— Поедут Ласточка, Сизый и Щегол, — Сокол посмотрел на Щегла. — Остальные могут отправляться по своим делам. Но кто-то остается и ждет нас. Если что-то произойдет, нужен человек, готовый подхватить.

— Уверен, что справится? — Ласточка подняла взгляд на Сокола.

— Уверен, — Сокол мягко кивнул.

Щеглу понадобилось больше времени, чтобы осознать, что его берут с собой. Он широко распахнул глаза и посмотрел на Сизого, надеясь на поддержку друга. Сизый тоже был удивлен этой новости, и, слегка скривив губы, он кивнул Щеглу в поддержке. Легче не стало, а появилось желание разубедить Сокола в своей готовности, потому что ему казалось, что если что-то и пойдет не так, то только по его вине. Сорока пристально смотрела на Щегла, сощурив черные глазки, и словно ожидала, когда он, испугавшись, вцепится в Сокола, чтобы тот оставил его дома. Сорока явно ждала этого с самого начала. Ей просто не терпелось вскочить со своего место и закричать, что она была права и Щегол чужой. Щегол выбрал принять свою роль во всей этой поездке как факт и не пытаться воспротивиться этому. По крайней мере, от пререканий будет только хуже. Он бросил мимолетный взгляд на Сокола, чтобы удостовериться в том, что это не шутка. Сокол был абсолютно серьезен и когда встретился взглядом со Щеглом, то жестом подозвал его к себе.

— Водить умеешь? — пальцами он чертил по линиям, где была изображена дорога на карте.

— Давно не практиковался, но вообще умею.

— Изучай карту. Сегодня будешь нашим водителем, — Сокол дружески ударил его по плечу.

— Я думал, пойду со всеми, с оружием.

— Оружие получишь тогда, когда научишься им пользоваться. А учиться пользоваться ты будешь только после того, как Ласточка скажет, что ты прошел ее тренировки.

— Понял.

Быть водителем «Буханки» было почетно. Большую часть времени Сокол ездил за рулем сам и лишь изредка пускал за руль Ласточку или Глухаря, и то, если им нужно было отъехать куда-то в его отсутствие. Но если в машине сидит Сокол, то он обязательно сидит за рулем. Сложно было представить, что он сумеет доверить свою излюбленную «Буханку» Щеглу. Радовало, что ему не придется бегать с оружием по чужому дому и, возможно, даже стрелять. По миловидному лицу Щегла можно было сразу сказать, что он никогда бы не смог никому угрожать, а уж тем более убить. Наверное, Сокол это понял со временем и решил, что Щегол только подведет их своей слабостью. Не сможет вовремя нажать курок, сбежит в самый ответственный момент. А кому-то это может стоить жизни.

Дом, обозначенный Соколом красным, находился в сорока минутах езды от Гнезда, на возвышении над городом. Это был поселок закрытого типа, но Сокол объяснил, что въезжать они будут не с центрального входа, а со стороны леса. Поскольку в поселке многие строят свои изысканные дома, то, вероятнее всего, на них никто не обратит внимания и сочтет за бригаду строителей. Нужный дом находился в самом центре поселка. Ласточка выбрала для парковки место на той же улице, возле недостроенного дома. Как они проберутся в дом, Щегол не знал, да и знать особо не хотелось. Для Сизого, Ласточки и самого себя Сокол достал балаклавы из ящика в комоде, а Щеглу было велено просто не высовываться в окно. Ласточка принесла из их комнаты с Соколом три пистолета и принялась готовить оружие к применению. Из-за того, что все так серьезно относились к этому заданию, Щегла снова начала колотить мелкая дрожь, хоть он и не был активным участником действий.

Пока Сизый и Сокол проверяли «Буханку» на исправность, чтобы она не подвела их в самый неподходящий момент, Щегол сел за руль и начал вспоминать все то, чему его когда-то учил отец. В своем городе машину он почти не водил, но теорию всю помнил. Хотя вряд ли ему пригодятся знания о том, какой скоростной режим следует соблюдать в городе, когда ты везешь людей вламываться в чей-то дом. Отрегулировав сидение и зеркала под себя, Щегол ухватился за рычаг переключения передач и прикрыл глаза, чтобы ответственность за сегодняшнюю поездку взяла на себя мышечная память. Посмотрев в зеркало заднего вида, он встретился взглядом с самим собой. Вроде на него смотрело давно знакомое лицо: те же светлые волосы, что растрепались с разные стороны, карие глаза и прямой нос. Но что-то не позволяло узнать во всем этом того парня, что только пришел в Гнездо. Теперь же это был полноценный Щегол, который возможно, больше не откликнется на свое родное имя.

