— Сел.

Тумуну ничего не оставалось, кроме как послушать суровую Агену.

— Ладно-ладно, только посмотри, что у меня тут на затылке, я нехило приложился вчера, — он опустился на лавку, ловя на удивление сочувствующий взгляд от Меона.

— Пей, и чтобы ни капельки мне тут не оставил, — ведьма поставила перед ним полный стакан полупрозрачного зелёного отвара, — только не залпом, я его заговорила. Поможет восстановиться, — она достала маленький ларчик с чистой белой тканью и встала за спиной Тумуна, начиная перебирать его волосы.

— Мяу, — тихо выдал кот, и Агена пристально всмотрелась в колдуна.

— М-да, ты прав, — ответила она. Тумун недоумённо обернулся, — выглядишь паршиво, вот что он сказал. Признавайся, что натворил вчера? — она развернула его голову обратно, заставляя уткнуться в стакан.

Тумун сделал глоток из и едва не выплюнул жидкость обратно. Отвар был настолько кислым и горячим, что у колдуна вмиг свело зубы и засвербело в горле.

— Что ты туда положила, царевна? — он закашлялся.

— Не задавай вопросы, а отвечай на мои, — ведьма сложила руки на груди, пристально наблюдая за мучениями Тумуна.

Пересилив себя, он сделал ещё один глоток.

— На удивление, произошедшее вчера — вообще не моих рук дело.

— Мяу.

— Я тоже не верю, но продолжай.

— Да что я, по-твоему, совсем дурной, чтобы убивать старосту?

Меон прекратил вылизываться, а Агена закрыла лицо руками, застыв в немом шоке. В доме воцарилась оглушительная тишина.

— Ч-чтобы что старосту? — шёпотом переспросила ведьма.

Тумун повертел стакан в руках и сел в пол-оборота.

— А вот так, царевна, поздравляю, он больше не будет тебя гнобить по пустякам, — он нахально усмехнулся, подмигивая ведьме и отпивая отвар, но тут же стушевался и едва не захлебнулся, когда посмотрел в окно и увидел стоящую за ним душу старика.

— Мяу, — лениво протянул кот, спрыгивая с подоконника и усаживаясь к Тумуну на колени.

— О нет, только не говори мне, что он сейчас стоит прямо у меня во дворе, — сдавленно произнесла Агена.

Тумун сморгнул выступившие от кашля слёзы, допил отвар одним глотком и тупо закивал, смотря куда-то в стол перед собой невидящим взглядом.

— О Боги, за что нам всё это? Отчего же ты его прямо из деревни-то не проводил?

— А ты думаешь, я специально его у себя оставил? Он мне, если помнишь, тоже не особо симпатизирует.

Староста напыщенно фыркнул и отвернулся, отходя прочь от окна.

— Хорошо-хорошо, я поверю, что новых экспериментов ты не проводил, и никого на тот берег не провожал, но ни за что в жизни не поверю, что вот это твоё состояние можно объяснить фразой «оно само»! — Агена продолжила сосредоточенно осматривать голову друга, наклоняя её в разные стороны.

— Помнишь, Дана говорила про двух нечистых? — ведьма утвердительно замычала, — Я их вчера встретил.

Тумун заметил, как тело кота, который по-прежнему сидел у него на руках, напряглось, а пальцы ведьмы на секунду замерли в его волосах.

— Более того, вот это, — он указал пальцем на улицу, где находился староста, — их рук дело.

Агена тяжело выдохнула, опершись руками Тумуну в плечи.

— Дожили. И где они сейчас?

— Без понятия, но у меня подозрение, что мы с ними уже где-то виделись. Что у меня там? Крови нет хоть?

— Нет, просто шишка, — ведьма отвесила ему лёгкий подзатыльник и, сев напротив, вздохнула и уронила лицо в ладони, — не понимаю, чего ты так носишься с этой идеей воскрешения, — она подняла на друга взгляд, — что тебя так в этом завораживает? Ты посмотри, к чему нас это привело!

— Да я и сам уже не уверен, — честно ответил колдун.

Помолчав с минуту он снова заговорил.

— Ген, тебе не кажется, что деревня погибает?

Ведьма переглянулась с котом и удивлённо посмотрела Тумуну в глаза.

— Ты что, с ума сошёл? Лучше сплюнь.

