Энтони рассмеялся, стряхивая пепел со своей сигариллы

— Так ты просишь меня о помощи?

— Ты мог бы научить?

Энтони сузил взгляд, затем поднял его и уставился вдаль, как бы обдумывая свой ответ.

Возможно, мужчина и отвечал дерзко Люциферу, но Доминик увидел страх на лице Энтони, прежде чем тот вернул взгляд назад. — Почему бы и нет? Пока это остается между нами.

— По рукам, – согласился он.

— Это значит, что ты никому не расскажешь, ни своим братьям, ни особенно ДиДи. Эта жалкая сучка сломает ногу, если побежит так быстро рассказывать Люциферу.

— Я никому не скажу. – торжественно пообещал Доминик.

— Тогда почему бы, блять, и нет? — Энтони сильно похлопал его по плечу, что чуть не отправило Дома обратно на землю — Моя квартира находится через дорогу от твоей школы. Номер 234. Я обычно дома во вторник и четверг после обеда. Ты мог бы зайти ко мне минут на пятнадцать-двадцать, прежде чем идти домой.

Дом не знал, что было причиной - дуновение холодного ветра или хитрый взгляд Энтони, от которого по спине побежали мурашки.

— Тебе лучше зайти внутрь, парень. Ты выглядишь так, будто отморозил себе задницу.

Посмотрев вниз на свои ноги, Доминик пнул поникший пучок травы

— Я не могу вернуться внутрь, пока Люцифер мне не скажет.

Энтони закатил глаза, снимая пальто, чтобы накинуть его на плечи. Тяжелый вес пропитал его слоями тепла. — Это согреет тебя. Я собираюсь убедиться, что другие козлята не собираются поджигать дом. Иди и посмотри, сколько раз ты сможешь поднять вон то бревно, пока я не вернусь.

Наблюдая за его уходом, Дом уставился на крепкие мышцы, обнажившиеся под футболкой Энтони с короткими рукавами, прежде чем он, просунув руки в большие дыры пальто, пошел поднимать бревно. Пальто было тяжелее, чем бревно.

На пороге Энтони остановился, чтобы посмеяться над ним, видя его затруднительное положение.

— Пальто красит человека, – процитировал Энтони. – Твои мышцы достаточно сильны, чтобы носить пальто либо держать бревно, - насмешливо сказал он — Выбирай, что важнее - отморозить себе яйца или попотеть. — Зайдя внутрь, Энтони не стал дожидаться, что тот выберет.

Доминик аккуратно снял коричневое кожаное пальто и положил его на старый ржавый стул на лужайке, а затем поднял бревно.

Он все еще поднимал и опускал его, когда Энтони вернулся на улицу и когда уже начало темнеть.

Энтони подошел к нему, чтобы убрать бревно, прежде чем снова накинуть пальто на плечи.

— Сколько?

—Двести три.

— Лучше, чем я ожидал. Прими горячую ванну, когда Люцифер вернется. Утром твои плечи будут чертовски болеть.

Передвинув кресло на лужайке, он поставил его позади Дома. — Присядь. У тебя такой вид, будто ты вот-вот упадешь.

— Я не могу...

— Дай угадаю; у тебя будут неприятности, если ты сядешь.

Доминик кивнул головой, когда Люцифер вернулся и заорал: — Дом, тащи свою задницу в дом. ДиДи нужна помощь, чтобы донести продукты из машины.

Направляясь к двери, он с опаской прошел мимо Люцифера. Как только он начал входить в дверь, тот ударил его о дверной косяк и рывком сбросил с плеч пальто Энтони.

— Если бы я хотел, чтобы у него была куртка, я бы ему ее дал, - рыкнул Люцифер на Энтони.

Энтони пожал плечами, забрал у Люцифера куртку и надел ее.

— Моя ошибка.

— Не вмешивайся в то, как я воспитываю своего сына.

— Как я и сказал, - Энтони извиняюще поднял обе руки вверх, - моя ошибка. Ты избавился от Ури?

— Да. Отгони его машину к его же бизнесу и проследи, чтобы никто не видел, как ты из нее выходишь. Я не могу допустить, чтобы моего силовика посадили прямо сейчас.

Силовик. Звание этого человека пулей пронеслось в его сознании.