— Готов? — Сизый постучал в стекло и растянулся в улыбке.

— Ага, — сомневаться было поздно, и поэтому Щегол постарался изобразить искреннюю улыбку в ответ.

Сизый показал большой палец в знак одобрения и вернулся к Соколу, заканчивая подготовку «Буханки». Сокол сел рядом со Щеглом, Ласточка села на лавку позади Щегла, а Сизый, как и всегда, присел на корточки между двумя передними сидениями. Сокол хоть и создавал впечатление уверенного человека, но при каждом движении Щегла за рулем его желваки ходили ходуном, а руки сжимались в кулаках. Как бы сильно Щегол не пытался вести «Буханку» со всей нежностью, но старость машины и небольшой опыт давали о себе знать. При переключении скоростей машину знатно трясло, а вместе с ней и Щегла, которого особенно сильно напрягали тяжелые вздохи Сокола. В гору машина шла особенно тяжело, и Сокол, чтобы никак не комментировать вождение Щегла, отвернулся к окну, упершись подбородком в кулак. Сизого, похоже, забавляла вся ситуация, и он изо всех сил пытался сдержать смешки, чтобы сильнее не раздражать Сокола и не нервировать Щегла. Когда они свернули в новый лес, ехать стало не проще, а даже наоборот, поскольку «Буханка» подскакивала на каждой кочке, заставляя подскакивать всех, кто сидел внутри. Наверное, это было справедливое отмщение за ту первую поездку, которую Щегол провел с закрытыми глазами в кузове. В моменте он начал беспокоиться о том, как бы Ласточка не задушила его сзади за то, что ей пришлось последовать примеру Сизого и спуститься с лавки на пол. В закрытом поселке дорога была намного лучше, и все с облегчением выдохнули, что больше не придется хвататься за любые отступы, лишь бы не удариться головой. Когда Щегол остановил «Буханку» на нужной улице, ему показалось, что Сизый даже перекрестился.

— Как только увидишь, что мы идем к машине, сразу заводи ее, — Сокол натянул балаклаву на лицо. — Если бежим к машине, открывай дверь и трогайся.

Щегол молча кивнул, надеясь, что трогаться без Птиц не придется, ведь это означало бы погоню, а машина попросту не переживет еще одного акта вождения от Щегла, еще и на повышенных скоростях. Птицы попрятали оружие и, спрятав свои лица, ушли в сторону первого дома с высоким забором. Коттедж был выстроен из красного кирпича и возвышался на три этажа. Забор, что был выше роста Сокола, невозможно было перелезть при всем желании. Но благо он был высок только со стороны улицы, а вот со стороны соседа справа попасть на участок можно было без проблем. Сокол подсадил Ласточку, дождался, пока перелезет Сизый, а после, оглянувшись, полез сам. За забором, как и полагается людям, что хотят что-то спрятать, в вольере сидела огромная собака. Большое лохматое черное животное, что при виде чужаков начало чуть ли не надрываться.

Но толку от зверя, если он заперт в клетке? Сокол остановился возле вольера и, улыбнувшись, поднес указательный палец к губам, призывая собаку замолчать. Как по волшебству, но животное село и, наклонив голову набок, как часто любил делать и сам Сокол, прекратило лаять. Двор напоминал небольшой парк культуры и отдыха. Даже зимой сложно было не заметить, что здесь посажено много различных кустов и деревьев, что непременно наполнят двор зеленью ближе к лету. Пройдя по каменной дорожке, покрытой тонким слоем льда, Птицы оказались перед дверью.

— В доме Климов и жена, так что постараемся по-хорошему, — Сокол прокашлялся и постучал костяшками в дверь. — Если начнет изворачиваться, действуем так, как изначально планировали.

После второй попытки стука за дверью послышались тяжелые шаги и тихое ругательство на нежданных гостей в семь часов утра. Мужчина остановился за дверью и, по всей видимости, посмотрел в глазок, который Сокол заблаговременно закрыл ладонью.