Голубые глаза Сэла смотрели не так доброжелательно, как на Доминика, когда он брал руку дьявола.
– Взаимно.
И тут... Доминик наконец-то понял маленький секрет, в который его не посвятили, заметив, что глаза Сэла были не просто голубыми, они были иссиня-черными.
В конце концов, мир, блядь, действительно тесен.
Вернувшись на свои места, они смотрели, как Данте уходит и занимает место на первой скамье со своими детьми. Сэл сидел с ними, создавая впечатление, что он тоже один из его сыновей.
Доминик решил пока ничего не говорить, подождать до похорон, чтобы обсудить, насколько еще больше испортилась семья Лучано. Единственное, что порадовало его в этом открытии, так это то, что жутко бодрое настроение его отца испортилось. Однако оно быстро вернулось, когда священник начал. Чем дольше длилась месса, тем шире становилась его улыбка, а все остальные плакали.
В море печальных лиц единственным ликом, которое не отражало печали, кроме лика его отца, было лицо ангела, сидящего на передней скамье рядом с Лукой.
Он не мог не наблюдать за Марией на разных этапах похорон, гадая, в какой момент она заплачет. Он думал, когда хор будет петь евангельскую песню, она хотя бы будет выглядеть грустной, или когда грузчики будут выносить тело ее матери; но даже когда ее мертвую мать опускали в землю, она не проронила ни слезинки.
Доминик не мог не рассмеяться над тем, что считал ее ангелом.
Мария была принцессой мафии и таким же гребаным монстром, как и все остальные.
Одиннадцатая глава
Земля снова становится целой
Казалось, что это грех - бросать грязь на такой красивый, белый гроб. Каждая лопата издавала сильный стук от удара, который становился все мягче, когда грязь начинала заполнять яму глубиной в шесть футов.
Когда Доминик покинул кладбище, Мария вышла в противоположном направлении, и, когда земля снова стала целой, Доминик повернулся, чтобы бросить последний взгляд на принцессу.
Таким образом, из конца было создано новое начало.
Двенадцатая глава
Самая большая шлюха Блу-Парка
Поездка обратно в Блу-Парк определенно была неловкой, когда они садились в старый черный Cadillac Люцифера. Это была еще одна вещь, которая отделяла их от Карузо - видеть все новые модели Кадиллаков вокруг них.
Когда Люцифер повернул ключ в замке зажигания и машина с ревом завелась, его улыбка исчезла, потому что праздник закончился.
— Ну..., - начал разговор Доминик.
— Ну, что? — огрызнулся Люцифер, выезжая на дорогу и вклиниваясь в поток машин.
— Когда ты собирался сказать мне, что у меня есть еще один брат?
— Если бы я захотел, чтобы ты, блять, знал, то сообщил бы.
По его голосу Доминик понял, что, если бы он не был за рулем, он бы дал ему пощечину. Однако правда была очевидна: Люцифер явно был ошеломлен не меньше его, но не тем, что у него есть еще один сын, а тем, что его главный враг взял его к себе.
— Почему ты не хотел его? — спросил Доминик, глядя на свои руки, которые начали дрожать. Он не думал, что когда-нибудь по-настоящему поймет своего больного отца и то, почему он делал те или иные вещи. — Тебе нужен был гребаный солдат, но ты позволил ему гнить на улице?
— Его мать была шлюхой! — прорычал Люцифер в ответ. — Он мог принадлежать любому мужчине!
— Остановись, - сказал Доминик, чувствуя, как поднимается желчь. — Тормози, мать твою! - снова заорал он, когда его отец не остановился, и потянулся, чтобы резко повернуть руль. Они свернули на обочину.
— Что за...
Люцифер ударил по тормозам и захлопнул машину, когда Доминик выскочил из машины.
Когда Дом наклонился, из его рта хлынула рвота, и он с трудом выбрался из машины.
Весь день ему приходилось лицезреть радостное выражение лица отца по поводу того, что жену босса Карузо упокоили после трагического убийства. А теперь это дерьмо? Он мысленно перебирал в памяти все те гребаные случаи, когда проходил мимо Сэла, живущего на улице, хотел дать ему мелочь или пару долларов, которые были у него в кармане, но так и не дал. Потому что он использовал эти деньги, чтобы купить Кэт что-нибудь от скуки, застряв в подвале, или чтобы купить Ангелу и Маттиасу пачку пончиков утром на заправке, если у них закончились хлопья. Не зная, что каждый раз, когда он это делал, отказывал своему собственному чертову брату.
