Где-то справа из кустов вылетела дикая птица, нарушив звенящую тишину вокруг. Тумун остановился, прислушиваясь.

Удар сердца, второй, третий, казались оглушительно громкими, от них почти закладывало уши. Обернувшись вокруг, колдун понял, что не помнит, откуда пришёл. Его следы исчезли со снежной глади, будто их никогда и не было.

За спиной зашуршало, будто дикий зверь пытался прорваться сквозь густую чащу, куда не попадал Лунный свет. А потом раздался крик.

— Тумун! Помоги мне! Тумун!

Сердце колдуна совершило невозможный прыжок внутри его озябшего тела. Не может быть. Агена осталась с Меоном. Ей ничего не должно угрожать.

Она же не пошла за ним?

Нет. Меон бы не позволил, верно? Хотя, судя по всему, все его слова, сказанные Тумуну в нравоучение и назидание всё это время были лишь на половину правдивыми. Колдуну оставалось теперь только надеяться, что то обещание защитить Агену любой ценой не было очередной полуправдой.

— Помоги мне! Тумун! — голос ведьмы звучал надрывно, будто ей причиняли нестерпимую боль.

Тумун сделал глубокий вдох, ощущая, как морозный воздух покусывает лёгкие изнутри, и ускорил шаг в направлении звука.

Нога опустилась в неглубокий снег, оглушающе громким хрустом заставляя лес проснуться от гнетущей тишины. Где-то наверху с ветки оттолкнулась сова, засыпая макушку и плечи Тумуна снегом. Попало, разумеется, за шиворот, и стало ещё холоднее.

Он огляделся. На снежном одеяле сверкали миллионы искорок — снежинок, а вдалеке меж деревьев поблёскивала серебряная гладь Студёного озера, не скованная льдом. Тумун сделал глубокий вдох, успокаивая разгоняющееся сердце.

Вдох.

Выдох.

— Эй, Креслав! Яр, или как там тебя? — нарушая покой, охраняемый поселившейся тут нечистью, громко крикнул он, — Давай выходи, поговорить хочу.

Откуда-то сверху зашелестело, и на землю невесомо опустился нечистый, расправляя свои огромные крылья на ходу и стряхивая с них хлопья пушистого снега.

— Я так и знал, что ты скоро объявишься, — ухмыляясь пропел он себе под нос. Его голос прокатился меж деревьев и растворился в тёмной воде.

Из-за почерневших стволов со всех сторон начали выступать осторожные тени. Любопытные, словно малые дети, они вытягивали свои шеи и обращали безликие головы в сторону колдуна. Снежинки, падающие с вековых сосен, проходили сквозь них и мягко опускались на землю к своим сёстрам.

— Ну и что же ты молчишь? — пытливо спросил Креслав, склоняя голову набок, — Поговорить же хотел. Так говори же, — он развёл руки в приглашающем жесте.

— И ты мне позволишь? Просто так? — Тумун с недоверием отнёсся к словам нечистого, в любую секунду ожидая от него подлости.

— Раз уж ты пришёл сам, отчего бы и нет? — нечистый сделал пару шагов навстречу колдуну. Раздался треск.

Тумун опустил взгляд под ноги и расчистил снег под своим ботинком, бледнея от накатывающей снова удушающей волны тревоги. На земле, вперемешку с опавшей прошлогодней хвоей мёртвым ковром расстилались веточки погибших деревьев, чьих дриад Агена перестала слышать, и … чешуя? Тумун обернулся на Озеро.

— Это ты сделал? Это ведь русалочья чешуя, я прав? — закипая спросил он.

— Ох, надеюсь, это не тот вопрос, который ты хотел озвучить? — Креслав закатил глаза, недовольно цокая языком, — Зачем спрашиваешь, если уже знаешь ответ?

Сердце забилось от ярости, заставляя кровь бежать быстрее, отогревая озябшие пальцы. Руки сами потянулись к сумке. Он достал из неё тонкий клинок, перехватывая рукоять поудобнее.

Оружие лежало в шершавой ладони, словно влитое. Отдавая приятной тяжестью, оно будто вибрировало согревая колдуна предвкушением скорой крови.

Глаза Креслава загорелись ярко-синим от восторга.

— Как давно я не видел этот клинок! Полтора века прошло!

— Скоро почувствуешь его под рёбрами, — огрызнулся Тумун, — я сделаю всё, чтобы тебя в этих краях больше не было.

Нечистый обвёл стоящие вокруг тени взглядом из-под полуопущенных ресниц, отдавая молчаливый приказ.

