«А я тебя, мой большой».

И тишина.

Как мама? Мама давно уже не в порядке. Мама давно уже проклинает его. Не может видеть постоянные мешки под глазами, которые не замажешь тональником. Хоть Лили и пытается надеть маску «все хорошо», на деле её совсем уже нет. Есть только слёзы, какие-то печатные истории, фотографии на обоях и постоянное прочтение начала переписки. Вот и всё.

Девушка взяла в руки телефон. Меню. Начало переписки.

«Привет, маленькая»

«Привет, чувак»

«Чем занимаешься?»

«Гуляю, а ты чем?»

«С друзьями катаюсь по делам»

И опять как-будто по кнопочке ВКЛ — Слёзы. Раньше он приезжал каждые выходные, рвался с Томского, чтобы увидеть свою маленькую девочку. А сейчас не так. Вчера вроде виделись, такое ощущение что вечность не целовала. Вечность не обнимала. Вечность не говорила про томчики.

Всхлипы перебивала музыка, и «Моя маленькая истеричка» Лирика на повтор.

* * *

— Ну что, известно что-нибудь про Сэма? — Лис нервно зевнул.

Чарли и Джим уже давно примчались к Томми в квартиру. У музыканта уже был Никсоз, который курил одну сигарету за другой и обзванивал на кухне всех общих знакомых с Сэмом. Лилия прибудет с минуты на минуту.

— Нет. Вообще ничего. Черт, как сквозь землю провалился. — Томми сжал кулак.

— Слушай, старик. Есть у меня пару тройку челов, которые знали Сэма. Может им написать? — Джим вопросительно посмотрел на Томми.

— Бриз, пожалуйста, не спрашивай у меня такие глупости. Конечно, пиши, звони. Помоги, прошу тебя. — рыжеволосый похлопал Пациента по плечу.

Домофон зазвонил. Приехала писательница.

Томас пошел открывать дверь, не пришло и минуты как девушка вошла в квартиру.

— Ну, как ты, друг? — она обняла Томми.

— Нормально. Ты ничего не слышала про него?

— Нет, — соврала она, — только единственное, что его выписали. Ну, ты сам мне об этом сказал.

— Понятно. Проходи. — музыкант помог снять с девушки джинсовку и повесил её на вешалку.

В гостиной появилась Лили. Она по очереди обняла каждого музыка и села рядом с Чарли.

Никсоз вернулся к ребятам, и медленно качал головой, показывая то, что никаких новостей про Стиля нет.

Друзьям оставалось только ждать. Действия Джима тоже ни к чему не приводили. Время близилось к полуночи. Музыканты собрались по домам, потому что понимали — всем нужно выспаться после такой бурной ночи.

Проводив всех, кроме Лили, Томми упал на диван в гостиной.

— Черт, никак не могу вызвать такси. Какого черта? Нужно было и вправду с парнями ехать, они же звали.

— Лиль, успокойся, всё хорошо. Давай ты останешься у меня сегодня? Я думаю, нам нужно обо всем поговорить. — музыкант приобнял её.

— Да. Хорошо. Я… я буду рада с тобой поговорить.

— Слушай, Лиль, как дела? Просто, просто… Просто я понял, что я максимально был в своих проблемах, прости пожалуйста. Катина, Сэм, чуть сам коньки не отбросил. В общем, всё навалилось, а про тебя как-будто бы забыл. Но, ты не думай, что я забыл. Ты же моя подружаня.

— Том, всё хорошо. У меня ничего не происходило нового, я… Ну короче, все нормально, дружище. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. — нет, не понимала. Она единственная знала, куда делся Стиль и по какой причине его отпустили из больницы. Единственная, кто видела его последним из его друзей. Тому ничего этого было неизвестно. Он не знал, что делать.

— Правда? — музыкант улыбнулся.

— Правда, Добряк. Она ударила его указательным пальцем по носу.

— Это хорошо, а то я уже думал, что и тебя теряю. Пошли курить?

— Ты забыл?

— А, точно, ты же не куришь. Ты же не куришь. — он вдохнул и убрал руку с её плеча. Встал, открыл окно. Достал сигарету. Последняя, черт. Закурил.

Лили встала за ним. Приобняла его со спины и положила голову к нему на плечу. Как же она устала.

Девушка зевнула.

— Сейчас пойдём спать, Лиль. Сейчас докурю.

Она уже ничего не слышала, так как засыпала прям стоя.

