— Что-то потерял тут, убогий? — с вызовом спросил он ночного гостя. Его силуэт и запах его магии кот будет помнить ещё, наверное, несколько столетий.

Тот вышел на освещённое Луной место. Холод тянулся от босых ступней пришедшего, мутные глаза обжигали льдом, а бледные руки были способны умертвить любого одним лишь прикосновением, стоило ему только захотеть.

Меон не боялся нечистого, он ненавидел его всей своей душой. Эта тварь забрала первую жизнь его Госпожи, а теперь охотилась и за душой Тумуна, которым так дорожит его нынешняя ведьма.

— Кого я вижу, вор сам вышел мне навстречу! — Креслав говорил тихо, но каждое его слово заставляло шерсть на загривке вставать дыбом от злости, — Решил сдать украденную душу? — приторно улыбнулся он.

— Сейчас, подожди минутку, только разбужу его, — язвительно зашипел кот, разминая лапы.

— Осторожнее, не потревожь красавицу, — сложив ладони в молебном жесте, издевательски усмехнулся нечистый, — ты ведь тоже не хочешь, чтобы она была замешана в грязных делах Смерти?

Кот прижал уши к голове и недовольно прищурился.

— Самый благородный, я смотрю? — оскалился он, — То есть ты находишь себе оправдание в том, что влюбился в смертную?

Меон метко выпускал стрелы в саму суть Креслава. Нечистым нельзя иметь подобных дел со смертными. Нельзя заводить семьи, а тем более нельзя допускать появления на свет их детей. Всё равно, что попытаться соединить Жизнь и Смерть воедино.

— А ты? Ты лучше меня, хочешь сказать? — парировал юноша в белом, — Ещё скажи, что воскресил мальчишку из личных побуждений, а не в угоду девичьему сердцу.

— У меня хотя бы есть совесть не претендовать на это сердце всерьёз, — рявкнул кот.

В глазах Креслава промелькнула злая искра.

— Поучать меня вздумал? Да я-..

— Да что ты? — перебил его Меон, — Что ты мне сделаешь? Нечистым запрещено убивать друг друга, за это Смерть наказывает очень сурово. Убьёшь Агену? Не посмеешь. Рука не поднимется. Что? Что ты мне сделаешь? — голос кота превратился в отчаянный тихий крик, — Ты уже отнял у меня всё полтора века назад, ничего больше не осталось!

Юноша окинул Меона с ног до головы странным взглядом. В нём читались презрение и … боль? Фамильяр ведьмы не мог в это поверить.

— Жаль, конечно, — Креслав развёл руками, — Я надеялся договориться с тобой, но ты правда изменился с нашей прошлой встречи, — Он взмахнул крыльями и рассеялся густым чёрным туманом, оставляя Меона одного в предрассветной темноте. Он ещё долго вглядывался в стремительно темнеющее небо перед рассветом, смаргивая подступающие слёзы. Как только первые лучи Солнца скользнули по земле, он смог выровнять сбившееся дыхание.

«Хрена с два, не получишь ты его жизнь. Я быстрее свои пять отдам», — с такими мыслями Меон запрыгнул на мягкую кровать ведьмы, сворачиваясь калачиком под тёплым боком.

…

Тумуна всю ночь мучили кошмары. В одном он бежал по Мосту, который казался бесконечным. В другом он смотрел на пятнадцатилетнюю Агену, трясущуюся от рыданий. Она стояла на коленях над могилой своей наставницы, промокшая насквозь от трёхдневнего ливня, а он не мог ничего сделать. В третьем сне он тонул в холодной и отчего-то тягучей, словно трясина, воде Смородины, затем только осознав, что это не река вовсе, а глаза Креслава, пронзительно смотрящие в его душу, пока тот душил его своей холодной рукой. От этого сна внутренности колдуна едва не свернулись в тугой узел, он резко дёрнулся и распахнул глаза, судорожно ловя воздух ртом, словно в лихорадке.

Солнечные лучи лениво ползли по полу и стенам, согревая комнату своим мягким светом. Агена заворчала во сне, потревоженная грубым движением друга и отодвинулась от него, засопев на соседней подушке у стены, обнимая кота. Тумун даже не заметил, когда Меон пришёл к ним спать.

Осторожно ступая по полу, чтобы никого не будить в такую рань, колдун вышел на улицу. Он умыл лицо из большой бочки и уставился на своё отражение в дрожащей воде. На него смотрело бледное уставшее лицо.

