- Вот и мы с отцом ничего не поняли, - зашмыгала носом мама, убирая с глаз пальцами появившиеся слёзы. - Они исчезли, как только вы с Никитой уехали в Дом культуры. Я думала, они сидят у себя в комнате преспокойно, дочитывают "Семь подземных королей". Я ужин готовила, хватилась их, когда папа с Никитой приехали. Они, не раздеваясь, снова сели в машину и поехали в деревню, где мы летом снимали дом у реки на три дня. Помнишь?.. Больше никакая деревня нам не пришла на ум.
Вот почему Никита так настойчиво нам с Лёхой звонил! - осенило меня.
Сама не знаю почему, решила вдруг представить парня маме, хотя в этом не было необходимости: он был её учеником в школе. Но всё-таки так принято - знакомить людей при встрече, к тому же домой я его, как Донцова, ещё ни разу не приводила.
- Это Алёша Крылосов, - пробормотала на одном выдохе.
Мама кивнула и не очень приветливо взглянула на Лёху: она уже была посвящена Никитой в историю наших с Крылосовым отношений и знала о его несправедливых обвинениях в мой адрес в полиции. Парень почувствовал её неприязнь к себе и смутился, но глаз не отвёл.
- Я плохо поступил вчера с вашей дочерью, - произнёс серьёзно. - Меня ничто оправдывает, но я всё же вам признаюсь, Зарина Калашникова - моя сестра по отцу, я испугался за неё и по малодушию свалил вину, которую чувствовал в тот момент, на Женю. А её ведь люблю я сильнее всех на свете!
И, сжав мою руку, прижался ко мне плечом. Мама ничего ему не ответила, только вдумчиво посмотрела на него, покачала головой и снова обратилась ко мне:
- И что ты думаешь, Енечка, куда уехали девочки? Отец позвонил минут пять назад и сказал, что в транспортном предприятии, куда они заехали по пути, диспетчер, связавшись с водителями автобусов, выяснил, что две девочки, похожие по описанию, сели в автобус на нашей остановке, но где они вышли, шофёр не заметил.
Я снова прочитала записку, вникая в каждое коряво написанное слово, машинально отметив, что писала нетерпеливая Юляшик, у Анюты буквы прямее.
Зацепившись за "Енечку", внезапно догадалась: няшки поехали в морскую бухту, где мы всей семьёй купались. Деревня там тоже была, мы проезжали по ней. Всё заключается во фразе: "Чтобы Енечка не ехала в Москву". Я вспомнила расстроенные мордашки девочек, когда я им сказала, что мне надо уехать во что бы то ни стало.
В мозгах мгновенно всплыл отцовский рассказ о том, как в детстве у больших камней он загадывал своё тайное желание, которое почти всегда сбывалось, только нужно дождаться отлива. Наверняка няшки задумали оставить меня в городе, чтобы никуда не уезжала. Для этого поехали загадать желание к камням. О, глупые, бесстрашные мои сестрёнки! Они же могут попасть в беду, если уже не попали!
Когда я высказала свою догадку вслух, Крылосов заявил решительно:
- Едем! Если они там, мы найдём их.
Мама достала сотовый телефон.
- Надо вызвать такси.
- Не надо, - возразил Лёха. - Я видел у своего дома мамину машину, поедем на ней, а то вдруг таксист откажется спускаться к морю.
Он также отверг предложение мамы поехать с нами.
- Вам лучше остаться дома. Девочки могут вернуться, тогда вы нам сообщите. Мы тоже будем держать вас в курсе.
Не отпуская моей руки, он потянул меня за собой, и мы быстрым шагом заспешили к его дому. Оставив меня у подъезда, забежал ненадолго в квартиру за ключами, а потом мы сели в машину.
- Э-э! У тебя же нет прав! - вспомнила я внезапно. - Мама разрешила тебе сесть за руль?
- Я давно езжу, мама не возражает, не волнуйся ты так: я соблюдаю правила, полиция нас не остановит, мы поедем по объездной дороге, - успокоил меня парень. - Всё будет хорошо, мы их обязательно найдём.
Глава XX X
Ехать было недалеко, всего каких-то минут пятнадцать-двадцать. На дороге машин было мало. Однако, достигнув прибрежного посёлка, заметили, что становится всё темнее и темнее. Сгущавшаяся быстро вечерняя тьма наши поиски затрудняла. В потёмках ориентироваться сложнее. И няшкам страшно, если они где-то одни.