— Подружаня? — Добряк развернулся к ней. Она начала падать, а он поймал её. Девушка резко проснулась.

— Так-так, ты уже спишь. Пойдём, я положу тебя в спальне. — музыкант взял её под руку и повел в свое мини-логово.

Быстро постелив, парень уложил девушку и поцеловал её в лоб.

— Всё будет хорошо, слышишь? — он улыбнулся.

— Я то слышу, а ты? — писательница грустно нахмурилась.

— И я.

— Только ты сейчас сразу спать, ладно? Не пей, пожалуйста. Итак, уже, мы в последнее время только и просыпаемся пьяными. — Локки погладила его по щеке.

— Не буду. Правда, не буду, не волнуйся. Я спать. Доброй подушечки, Лили. — он широко улыбнулся.

— Добрых снов.

Рыжеволосый вышел из комнаты и направился на кухню. Открыл бар и достал «Скотч». Мда, не самый крутой выбор, ну да ладно. Всё равно, долго не уснёт. Последнюю неделю слишком много всего накопилось. Без бутылки никак.

Музыкант думал о Катине, о Сэме. В один миг всё перевернулось. Как же так всё? Вот, буквально недавно было счастье, сейчас какая-то больная среда. Найдётся ли когда-нибудь Стиль? Остаётся только догадываться. Вернётся ли Катина? Не думает. Опять всё стало в темных красках. Опять этот жалкий мир.

Добряк уснул, прям за столом, не догадываясь, что Лили встала, чтобы попить воды и увидела его в таком состоянии. Писательница злилась. Но, это же друг. Мешать не стала и легла обратно. Уснула только под утро, мешали мысли о Стасе, Сэме, Томми, обо всех ситуациях, что происходили за последний месяц.

* * *

После исчезновения Сэма прошло несколько месяцев. Его так и не нашли, а Томас будто и забыл, что его друг пропал.

Музыканты прожигали молодость в барах. После каждой тусовки Добряк снимал проституток и тащил их в отели, пока шли ноги. Они все, как одна, допивали коктейли, которыми их угощал рыжеволосый, снимали каблучки, и ложились на мягкие постели номеров. Все, как одна, ждали, что Томми их заметит, что Томми их спасет от этой гнилой жизни. Но, ничего не происходило. Музыкант даже не трахал их. Он рассказывал им свои стихи, пел песни, пил все виды алкоголя, веселился, но не трахал. Иногда пил до такой степени, что даже не вспоминал тех, кого снимает уже не в первый раз. Он и вправду, не помнил все их лица. Всё равно, никто не заменил Катину. Все они были рыбами в синих океанах, которые были в желудке у Томаса каждый вечер и каждую ночь.

Целыми днями музыканты занимались одним и тем же: периодически названивали всем знакомым, спрашивали про Стиля, пили, веселились, накуривались травой, забывались, и терялись в этом жалком городе.

Был случай, когда на одной закрытой тусовке от передоза умер очередной юный музыкант. Все гости играли в «рулетку» на наркотики, где на утро кто-то должен был сдохнуть. Правила рулетки были просты: если на тебе щелкнет курок с игрушечным патроном — нюхаешь кокаин. Если же нет — пьешь алкоголь. Такие вечеринки в «Мальвине» были популярны у Стиля. Но, на этот раз, там были Чарли, Джим, Лили и Томми. Играли в «рулетку» только Харпер и Том.

Они прекрасно понимали, что на утро какой-то труп будет лежать на полу. И не факт, что ни одного из них. Но, это была молодость. Пьяная и обкуренная молодость. Жалкий и противный город. Тут нельзя было по-другому.

Лили нервничала, ведь это её друзья. Но, они никого не слушали, а зачем? Если Стиль оставался живой на таких мероприятиях, то они чем хуже?

Курок за курком. Парни уже не вывозили. Но, доиграть надо было. Иначе, какие они после этого тру-рэперы и крутые дядьки со сцены?

Абсолютно невменяемые парни донюхивали последние дозы. Всё, труп кого-то из них будет обнаружен.

Лили умоляла их прекратить, Джим силой оттаскивал их от рулетки. Но, они должны доиграть. Должны доиграть.

Утро. Труп какого-то парня, игравшего в «рулетку» обнимал асфальт. Остальные игроки делали вид, как будто не причём. Им было всё равно, наркоманом больше, наркоманом меньше.