели, а нет, так пустой хлеб с овощами. Не принято... плевать, поставил задачу Руту и поварам, свои подвалы забью всем, чем можно. Благо соль была своя, с небольшим привкусом, но своя, к тому же можно выпаривать, а это мысль, надо попробовать...
На той стороне начали делать каскадные мельницу, лесопилку и кузню. Речка, бегущая с гор, давала хороший поток круглый год. Я приказал даже воякам помогать в работе, отправлять каждый день по два десятка, чтобы ускориться. На стороне города выше моста строили кирпичный завод и печь для обжига извести, звучит громко, на деле все выглядело скромно, но по сравнению с бывшей в городе печкой, которая делала кирпичи для ремонта стен — для ремонта, а не для самого строительства — это был уже почти завод.