— Неважно, если кто-то и узнает; они будут держать рот на замке, - пробормотал Энтони, игнорируя Дома, который шел между ним и Люцифером.

— Энтони... — Люцифер остановил его, прежде чем тот смог уйти. — В следующий раз, блять, не приводи никого ко мне домой, чтобы я их прикончил.

— Будет сделано. Ты ведь босс.

— Помни об этом, - угрожающе предупредил босс Лучано.

— Не придется. Ты никогда не дашь мне забыть об этом.

Доминик опустил глаза, когда взгляд отца вернулся к нему.

— Чего ты ждешь?

— Ничего, - быстро пробормотал он, забегая внутрь, а затем выбегая через переднюю дверь, чтобы принести два бумажных пакета, которые ДиДи оставила на заднем сиденье. Бутылки с ликером в них звякнули, когда Дом неустойчиво держал их, и у него заболели руки и плечи.

— Не забудь принять горячую ванну, - сказал ему Энтони, садясь на переднее сиденье угнанного автомобиля.

— Не забуду, - прошептал Дом, как будто Люцифер мог услышать его изнутри дома.

Пока Дом закрывал дверь машины, Энтони завел автомобиль и молча опустил окно рядом с ним.

— Болтун - находка для шпиона, - зловеще сказал ему загадочный оппонент.

Доминик сжал губы в знак молчаливого понимания смысла слов Энтони.

Когда он заносил так называемые продукты в дом, его впервые в жизни охватило всепоглощающее чувство... Возможно, он только что обрел друга. Но не просто друга, а тайного друга, который, как чувствовал Дом, будет на его стороне. Даже если об этом знали только они двое.

Доминик мог справиться с этим, это было больше, чем когда-либо прежде.

Пятая глава

Маленький секрет, хранящийся в бочке

Доминик, 10 — 11 лет

Доминик сидел в темноте, слепо потянувшись в карман джинсов. Он вытащил одну из конфет, которую всегда держал при себе. Развернув фольгу, он сунул ее в рот, медленно втягивая вишневый вкус, чтобы конфета продержалась как можно дольше.

Этому трюку он научился в тот день, очень давно. Его старая учительница, миссис Смит, позвонила его отцу сразу после школы, обеспокоенная тем, что Доминик, возможно, недостаточно ест дома. Он никогда не забудет, как вошел в дверь и увидел Люцифера, который ждал его. Тот затащил его в кладовку, чтобы он просидел еще одну ночь без еды и воды.

Его спасла конфета, которую дал ему учитель, и с тех пор он не проходил ни дня без нескольких конфет в кармане. Когда они заканчивались, он заезжал на заправку и покупал их на мелочь, которую удавалось раздобыть по дому. Мелочь была единственной валютой, которую его отец не удосуживался считать, поэтому он никогда не замечал, когда из его карманов пропадало несколько пятаков.

Посасывая конфету до тех пор, пока последний кусочек не исчез на языке, Дом стоял в крошечном пространстве чулана, разминая ноги, прежде чем начать комплекс упражнений. Он делал легкие упражнения, стараясь не вспотеть, по десять раз подпрыгивая, поднимая колени, приседая, отжимаясь, приседая и даже подтягиваясь на деревянном шесте, на котором когда-то висели старые костюмы.

Отпустив поручень, он спустил ноги на землю в темноте и решил скоротать время единственным способом, который сохранил его рассудок. Доминик лежал на холодном полу, вынужденный с годами все больше поджимать ноги к груди, поскольку они у него выросли. Ему было стыдно за то, что он нашел свой собственный мир здесь, где он был в безопасности от своего отца. Здесь исчезали все обязанности, которые он возлагал на себя, заботясь о братьях. Он ненавидел это в себе, но какая-то часть Дома любила, когда его держали взаперти, в то время как Ангел и Матиас были вынуждены заботиться о себе сами. И хотя в этом была своя прелесть, он ненавидел ее все больше с каждым разом, когда ему приходилось посещать чулан. Он был вынужден заглядывать внутрь себя. Здесь было черно, но зеркало его отражения было видно в темноте...

Десятый день рождения Доминика не был похож на день рождения любого другого десятилетнего ребенка. Не было ни торта, ни празднования, ни даже поздравления с днем рождения от отца. Вместо этого Люцифер рассматривал этот день как веху в том, что Доминик умственно способен к тому, что будет дальше в его обучении.