— Да, да, я в… в порядке… всё хорошо, — кивнула Шао Цинмэй, не поднимая глаз.

— Вам приснился кошмар? — также безэмоционально поинтересовалась старейшина Бай.

— Ничего особенно, — мотнула головой Шао Цинмэй. — Просто плохой сон.

— И часто вам снятся плохие сны? — продолжала допытываться старейшина Бай.

— Нет, совсем нет, — поспешно ответила Шао Цинмэй, а потом подняла голову и виновато улыбнулась. — Такие сны мне стали сниться после… после Лазурного ущелья… та пещера…

Она замолчала и перевела напряжённый взгляд на Да Шаня, который стоял перед ней, опустившись на одно колено. В его взгляде отчётливо читалось беспокойство, но помочь ей он не мог. Никто не мог.

— Вы не должны были этого видеть, — внезапно разрезал тишину бесстрастный голос старейшины Бай. — Такое зрелище не для глаз юной девушки.

— Но вы совсем спокойны, — прошептала Шао Цинмэй. — И тогда, и после. Нет, нет, — спохватилась она, — я не сравниваю нас, я не посмею. Просто… я тоже хотела бы быть такой же смелой, как старейшина Бай… Но я не такая смелая…

— Дело вовсе не в смелости, — посмотрела ей прямо в глаза Бай Сюинь. — Просто вы ещё совсем молоды. Разумеется, подобное зрелище поразило вас.

— А вас нет? — прикусила губу Шао Цинмэй. — Совсем?

— Если честно, — вздохнула Бай Сюинь и её голос смягчился, — это было ужасно. Но не самое худшее, что я видела в жизни.

Шао Цинмэй чуть было не спросила, что же тогда было самое худшее, но вовремя прикусила язык. Боги видят, она не хотела этого знать.

— Вам следовало сказать о том, что вас мучают кошмары. В нашем ордене есть травы, успокаивающие разум, — старейшина Бай выудила из широкого рукава шёлковый мешочек и начала в нём что-то искать. — Вот, — вытащила она свёрток, который явно был больше самого мешочка, — этот чай обладает успокаивающим эффектом. Принимайте его три раза в день, — старейшина Бай протянула Шао Цинмэй свёрток.

Да Шань тут же повернулся и забрал его, а потом отошёл и начал копаться в одном из сундуков.

— А-Шань, не обязательно заваривать его сейчас, — неловко сказала Шао Цинмэй, но Да Шань её проигнорировал, поэтому она повернулась к старейшине Бай. — Не могу выразить, как я благодарна за вашу заботу. Вам не стоило тратить эти ценные травы на меня.

— Пустяки, — отмахнулась Бай Сюинь. — У меня их много. Если это не поможет, обязательно скажите мне, я дам вам кое-что более сильнодействующее.

— Старейшина Бай так хорошо разбирается в травах и снадобьях, — нервно сцепила руки Шао Цинмэй, желая хорошенько врезать Да Шаню, который всё ещё упорно продолжал копаться в сундуках. Но при старейшине Бай надо было вести себя прилично.

— Вовсе нет, — пожала плечами Бай Сюинь, — это совсем не моя область. Просто некоторые травы и эликсиры мне приходится носить с собой. Для личных нужд.

— Вы принимаете подобное? — искренне удивилась Шао Цинмэй, но тут же спохватилась. — Ох, простите!

— Да, порой приходится, — улыбнулась старейшина Бай.

— Но вы ведь и так всегда такая спокойная и… возвышенная… — прошелестела Шао Цинмэй, не зная, как выразить свою мысль и боясь оскорбить строгую наставницу.

— Возвышенная? — усмехнулась Бай Сюинь. — Не думала, что произвожу такое впечатление. Молодая госпожа Шао, вы слышали о хаотичном духовном ядре?

— Да, — кивнула Шао Цинмэй, пытаясь вспомнить всё, что читала об этом. — Это особый тип духовного ядра, энергию в нём трудно удерживать и контролировать. Большинство людей с хаотичным ядром умирают сразу после его формирования от искажения ци. Потому что любая ошибка в совершенствовании или сильные переживания могут привести к потере контроля над энергией.

— Так и есть, — согласилась Бай Сюинь.

— Старейшина Бай, но почему вы вдруг заговорили о хаотичном ядре? — нахмурилась Шао Цинмэй.

— Потому что моё духовное ядро имеет хаотичную природу, — наклонила голову Бай Сюинь. — И, если я буду слишком сильно переживать из-за чего-то, оно разрушится и убьёт меня.

— У вас… — задохнулась Шао Цинмэй, — у вас хаотичное духовное ядро? — она смотрела широко открытыми глазами, пытаясь осознать услышанное. — Но вы, вы же, вы…

— Всё ещё жива, — внезапно рассмеялась старейшина Бай, и от этого смеха вокруг как будто стало светлее. — Я с самого детства тренирую спокойствие ума и принимаю различные снадобья, поэтому знаю, какие наиболее эффективно успокаивают душу.