— Нет, я серьёзно, послушай, — он непроизвольно начал почесывать Меона за ухом, — дядя рассказывал, что когда он только приехал сюда, лет пятнадцать назад, в деревне было с полсотни жилых домов, и мой дом даже не был самым крайним. Если так подумать, то с тех пор, как я сюда перебрался, я ни разу не видел, чтобы в деревню приезжали новые люди. Свадьбы было всего две на моей памяти, зато смертей хоть отбавляй!

— И что же ты, хочешь вернуть всех почивших теперь? — скептически выгнула бровь Агена. Так по-детски, будто она нисколько не изменилась за прошедшие годы.

— Да нет же, — он махнул рукой, — только тех, кто погиб по моей вине.

— Мяу, — подал голос кот.

— Вот-вот, Меон как всегда прав, — согласно кивнула ведьма, — с каких пор ты такой благородный?

— С тех пор, как некоторые особо одарённые начали угрожать нам с тобой, — ответил он, кивнув в сторону окна. Вспомнив о ходящей в саду душе, Агена поёжилась.

— Ладно, может ты в чём-то и прав, — Тумун фыркнул на эти слова, — думаешь, что те двое нечистых тоже к этому причастны, или это всё люди?

Колдун крепко задумался. С тех пор, как уехал дядя, он много практиковал всякого. Начиная с мелких пакостей, вроде подкладов на неудачу в каком-нибудь деле и до самых серьёзных, как заговор на смерть или даже приворот, сколько бы люди не заказывали колдовство, им всегда было мало, но никогда не стыдно.

Душевными терзаниями маялся лишь Тумун. Сильно маялся от того, что ему приходилось выполнять эти несчастные заказы, а ещё сильнее — от того, что людям вообще приходило такое зло в головы. Возможно, в какой-то момент он просто разочаровался в них.

Тогда из-за этого разочарования он стал изучать проводы душ глубже всякой другой магии. Воскрешение невинно погибших стало главной целью, высшей мерой мастерства, которую он хотел постичь и до которой всё безуспешно продолжал тянуться.

Кому мешали его практики? Разве что самой Смерти, прислужником которой Тумун устал быть. В таком случае, если нечистые и правда пришли в деревню из-за его экспериментов, значит они пришли от Неё.

От внимания Тумуна ускользала какая-то ниточка мысли, за которую он так жадно хотел ухватиться в своей голове.

Кто знал о его практиках? Только он сам, Меон, Агена… и отчего-то Креслав. Колдун предположил для себя, что последний мог узнать об этом от ведьмы.

Как быть со вчерашними гостями?

О, они явно были настроены на долгую игру в кошки-мышки и, судя по всему, они были не из тех, кто отстал бы просто так.

Даже больше, они уже давно следили за ним и строили против него козни.

Но не настолько давно, чтобы подозревать всех живущих в деревне.

С месяц назад умер Никола, тогда же староста начал угрожать им с Агеной расправой. В то же время Дана видела нечистых в первый раз.

Откуда же они взялись, эти новые лица в Трёх лесах?

Новые лица.

«В доме старосты новые работники?»

Скрипучий голос, низкорослый мужичок.

Высокий человек в дорогих одеждах, с приятным тембром.

Высокий молодой человек в дорогих одеждах!

Креслав!

— Мун, ты чего какой бледный стал? — Агена помахала рукой перед его лицом.

— Гена, тебе не понравится то, что я сейчас скажу, — он обратил встревоженный взгляд на ведьму.

Меон, осторожно ступая между посудой, прошёлся по столу и уселся ей на колени, прикрывая глаза.

— Говори уже, — с волнением в голосе произнесла она, устраивая руку на голове кота. Послышалось мерное мурчание.

— Это Креслав со своим дружком, который всё вокруг старосты тёрся, — услышав, что говорят о нём, старик снова подошёл к окну. Тумун отмахнулся, — ой, да уйдите вы с глаз долой, и без вас тошно!

— Мун, это исключено, — воспротивилась Агена.

— Царевна, теперь я в этом уверен, я вспомнил, как слышал его голос вчера ночью, — колдун твёрдо стоял на своём.

— Ты меня прости, конечно, но я тебе не верю.

Меон перестал мурчать и удивлённо мяукнул на ведьму.

Натянутая железной струной тревога в груди Тумуна лопнула, громким звоном отдаваясь в ушах.

«Я тебе не верю».