— Да, практически наверняка, помню, говорил он…
— Итак, в завершение, помню, говорил он…
— Выражаясь так, чтобы всех вас успокоить, помню, говорил он…
— Применив самые эффективные эпидемиологические модели в нашем распоряжении, помню, говорил он….
— Мы не можем выявить никаких проблем со здоровьем, помню, говорил он…
— И я это слышу и, знаете…
— Я это слышу и…
— И думаю: Слава богу…
— Думаю: Слава богу…
— И я думаю: Бог мой…
— Ни один из результатов и ни один из показателей не назвать иначе как нормальным, помню, говорил он…
— В этом я вам ручаюсь, помню, говорил он…
— И доклад, который я подготовил по Изауре, с перечислением и анализом всех наших существенных результатов, доступен для вашего внимания, помню, говорил он…
— Вообще-то я надеялся сегодня раздать копии доклада, помню, говорил он…
— Но, к сожалению, не успел добраться до копировального центра в Джефферсоне, помню, говорил он…
— Так что, если кому-то интересно почитать мою копию, можете подойти в конце сегодняшнего собрания, помню, говорил он: или запишите свое имя и адрес на бумажке, и мы вам его вышлем…
— И тут уже рядом оказался Джордж Фобель, пожимал ему руку, и благодарил, и что-то говорил, что было не расслышать…
— И еще одно, помню, добавил тогда этот приятный мужчина: только одно…
— Меня просили передать нашу признательность от имени штата Миссури за непредвзятость и великодушие, с которыми «Озарк» отреагировал на текущую ситуацию, помню, говорил он…
— Засвидетельствовать благодарность за обязательность, с которой они отреагировали на потребности наших граждан и экономики, помню, говорил он…
— «Озарк» проявил себя образцовой социально ответственной корпорацией, помню, говорил он: эта компания находится в авангарде экологических инициатив…
— И тут, помню, фотограф уже снова был у кафедры, с запасными объективами на шее, и совершенно не обращал внимания на аплодисменты…
— И потом, помню, Джордж Фобель провел представителя штата обратно к его месту в конце стола…
— Помню, они разговаривали и улыбались…
— Потом Фобель вернулся к микрофону в середине и, помню, что-то отпил из бумажного стаканчика…
— Мне показалось, стаканчик был побольше, чем те, что выставили на столики для нас…
— Видимо, стаканчик стоял на кафедре все это время…
— А теперь, помню, сказал он: теперь, друзья…
— Обе его руки, помню, лежали на кафедре…
— Уверен, у вас есть вопросы, которые вам не терпится задать, помню, говорил он…
— И немного погодя мы передадим слово вам, помню, говорил он: и мы просим любого, у кого есть вопросы или тревоги, выйти вперед; мы приглашаем к участию всех, потому что верим, что свобода речи и открытые дебаты обязательны для понимания…
— А ради этого мы в первую очередь и собрались, помню, говорил он: работать над пониманием…
— Развеять все оставшиеся неопределенность и страхи, помню, говорил он…
— Мы с коллегами, а также с доктором Ницманом и доктором Тарру, открыты для ваших вопросов, помню, говорил он: если мы чего-то не знаем, мы так и скажем, а если знаем, то ответим не тая…
— Потому что так же, как мы знаем, что мы — все мы вместе — сильнее этого, помню, говорил он…
— Я уверен и в том, что с вашей поддержкой и участием мы — наше содружество, наше сообщество — будем процветать, и более того — просуществуем дольше, чем петроглифы в Государственном парке Вашингтона, помню, говорил он…
— И потом слева от сцены вышли два человека и вынесли перед центральным проходом высокую кафедру; мягко опустили, а потом настраивали ножки, пока она не перестала шататься; и мне все казалось, один из них — новенький уборщик из корпуса 68…
— А потом один сбегал назад и вложил в держатель на кафедре микрофон; и помню, как он несколько раз обмотал держатель проводом, после чего подключил провод в розетку спереди сцены…