— Значит, старейшина Бай всегда так спокойна и непоколебима, потому что тренировалась?

— Мм, — хмыкнула Бай Сюинь, а, подумав, добавила, — но это также и в свойствах моего характера. Я всегда была спокойной, сколько себя помню.

Да Шань с победным видом извлёк из недр одного из сундуков изящный фарфоровый чайничек и две маленькие чашечки.

— Ох, А-Шань, это же лекарственные травы, я не уверена, что старейшина Бай станет их пить, — нахмурилась Шао Цинмэй.

— Они совершенно безвредны и имеют приятный вкус, — мягко улыбнулась Бай Сюинь. — Так что я составлю вам компанию.

Да Шань поставил чайник на небольшой столик в углу между скамьями, на которых сидели старейшина Бай и Шао Цинмэй, и налил в него воду из фляги. Бай Сюинь протянула руку и легко дотронулась до стенки чайника, нагревая воду с помощью своей духовной энергии. Обладать огненным типом энергии было очень удобно в быту. Из чайника сразу повалил пар, и Да Шань всыпал в него горсть трав, а когда настой стал красивого золотистого цвета, то разлил его по чашкам. На этом он посчитал своё служение законченным и вернулся в переднюю часть повозки, чтобы управлять лошадьми. Скоро они должны были подъехать к большому городу и остановиться там, чтобы и путники, и лошади могли отдохнуть и подкрепиться.

Женщины внутри повозки тем временем взяли в руки горячие чашки с настоем, который пах мятой, османтусом и какими-то травами, что нельзя было различить. Шао Цинмэй сделала глоток и обнаружила, что у горьковатого напитка было долгое сладкое послевкусие. Она дождалась, пока настой немного остынет и выпила его залпом, а потом налила себе ещё чашку. Если это поможет избавиться от кошмаров, то она готова отныне пить только его.

Старейшина Бай держала маленькую чашечку в руках и задумчиво на неё смотрела. Казалось, её мысли витают где-то очень далеко. Когда спустя половину шичэня они подъехали к городу, она по-прежнему держала в руках маленькую чашку с уже остывшим настоем.

Доехав до крупнейшего гостевого дома в городе, они покинули повозку и отправились в большой обеденный павильон. Старейшина Бай всё ещё витала в облаках и как только служащий принял у них заказ, сразу отлучилась в уборную. На самом деле она просто хотела побыть одна и привести свои мысли в порядок, а один маячивший перед глазами человек этому совсем не способствовал.

Шао Цинмэй и Да Шань остались вдвоём за столом. Молодая госпожа Шао незаметно разминала затёкшую в дороге поясницу, а Да Шань задумчиво смотрел на свою пустую ладонь.

— А-Шань, что такое? — заметила его взгляд Шао Цинмэй.

— Что значит, когда двое людей держатся за руки? — тихо спросил он.

— Держатся за руки? — задумалась Шао Цинмэй. — Ну, думаю, это значит, что эти люди довольно близки.

— Близки? — поднял он глаза.

— Да, — уверенно кивнула Шао Цинмэй, — это значит, что они друзья.

— Вот как, — протянул Да Шань и замолчал.

— Почему ты спрашиваешь? — наклонила голову Шао Цинмэй.

— Просто… — отвёл глаза Да Шань. — Увидел на улице, как двое людей держались за руки и стало интересно.

— Вот оно что, — улыбнулась Шао Цинмэй, а потом бросила взгляд на проход, где скрылась старейшина Бай. — Скоро мы вернёмся в орден, и ты сможешь чувствовать себя свободнее. Прости, что тебе приходится притворяться.

— Пустяки, — пожал он плечами.

Шао Цинмэй бросила на него обеспокоенный взгляд и отвернулась. Ей не нравилось лгать, но она ничего не могла сделать. Это было условием её отца, чтобы тот разрешил Да Шаню остаться в их ордене. Да Шань не должен ни с кем разговаривать, кроме Шао Цинмэй. Даже её брат не знал, что Да Шань не немой. Но какие цели преследовал глава ордена Ледяной Звезды, выдвинув такое требование, она так и не узнала. Были догадки, что таким образом глава Шао хотел привязать Да Шаня к Шао Цинмэй, чтобы тот был всегда предан ей. Но правду знал лишь её отец. Вспомнив о нём, Шао Цинмэй загрустила. Отец был сильно болен и в последние месяцы даже не вставал с кровати. Именно поэтому он так спешил со свадьбой дочери. Она не сомневалась, что как только вернётся в орден Ледяной Звезды, отец сразу отправит письмо в красном конверте с предложением о браке главе Вану. Шао Цинмэй не хотела замуж, но никого не волновали её желания. Впрочем, брак с молодым господином Ваном был лучшим из вариантов. Ведь её вполне могли отдать какому-нибудь старику ради выгоды ордена.