— М-да, выгляжу похуже сушёных Агениных грибов. Скоро совсем скукожусь, если буду так плохо спать, — он пристально оглядел каждый сантиметр своего лица, непременно морщась от увиденного.

— Поэтому тебе надо что-то делать, — промурчал голос с окна рядом.

— Честное слово, — вздрогнув от неожиданности, чуть хриплым голосом прошептал Тумун, — если бы ты не спас мне жизнь, я бы уломал Агену пустить тебя на варежки к зиме. — Он брызнул в кота холодной водой, — Ты чего так пугаешь?!

Меон умывания не оценил, поэтому запрыгнул Тумуну на плечи, вцепившись в них когтями, чтобы не упасть.

— Я сделаю вид, что не слышал этих слов, — от боли у бедолаги колдуна заслезились глаза, — не надо плакать, не так уж это было и трогательно. К тому же, это всего на один раз, больше жизней я тебе дарить не смогу. — Игнорируя попытки от себя избавиться, он продолжил, как ни в чем не бывало, — Тебе надо расправиться с этой пернатой гадостью, иначе он не перестанет к нам наведываться.

Тумун замер от этих слов, забыв даже про разодранные плечи.

— Что ты такое говоришь, Меон? — неожиданно для себя, он впервые обратился к коту по имени.

— Этот упырь приходил сегодня перед рассветом. Раздражающий тип, — фыркнул кот.

— Зачем он приходил? Он ничего тебе не сделал? — схватив кота, Тумун начал рассматривать его на предмет каких-нибудь травм и увечий.

— Эй, убери руки, он не может мне навредить, также как и я ему, поэтому тебе надо постараться как-нибудь выкинуть его обратно на Тот берег.

Выкинуть на Тот берег. Тумун очень хотел бы это сделать, но не знал способа. Обычно изгнание души предполагало несложный ритуал, завершающийся переходом мертвого тела через огонь. Но было ли тело Креслава мертвым? Он не знал.

Тумун задумался, прежде чем осторожно спросить:

— Могу я попросить тебя помочь мне? — формально, просить помощи кота стоило у Агены, ведь Меон был её фамильяром и верно служил лишь ей. Но сейчас Тумуну показалось, что это правило можно было опустить в сложившейся ситуации.

— Помощь в довесок к подаренной жизни? А может ещё кусаться перестать? — Меон фыркнул, воротя нос.

Колдун тяжело вздохнул, опустил кота на порог дома и сел рядом.

"Чего и следовало ожидать от старого вредного котяры», — подумал он, обнимая колени.

Меон, заметив, что шутка вышла неудачной, поднырнул головой под его руку и тихонько промурчал:

— Конечно помогу, я дал клятву, что не допущу ошибок прошлого. Я не позволю моей ведьме умереть и тем более не позволю, чтобы одна из моих жизней была потрачена впустую.

Тумун облегчённо вздохнул и, пусть не сказал вслух, но был благодарен Меону даже за простое обещание помочь.

Из глубины дома послышались шаркающие шаги, а в следующую минуту на плечи Тумуна легли две теплые ладони. Агена, наклонившись над ним, заглянула в его заспанное лицо, защекотав упавшими ему за шиворот волосами.

— Чего вы тут без меня шепчетесь? Снова строите план как сбросить меня со счетов, чтобы защитить? — колдуну пришлось молча принять этот острый укол в свой адрес.

Агена была как всегда права. Действовать в одиночку против Креслава, который итак показал свою истинную личину, перестало быть разумным.

— Нет, — твёрдо решил он, — больше нет. Ты нужна мне.

В ведьминых глазах, по-прежнему красных от вчерашних слёз, отразилась искренняя радость.

— Давай я расскажу, какую порчу я нашла вчера в старой книге, — предложила она.

— Узнаю в тебе Велену сейчас, — усмехнулся Тумун, — вся твоя жестокая ведьмина сущь пряталась в сердце и освободилась, когда его разбили, я прав?

Агена заправила волосы за ухо и смущённо улыбнулась в ответ.

— Возможно.

— Надо сходить домой, — закончив завтрак, сказал Тумун, — хочу взять кое-какие книги и талисманы.

Он встал из-за стола и сладко потянулся.

— Я пойду с тобой! — мигом отозвалась Агена, второпях допивая свой успокоительный настой, — Хочу поближе посмотреть на растения вокруг дома после того колдовства, возьми меня с собой, — настойчиво попросила она.