- А сколько тебе лет? - с любопытством подростка выдал Кианг и, поняв, что спросил, покраснел.

- Ой, солнце, у вас столько редко живут! - Марья прыснула. - И вообще, женщине столько лет, насколько она выглядит! - Кианг так и не понял, шутит она или говорит серьезно.

- Марья, ты же специально «оговорилась» о внуках, - это был не вопрос, а утверждение. - Зачем?

- Я не оговорилась. Зачем? Чтобы потом не выслушивать истерику на тему: ты старуха и меня обманула! - вздохнула Марья. - Еще ты должен знать, что я вернусь домой. Обязательно и всенепременно. Хотя, возможно, я забегаю слишком далеко вперед.

- Почему? Тебе заставят уйти?

- Нет, не заставят, я сама уйду. Здесь для меня болото, тихое и стоячее, и информационный голод. Хотя ты не знаешь, что это такое, - женщина опять вздохнула и попыталась объяснить: - Наша жизнь - это скорый поезд, летящий без остановок мимо маленьких станций, а ваша жизнь - это те самые станции, нет даже не станции а отдаленные фермы.

- Жизнь в семье этого разве мало? - не сдавался Кианг.

- Если слить в банки и поставить на полку все те знания и умения, что у меня здесь, - Марья постучала себя по голове. - Тогда да, я могу стать домохозяйкой. А еще через сорок лет ты будешь крепким стариком, а я останусь такой же как сейчас...

- Ты станешь моложе наших детей? - в голосе китайца слышался если не ужас, то очень близкие к нему чувства. Марья же искренне изумилась, оказывается, кто-то уже и о детях думал!

- Выглядеть моложе, это да. Но наших детей здесь, в этом мире, не будет, - покачала головой Марья. - В моём, могут быть, хоть десяток. Тут нет. И не проси меня объяснить, что и как - это слишком сложно.

- Знаешь, - Кианг опустил голову и рассматривал свои руки. - Когда я не смотрю на тебя, то мне кажется, что я разговариваю с мужчиной... В тебе нет присущей женщинам мягкости.

- Да, и это тоже проблема для тебя, впрочем, не только для тебя...

- Хлтя... Насчет мягкости, так уж мягки все женщины этого мира? Мне вот вдова О*Малин вспоминается, да и Люсиль тоже. Их жизнь заставила быть сильными, и они не сломались. У нас тоже есть женщины–цветы, хрупкие и нежные, им нужна постоянная поддержка как морально, так и под руку. Но, увы мне, увы, а насчет кокетства… Однажды мне сделали «комплимент», что во мне кокетства не больше, чем в чугунной трубе. Может, мне и не стоило заводить этот разговор, но не хочу обманывать и изображать то, чего нет. Подумай, Киа, быть ли нам в месте, сейчас и здесь, или нет. Решать тебе, за себя я уже решила.

Пыхтение, шелест кустов - и на полянку выбралась троица весьма гордых собой девушек. Они тащили индюка, держа его вдвоем за лапы, а третья за шею.

- О великий сисадмин! Эни, ты поменьше, чем этот мамонт, никого не встретила?! - изумилась Марья, рассматривая индюшачью тушу.

- Ну-у-у, теть Марь, он же не жирный, и если сгрести с костей мясо...

- А до момента сгребания, кто эту тушу будет тащить?! - ехидно поинтересовалась «теть». В ответ на нее удивленно воззрились все трое, а потом так же дружно уставились на «дядь» Кианга. Ну, да! Он у нас тоже большой!

Идеальное местечко для вечерней стоянки девочки нашли , совершенно случайно. Попросившись сбегать в кустики. Взрослые с удивлением уставились на густой орешник, вставший вдоль тропы. Девицы, низко пригнувшись, юркнули по едва заметной звериной тропе и, хихикая, тут же пропали из виду. Марья и Кианг осмотрели прилегающий к тропе крутой берег и обнаружили спуск к крошечному песчаному пятачку, сплошь истоптанному звериными лапами.

- Идите скорей сюда! - позвала по связи Эни. - Тут такая поляна зачетная!

