— Что, суки, не ждали? — заорал я. — Всех убью, один останусь! Иди сюда, падаль, и выпей «йаду»! Сейчас я тебе башку твою к тебе же в ж... засуну!
Подействовало, последний затравленно заозирался вокруг, но я отсекал его от дороги, а мост... Стоящий с ним раненный заорал и замахал на меня мечом, но рана на плече делала свое дело, кровь струей била из него. Я подшагнул и рубанул его наискось, несмотря даже куда попал, и давя морально на последнего.
— Куда, суслик чумной? Да я тебя...
Тот не выдержал, заорал и бросился на меня. Но явно был не из военных, меч он держал как дубину и вложил все силы в один удар. Я отшагнул, сбоку сбил его меч, и, когда он, проваливаясь вниз, промчался мимо меня, воткнул меч ему в спину и сразу резко выдернул, так как раненный успел подобрать меч стражника и попытался пырнуть меня сбоку.
— Это ты зря, — мой меч просто обрубил ему кисть с оружием. Раненный захрипел и упал лицом вниз. Я перевернул его:
— Кто? Кто вас нанял? Кому служишь?
Тот хрипел, глаза бешено вращались, но он молчал.
— Говори! — я приставил меч к его шее и чуть нажал.
— Сан, барон Сан, он ..., - кровь пошла у него изо рта, он дернулся и затих. Так, два трупа, один явно не жилец и тот, ударенный мной по голове. Смотри-ка, встал. Дружинник, покачиваясь и держа голову обеими руками, пошел в сторону кустов. Надо бы встать и догнать, но куда он там убежит. Вот ведь, того повело и шагнув пару раз вбок, пришибленный молча свалился в ущелье.
— Как-то неаккуратно все получилось, — сказал я сам себе. — Как-то не эстетично...
Поднялся, тоже покачиваясь, и зачем полез... все самому хочется... убрал меч, подошел к краю ущелья, уже начало смеркаться и пошел снежок. Липп все еще прыгал на той стороне:
— Ваша светлость, живы? Не ранены?
— Не дождетесь. Липп, скачи к нашим, а потом ищите, где можно перелезть. А где-нибудь здесь залягу, понял?
— Да, ваша светлость. Только снег будет, холод.
— Ничего, справлюсь.
Да, надо торопиться, ветер стал задувать рывками, бросая в лицо снежную пыль. Похлопал по трем телам, во, ножик хороший в ножнах, просто отличный, не простого стражника, пара котомок, что там? Сухари, ягоды, шмат вяленного мяса, хорошо. Ага, а что за тело у них в попону замотано? Это ноги, а здесь, значит, голова... откинул край материи... ух, девушка... красивая... синяк на лбу и кровь на губах, где же ее прикопать, чтобы звери не погрызли... твою... она дышит... пар изо рта идет... и за чем мне это все...
С открытого места надо уходить, хотел разрезать веревки, но понял, что связанную тащить будет удобнее. Взвалил на плечо, котомки повесил на шею и побрел по дорожке, идущей вдоль склона. Завьюжило и стемнело совсем нехорошо. И как-то холод придавил, мне-то было тепло, так как тащил незнакомку, но лицо уже щипало. Понял, что больше сил нет, стал вглядываться по сторонам и чуть в стороне в лощинке увидел темнеющий камень, вот за него от ветра и спрячусь. Подошел и ... «слава тебе, герцог Корт Поду» ... это не камень, а избушка. Дверь заперта веревкой, накинутой на сучок, открываем... «слава мне, слава мне» ... печка каменная с нормальной трубой, лежанка, покрытая шкурами, оконце, забранное пузырем, живем.
Аккуратно сгрузил тело на лежанку, разрезал веревки, девушка задышала сильнее. Закрыл дверь, открыл заслонку на трубе и зачиркал, лежащим тут же огнивом, поднося трут к растопке. Чтобы у людей, которые это все заготовили, было все хорошо и даже лучше. Печь подымила сначала, как водится, но сухие смолистые дрова пробили дымоход, и пламя радостно загудело в топке. Дверцу прикрывать не стал, пусть освещает избушку. За стенами уже ревело и было совсем не уютно.