Мы осторожно, на маленькой скорости спустились по хлипкой дороге от поселения к морю и остановились на поляне, на которой разводился моим классом костёр почти около двух месяцев назад.
Остановившись, долго и продолжительно посигналили, не выключая фар. Потом вышли и огляделись. При слабом лунном свете морская гладь казалась спокойной, едва колеблющейся, а волны изредка и неспешно набегали на берег и убегали. Кругом было тихо, лишь рокот двигателя машины тревожил сонную тишину.
Ещё раз погудев с минуту, Лёха взял ручной мощный фонарь, выключил мотор и закрыл машину. Мы направились к огромным камням, похожим на скалы. Пришлось идти минут десять. Только на первый взгляд казалось, что они близко, на самом деле расстояние до них было значительным. Шагая вдоль берега, мы не переставали кричать близняшек по именам. Но никто не отзывался.
До первого камня добрались довольно легко, оглядели со всех сторон. До второго идти было уже труднее: ноги вязли в мокром песке и щебне. Достигнув его, мы поняли, что нет смысла двигаться к третьему, последнему в ряду. Если бы девочки там находились, они бы откликнулись. Мы так орали и махали мощным фонарём, что невозможно не услышать и не увидеть. Тем более до камня нужно было шагать по щиколотку, а то и по колено в холодной воде.
- Давай поищем на берегу, - предложил Лёха. - Может, они заблудились в береговых кустарниках? Не падай духом, Женечка, мы будем искать их, пока не найдём.
Меня уже начало трясти от страха и отчаяния. Надежды найти сестрёнок оставалось всё меньше и меньше. Куда же они запропастились? - билось в мозгу в бессилии. Крылосов вдруг выключил фонарь и обнял меня свободной рукой, прижал к себе, унимая мою дрожь.
- Мы сейчас выберемся, где посуше, - сказал твёрдо. - И начнём звонить во все инстанции: МЧС, полицию, на станцию скорой помощи, всем знакомым... Соберём людей и будем искать девчушек, пока не найдём! Может, они правда в той деревне, где вы семьёй рыбачили, не здесь? И отец уже нашёл их.
В голосе парня звучала уверенность. Я немного успокоилась, согретая его теплом и обнадёживающими словами. Обняв его крепко за талию и положив голову ему на грудь, на какой-то миг замерла, прикрыв глаза, и чуть расслабилась. И вдруг послышался мне надрывный негромкий детский крик "Енечка!"
Я вздрогнула.
- Ты слышал? - шёпотом спросила у Лёхи.
- Ничего не слышал! - тихо откликнулся он.
- Кто-то из няшек меня позвал!
- Тебе показалось, - не поверил Крылосов. - Это плеск воды.
Но до моих ушей снова долетел жалобный зов "Енечка, мы тут!" Уловил его и Лёха, хотя крик был очень слабым. Теперь уже понятно стало, идёт он со стороны третьего камня.
- Они там! - закричала я и бросилась к воде, окружающей каменную глыбу.
- Постой! Не лезь, вся вымокнешь, я сам! - крикнул парень.
Только меня было не остановить. Решительно влетела в воду, не замечая её обжигающего холода. Крылосов догнал меня через несколько метров, но заставлять выйти на берег было уже поздно, так как мои ноги в спортивных тапках, в которых я танцевала "Бабушкину юность", изрядно промокли. Да он и не стал этого делать, видно, почувствовал моё нетерпение. Вместо этого взял крепко за руку и зашагал рядом, хлюпая мгновенно намокшими кроссовками.
Фонарь включил, когда добрались до камня, оказавшегося вблизи четырёхметровой в высоту скалой с крутыми выступами. Но девочек на скальных выемках не было. Неужели нам обоим почудился детский голосок? Или это и вправду было плескание воды - игра природы? Не может быть! Мне не хотелось признавать, что мы ослышались.
- Анечка! Юлечка! - тихо позвала, затем, прочистив горло, крикнула во весь голос: - Девочки, где вы? Ау! Откликнитесь!
- Мы здесь! - послышался жалобный плач то ли из глубины скалистой громадины, то ли сверху.
Не сговариваясь, задрали головы, надеясь увидеть няшек на макушке каменистой махины. К нашему разочарованию, вверху было лишь тёмно-серое небо с редкими звёздами и больше никого. Даже после того, как Крылосов запустил свет яркого фонаря, никто там не появился. Но плачущий голосок мы явственно слышали. Он не мог быть обманом природы. Значит девочки где-то на одном из выступов, может с другой стороны скалы, догадались мы.