Марья примерилась к едва заметному просвету между тонкими стволами и хмыкнула. Допустим, она просочится, а вот как сюда будет щемиться Кианг, с его-то габаритами? Но слишком долго раздумывать не стала, уже не первый раз за сегодняшний день опустилась на четвереньки и двинулась вперед. Полоса орешника оказалась не такой уж и широкой, за ней располагались обычные, не очень густые, кусты. Дальше открывалась идеальная для предполагаемого мероприятия полянка. Мало того, что по ее краю, растопырив сухие ветки, лежало дерево, так, для полного счастья, среди молодой травки белел островок самородного песка. Марья, рассматривая все это счастье, не сразу поняла, что Кианг из кустов так и не появился. А как только сообразила, сразу вызвала того по связи и узнала, что кузнец тоже имеет хороший глазомер и поэтому предпочел, накинув крюк, обойти орешник.

- Нормальные герои всегда идут в обход! - съехидничала Эни.

- Эй! Молодежь, нечего мои реплики воровать! - рассмеялась Марья вслух.

Пока Кианг накидывал «круг почета», женский коллектив поставил палатки. «Предбанники» без пола соединились точно над песчаным пятном, оставив только небольшую щель наверху. И девушки с упорством землероек приступили к рытью ямы, способной похоронить пакет с индюком. Тушу предполагалось порезать, в надежде уменьшить объем, но вот насколько - выяснится только опытным путем. Сестренка Ю радостно прибежала из леска, показывая молодые ростки кинзы. Девичья команда тут же бросив обустраивать окоп, отправилась собирать ценную приправу. Марья, в ожидании Кианга и разгуливающего с ним по лесу индюка, занялась заготовкой дров. Она раздумывала, какие ветки резать первыми, совершенно не замечая, как за ее спиной бесшумно возник Кианг и тихо поинтересовался:

- У тебя и топор есть?

Марья прыгнула мгновенно, целясь в грудь мужчины ногами, но была поймана в воздухе. Кианг, дабы погасить энергию удара, сгруппировавшись, мягко упал назад, не выпуская пойманного объекта.

- Придурок! - констатировала женщина, усилием укрощая бешеный стук сердца.

- Крак! - подтвердил ее мнение индюк, складываясь под весом двоих людей. Он явно уменьшился в объеме, но увеличился в диаметре.

- А что вы тут делаете? - с любопытством поинтересовалась Стаси, высказывая вслух то, что, судя по любопытным взглядам, интересовало всех трех девушек.

- Дрова рубим, - совершенно честно призналась Марья. Сбрасила ноги с груди кузнеца и поспешно поднялась, чем заработала многозначительное переглядывание и понимающие улыбки девиц.

В отместку им выдали сильно уплощенный вариант индюка. На предмет расчленения, засыпки солью, кинзой, перцем, укупорку в спец мешок и дальнейшее захоронение в песке. Естественно, после отмывания налипшей на него земли.

- Топор есть? - еще раз поинтересовался Кианг, упорно глядя вслед девушкам, оживленно обсуждающих порядок работ по преобразованию тушки в полуфабрикат.

- Топора нет, - буркнула Марья. Она подобрала с земли небольшую круглую коробочку, ковырнула кольцо на крышке и потянула в сторону. За кольцом потянулась тонкая проволока. - Пила есть.

Кианг, с интересом наблюдавший за всеми манипуляциями, удивленно поднял бровь и попробовал пальцем проволоку.

- Не острая... - констатировал он.

- Конечно, не острая, пока не активирована, - женщина обхватила проволокой ветку, опять совместила крышку и кольцо, слегка нажала в центре. Едва слышный шелест - и ветка толщиной в руку начала падать, а срез блестел, как отполированный. - Иначе ты уже остался бы без пальца.

Кианг, с опаской и мальчишеским восторгом одновременно, опробовал девайс из другого мира. Мгновенно забыл обо всем на свете, кроме нарезания веток на аккуратные полешки. Опомнился только, когда споткнулся и обнаружил, что все пространство под деревом занято дровами.

Костер горел почти бездымным пламенем, еще бы, сухое дерево! Если бы цирковые фургоны были рядом, Марья ни одного кусочка не оставила бы на этой поляне! Кианг вс е еще искоса посматривал на потолок, наблюдая, как в щель уходит прозрачный дымок и улетают искры. Те, что не улетали, просто гасли на потолке. Убеждался, что ему сказали правду о негорючести палатки, но все равно тревожился. Все ели кашу, понимая, что индюк не первой молодости, вряд ли испечется быстро, даже в песчаной духовке.