— Но люди как бы не торопились, просто сидели и ждали, пока кто-то наконец не встал и не пошел по проходу; потом в двух местах от меня поднялась женщина, извинилась и пролезла мимо меня, и потом я оглядываюсь и понимаю, что те, кто стоял в конце зала, тоже выходят вперед…
— А оглянувшись и увидев столько людей на местах, и стоявших плечом к плечу вдоль стен зала, и выглядывающих из-за колонн, и всех втиснувшихся позади, кое-где — в три ряда, столько людей…
— Я гадал, где же все, почему здесь не весь город, как кто угодно мог это пропустить…
— И помню, как некоторые выстраивались перед кафедрой с бумажками в руках, записками для себя…
— А Джордж Фобель просто ждал за кафедрой на сцене, всем улыбаясь; и, помню, он сказал Милости прошу, все в порядке: у всех будет шанс, мы рады всем…
— И к очереди по-прежнему присоединялись люди, когда он сказал Ну ладно; и потом помню, как он сказал Хорошо, давайте приступим; можете обращаться с вопросом к кому пожелаете…
— Хотя первую в очереди разглядеть не получилось, потому что ее загораживал следующий, крупный мужчина в бушлате; но тут из динамиков раздался женский голос, слегка дрожащий и тихий голос; и голос произнес Да: мне хочется знать, будет ли еще хуже…
— И Джордж Фобель улыбнулся, и потом усмехнулся, и сказал На этот я отвечу сам; и потом, помню, сказал Во-первых, мэм, если вы не против, что я так к вам обращаюсь, ваш вопрос основан на ложной посылке; ваш вопрос подразумевает, что сейчас все плохо, а это совершенно не так…
— Это подтвердили все эксперты, выступавшие перед вами этим вечером, помню, говорил он…
— Далее, как я вкратце очертил перед этим, мы обновляем или заменяем практически весь наш цикл утилизации отходов, ставим на каждую фазу обработки передовые технологии, помню, говорил он…
— Цистерны из уплотненной глины тройного усиления — каждая будет работать при поддержке двух отдельных емкостей для сбора щелока, — газоочистители, раскислители, термолиз высокого давления, — у нас будет все, помню, говорил он: это потрясающая система нейтрализации отходов; следовательно, я уверен, что говорю от лица всех собравшихся, когда заверяю, что у вас никогда не будет повода для беспокойства…
— И можете на это рассчитывать, помню, говорил он: это будет последнее слово в безопасности населения…
— Спасибо, помню, сказала женщина…
— И вам спасибо, помню, сказал Фобель и поправил бутоньерку, которую он всегда носит на лацкане: Да, сэр…
— Да, мистер Фобель, у меня вопрос, помню, сказал следующий: Сэр, вы уже говорили о грантах для улучшения жилищных условий, пять тысяч долларов для тех, кто живет между Озарк-парком и Ридж-роуд; ну, у меня такой вопрос: я живу на Хитт-роуд, всего в двух кварталах от Ридж, и я не думаю, что эти два квартала должны на что-то… ну, я знаю, что моему алюминиевому сайдингу не помешает…
— Сэр, помню, перебил Фобель: сэр, благодарю за вопрос, потому что вопрос хороший; на самом деле даже важный…
— Знаете, помню, сказал он: все это время мы осознавали очевидную сложность выбора границ для некоторых наших административных решений, поскольку кому-то границы могут показаться произвольными или эксклюзивными…
— И все же, после долгих и серьезных размышлений, мы не можем в отдельных ситуациях найти альтернативу границам, и потому всегда старались быть щедрее в тех, которые все же признавали, помню, говорил он: тем не менее мы понимаем, что индивидуальные исключения неизбежны и должны быть приняты в расчет; так что, если вы мне напишете — в мой офис — и вкратце ознакомите с сутью ваших затруднений, мы обязательно уделим вам всецелое внимание…
— Спасибо, сэр, помню, сказал мужчина: спасибо…
— И вышел из начала очереди, и я помню, как он мял в руках кепку…
— И я помню, как после этого вопроса из очереди вышло еще двое…
— Но потом задал вопрос следующий мужчина в очереди; и, кажется, он прямо сказал, что хочет обратиться к чиновнику из округа…
— И тогда выступавший коротышка, который мямля, он поднял глаза от длинного стола и, помню, сказал Э-э, хорошо…