— Тебя тошнит? —лицо и голос Люцифера пропитались разочарованием, когда он, обойдя машину, увидел, что Дома вырвало. — Когда это я вырастил такую киску?
— Я съел остатки дерьмовой стряпни ДиДи сегодня утром, и от этого у меня, наверное, пищевое отравление, - быстро соврал Доминик, благодарный за то, что отец ему поверил.
Вытерев рот тыльной стороной ладони, он встал прямо, лицом к отцу. — Ты знал, что он твой сын, признай это.
— Я знал, - наконец признал Люцифер без угрызений совести. — Но только когда он родился, и я увидел его глаза, то понял это.
— Тогда почему ты не привел его домой? — спросил Доминик, сбитый с толку. Создать армию, чтобы вернуть город, было целью всей жизни его отца.
Люцифер молчал, явно размышляя, пока не выпалил. — Его мать была самой большой шлюхой Блу-Парка! Я не хотел, чтобы кто-то знал, что я спал с ней.
Мать Сэла не была шлюхой; шлюхами были отвратительные мужчины, которые подкатывали к ней на углу улицы и платили за то, чтобы переспать с ней.
Сделав шаг в направлении отца, Дом сердито указал на него пальцем: "Значит, ты позволил своему сыну годами гнить на улице, вместо того чтобы сообщить всему миру, что тебе приходится платить за секс?"
На этот раз кулак, который метнулся к его лицу, Доминик не успел поймать. В прямом и переносном смысле, он должен был принять удар на подбородок, иначе наказание было бы еще хуже.
Доминик выплюнул кровь, наполнившую его рот, в траву, все еще ожидая, что Люцифер ответит на его вопрос.
— Да, - наконец холодно ответил его отец.
Сначала Дом молчал, безучастно глядя на отца, пока не откинул голову назад в смехе.
— Какого хрена ты смеешься? — шипел Люцифер. — Что я трахал проститутку?..
— Нет, — грудь Доминика все еще бурлила от смеха, но он становился все более зловещим, пока совсем не прекратился. Глядя в черные глаза отца, Дом подарил ему ту же жуткую улыбку, которую видел весь день. — Мне кажется забавным, что тот сын, к которому ты не имел никакого отношения... в итоге стал твоим величайшим творением, и ты привел его прямо в объятия своего врага.
Кулак, встретивший его лицо, погрузил Доминика в глубокий сон...
***
Пробежав квартал, он, наконец, добрался до пункта назначения, наклонившись, чтобы перевести дух.
Дом смотрел, как Люцифер выходит из машины.
Тяжело дыша, он не понимал, почему отец не мог просто заехать за ним. — Что за спешка, что тебе нужно было так быстро встретиться здесь? Я был...
— Мне плевать, что ты делал. Ты делаешь то, что я хочу, когда я хочу, - шипел его отец.
Дом сдержал то, что действительно хотел сказать. Терпеть Люцифера становилось все труднее и труднее.
Опустив глаза на свои потертые ботинки, Дом спрятал жгучие мысли о том, что ему хочется забрать своих братьев и Кэт и исчезнуть. Свобода от Люцифера и тирании, которую он им навязывал, манила его начать собирать достаточно мужества, чтобы взять свою жизнь и жизнь своих братьев и сестры в собственные руки. Он разрабатывал план побега, если до этого дойдет. После похорон Дом медленно приходил к осознанию того, что у него, возможно, нет иного выхода, кроме как бежать от собственной судьбы.
Раз в неделю Доминик забирал сумку с деньгами у Энтони и оценивал куш, котоый Люцифер заставлял его перевозить. Суммы увеличивались в соответствии с доверием Люцифера. Доминику нужен был один такой куш, чтобы помочь братьям и сестре исчезнуть в месте, где Люцифер не смог бы воспользоваться своими родительскими правами, чтобы вернуть детей под свой контроль, если их найдут.