Распаковал девушку... тонкая, звонкая... мокрые штаны, мокрая куртка, не девчачья, то бишь совсем не женская по нынешним временам одежда, сапоги. Нижняя рубаха тонкая, не крестьянское сукно, ну, ее снимать не будем, на теле высохнет. Вот сюда... и шкуру на тебя, вроде не сильно пыльная. Вдоль печки натянуты ремни, это грамотно, развесим всю одежду на просушку и свою тоже. За дверь все же пришлось выйти, набрать снега с крыши в жуткого вида большой мятый кубок, пусть топиться... ага, это доска у них вместо стола, туда сухари, мясо и ягоды, замотанные в тряпицу.
А вот дверку надо прикрыть бы получше. Береженого... вставил полено в ручку и упер в косяк, и еще эту лавку вот так, и хорошо.
Подкинул еще дров, закрыл топку и прилег рядом с девушкой, сейчас, чуть-чуть и встану... чуть-чуть... и отрубился.
Глава 13
Тринадцатая, лучше не скажешь...
«Баба с возу — и сразу на шею...»
Оригинал пословицы.
Пробуждение было...неоднозначным. На меня сели верхом, я вскинул руки и уперся ими в две упругие ...э-э-э девичьи груди, и нож, мой, честно найденный, нож уперся мне в шею.
— Ты кто?
Я открыл глаза, спящая красавица очнулась, уселась на меня и угрожает ножом, и хорошо так держит, уверенно. Шутить расхотелось:
— Я тот, кто отбил тебя от каких-то разбойников, не дал замерзнуть в лесу, притащил на себе сюда и ... спас, короче, — руки я решил опустить, но стало только хуже, они проскользили девушке по спине и взялись — сами собой — за ее попу. Нож дрогнул и вроде даже надрезал кожу.
Я закрыл глаза и спокойно продолжил:
— Если проснулась, подкинь, пожалуйста, дров в печку и поставь воду на огонь, чего-нибудь попьем. — убрал руки вниз, так как организм начал закономерно реагировать на происходящее, вот ведь, даже нож не остановил. — Надо одежду перевернуть, чтобы другая сторона подсохла, и ... на улицу лучше не ходи, там за печкой кадушка старая, если что... потом выльем. Я чуть-чуть еще посплю.
Подруга, видно, почувствовала под собой мое шевеление, убрала нож и спрыгнула. Я повернулся набок, демонстрируя полное безразличие. После окончания всевозможных звуков сел на нарах, поджав ноги. Девушка сдернула куртку, но та сразу запарила изнутри.
— Мокрая, повесь еще, — хмыканье было мне ответом. Подбросил дровину, сдвинул кубок на середину печки, а сам сдвинулся к доске с провизией. — Залезай обратно, холодно.
— Я приказываю тебе молчать.
— Ой-ой-ой, а кто мы такие чтобы приказывать? Снежная королева?
— Я баронесса, ну... то есть виконтесса, дочь барона, а ты...
— И я, примерно также.
— Примерно? Примерно, графский сын что ли безземельный?
— Ой-ой-ой, а у вас-то земли, конечно, много...
— Зато вся наша, — она решилась и залезла ко мне на топчан, завернувшись в шкуру.
— Это хорошо, — я засыпал в кипяток ягоды, потом побрызгал на сухари водой и разложил на печке, мясо тоже пристроил рядом.
— Конечно. Где люди, которые меня ...
— Там у моста... лежат. Кто они и чего тебя схватили?
— Все... лежат?
— Я же не знаю, сколько их было. Часть мы на той стороне еще вчера утром положили, а остаток уже...
— А откуда ты знал, что они меня похитили? И кто это мы?
— Мы, это хорошие добрые люди. А про тебя я знать не знал. Мы своих нехороших людей ловили, а вот, когда поймали, оказалось, что есть сюрприз.
— А где твои...
Я налил в глиняные миски, стоявшие тут же, заваренный напиток, подвинул к ней поближе, положил размякший подогретый сухарь с кусочком мяса:
— Прошу вас, ваша милость. Извините, что так не богато, надеюсь, что в будущую наша встречу, смогу угостить вас чем-то более вкусным.
— Не надейся.
— Злюка ты, отдай сухарь, сиди голодной.
Не отдала, попросила еще.
— Так, где люди твои или чьи?
— Твои похитители обрушили мост, а люди... люди мы герцога Поду.
Она отодвинулась от меня.
— Чего ты?
— Это того, сошедшего с ума, который в жертву приносит детей? Алтарь черный поставил и...
— Смешно, это кто такую ересь рассказывает?
— Что нет такого?
— Нет, конечно. Молодой герцог не плохой человек. Его отца и брата отравили, вот он и поклялся всех поймать и ... отомстить. Вот мы за ними вчера и гнались.