— Не празднуй победу заранее, заклинатель, — предупредил он, сощурившись.

— И не собирался даже, — выплюнул тот, — я знаю, что живым из леса уже не выйду.

Слова дались легко, удивляя их обоих. Зависнув в лесной тишине, они тяжёлым грузом упали на холодную землю, разбиваясь вдребезги от тихого смешка. Креслав смеялся в лицо Тумуна, снисходительно качая головой.

— Зачем тогда принёс сюда этот бесполезный кусок металла? — делая медленные шаги навстречу, спросил он.

— Не хочу умирать, не попытавшись забрать тебя с собой, — перехватив клинок поудобнее, Тумун сделал внезапный выпад.

…

«Только бы успеть». — думала Агена, тяжело дыша от долгого бега. Солнце уже взошло над горизонтом, но с каждой минутой оно тускнело и вновь скрывалось за чёрным полотном ночного неба, — «Не к добру всё это, не к добру».

Не отпуская руки Меона, она бежала вперёд, к Озеру, зная, что Тумун уже добрался туда и сейчас был в смертельной опасности.

«Только бы успеть», — думал Меон и продолжал следовать за ведьмой, еле переставляя ноги, к которым он до сих пор не смог привыкнуть. Его медленный неумелый бег тормозил их обоих, терялись драгоценные секунды, а лес вокруг продолжал погружаться в темноту.

Вдруг ведьма остановилась, растерянно оглядываясь по сторонам.

— Меон, ты слышишь? — она высвободила свою руку из его хватки и поправила растрепавшиеся волосы, открывая уши с тяжелыми серьгами.

Фамильяр прислушался, хмурясь напряг слух настолько, насколько мог, но сдался, покачав головой.

— Я не слышу Тумуна, прости. Видимо, мой тонкий кошачий слух стал покидать меня в этом теле.

— Нет же, не Тумуна, — она покачала головой, — дриады молчат, словно нет их совсем, а лес будто… ходит?

Меон выгнул бровь от удивления.

— Как… ходит? — казалось, он окончательно растерялся, сомневаясь в ясности ума своей ведьмы.

Агена пристально всматривалась в темноту, пытаясь разглядеть деревья тщательней.

— Он не настоящий, — прошептала она себе под нос, — это не наш лес, Меон!

Она припала к земле, сев на колени и мигом разложив перед собой обрез бордовой старой ткани. Меон, тут же смекнув, что она хочет сделать, встал позади неё и положил руки ей на плечи.

Агена перебрала бусины на своём накоснике, выдёргивая пару длинных рыжих волос из косы. Меон, стоящий позади, последовал её примеру, распуская собранные волосы и передавая ведьме пару своих чёрных. Связав их в маленький узелок вместе с пучком сухоцветов, Агена зажгла их над тканью, собирая пепел, и принялась разглядывать окружение сквозь вьющийся дым.

Лес, подёргивающийся от пламени в её руках, двоился, сходился и расходился вновь. От такого зрелища у ведьмы уже давно закружилась бы голова, если бы не руки на её плечах, мерно отдающие стройный поток магии её телу. Прошло много времени с тех пор, когда они колдовали вот так вместе, она почти забыла, какова ритуальная поддержка фамильяра на ощупь, и теперь спина её покрылась мурашками от нахлынувшей энергии. Её было много — целое спокойное море, плавно текущее к ней через открытые ладони фамильяра.

Дёрнувшись в дымке раскуренных трав в последний раз, лес наконец собрался воедино и явил свой истинный облик. В тот же миг перед глазами Агены предстала совершенно иная картина.

Сквозь метель Агена смотрела на догорающий дом на окраине деревни. Угли и пепел покрывали целую поляну вокруг, видом своим походя на чёрные рваные раны, окрапляющие белоснежный ковёр.

Агена обернулась. Рядом с ней, побитый ледяным ветром, стоял Тумун. Почерневшие кудри его скрывали лицо, но тело было расслабленным, будто ни метель, ни потеря дома ничуть его не волновали.

— Не беспокойся о пустом, царевна, — произнёс он ровным тоном, обращая на неё взгляд, — мы не можем бороться против естественного порядка вещей.

В его глазах было белым-бело, и Агене показалось, что это вовсе не отражение снега вокруг.

От морока помог избавиться Меон, стряхивая туманное наваждение с её плеч и лица. Агена поняла, что потеряла равновесие и теперь полулежала, опираясь на своего фамильяра.