К огромной радости поварихи Тани и медведя Потапыча, обзавелись двумя клетками с живыми курами. Таня кудахтала от счастья не хуже птиц. Потапыч исходил слюной от предвкушения. Куриные головы, лапы, а заодно и прочий ливер, почитался мишкой за большое лакомство. Сундук-тохи опять поработал морозилкой. Хорошо фермеры попались не любопытные, покупают у них всю имеющуюся молочку и овощи, ну и отлично. В Де-Мойн везти не надо, а что будут делать с таким количеством молочки циркачи, их не интересовало.
Фургоны спокойно катились по проселочной дороге, Сонк ускакал верхом на Ветре на разведку подходящей для ночлега поляны. Задерживаться на ферме не стали, не видя в этом смысла. Свои дома они возили с собой, и устраивать лагерь всяко лучше без чужих глаз. Тем более всех очень интересовал вопрос, кто же такие живчики.
Рядом с Робином на козлах сидел Кианг и тихо, но весьма эмоционально, что было на него вовсе не похоже, возмущался.
- Как можно оставаться серьезным, когда они вот так молча шутят?! А сами с каменными лицами и только по глазам видно, что смеются, и то не всегда.
- Ну, у них большой опыт, как я думаю, - улыбнулся Робин, поглядывая на китайца. Вот может же быть нормальным человеком! Лицо такое выразительное, а не две щелки-прорези на деревянной маске. - Вон, их ребята молодые совсем, а свободно разговаривают, так старшие уже привыкли, как к обычной речи.
- И все равно, - не сдавался китаец. - Я бойца узнаю по тому, как он два шага сделает, а тут только мужчин опознать можно и то не все время. Марья эта ходит как обычная женщина, и даже неуклюжая где-то, а потом сразу – боец! Может, там у них и никакой, а тут, да еще для белой женщины... Если бы я сам не видел, не поверил бы. Эни тоже!
- Погоди, а почему ты тогда так выпрыгнул, заявив, что они обманщики? - решил выяснить интересующий его вопрос Робин.
- Они уверяли, что Марья смогла бы меня победить, - Кианг вздохнул, искоса глянул на полисмена и добавил. - Я в это и сейчас не верю.
- А чего нам мучиться и гадать, давай спросим и все! – не спрашивая согласия, позвал: - Марья!
- Аиньки? - тут же отозвалась женщина и, не дожидаясь вопроса от Робина, пояснила. – Кианг, нас учат не показывать наших умений. Как актеров. Вот зачем всем видеть, что я боец? Когда мы по вашему поселку ходили, сколько людей увидело бы и заинтересовалось, а откуда такие цацы? А так, бродит тут какая-то носастая тетка, да и ладно...
- Э-э-э, - вслух протянул Робин. - А вы что, нас слушали? - он произнес это вслух. Им объяснили, что можно говорить вслух, когда не нужна полная конспирация, а потом долго объясняли смысл этого слова.
- Ребята, если хотите поговорить между собой, отключайте микрофоны от общей связи, но оставайтесь все же на приеме. Неудобно, конечно, но ваше оборудование на коленке сделано. Вообще непонятно, как его наши умельцы заставили работать! Так что Невсу скажите, он сделает, и дальше начищайте нам скелеты до солнечного сияния, - хихикнула женщина.
- И при чем тут скелеты?! - возмутился Кианг, предварительно выполнив совет отключиться.
- О, это я уже знаю, - улыбнулся Робин. - Это значит обсуждать кого-то с особым пристрастием....
***
Зара проводила взглядом компанию, чуть ли не вприпрыжку направляющуюся к ручью. С одеялами на плечах и ведром мяса в маринаде. Она пожала плечами, эта их тяга к кострам и мангалам была просто странной. Были бы они ромами, тогда все понятно, но они же не ромы! Цыганка закрыла двери в фургон, укуталась в одеяло, прилегла рядом с уже спящим мужем и как только прикрыла глаза, оказалась в знакомой комнате, только теперь сбоку от двери стояло пустое кресло.
- Садись, раз явилась, - буркнул хозяин, взмахнув рукой.
- Я?! Явилась?! - возмутилась цыганка, уперев руки в бока и изобразив классическую бабу на чайнике. - Являться, это, кажись, твоя рогатива!
- Рогатива?! - изумился хозяин, не поняв, при чем тут рога, а потом расхохотался: - Прерогатива! А причем тут я, чтобы являться?
- Вот уж не знаю, кто ты там есть, а наша молодежь высказала гипутизу, что ты двоечник и у кого-то курсак слизал... - хозяин пробормотал что-то эмоциональное, но неразборчивое, а Зара продолжила: - Так что не заливай, красивый, ты позвал, я и пришла... - после чего чинно уселась в кресло.
- Вот смертные пошли! Никакого почтения и страха, - возмутился седой, но как-то несерьезно.
И гадалка вдруг поняла, что страха, охватывавшего ее в прошлые визиты, и правда нет. Она скорей жалеет этого одинокого старика, сидит тут при свечах. Хоть бы керосиновую лампу себе купил, что ли. Может, подарить? У них лишние есть. И пироги ему, наверное, некому печь, хотя в комнате витает какой-то очень знакомый запах...
- Слушай, хозяин ласковый, а чего ты меня сюда таскаешь? Вон Сонк молодой, образованный, стока знаит и тоже сумел бы прити!
- И стока вопросов назадает и таких ра-а-азных! - передразнил ее хозяин. - А оно мне надо? И так догадливые слишком!
- Так ты что, и правда, студент? А не слишком ты старый? - изумилась Зара и внезапно добавила: - Сколько Марье лет?
- Девяносто два, - машинально ответил хозяин, замер, и повернулся вместе с креслом к Заре. Цыганка, отвесив челюсть, пыталась вдохнуть вдруг ставший упругим воздух. - Ну и что, сильно тебе полегчало с того, что узнала?!
- То-то она лыбилась, когда я ее дочкой назвала, - Зара качала головой, как игрушечный болванчик.
- Молодая она еще, это тут у вас столько не живут. А у них еще столько же проживет, - хмыкнул, насмешливо добавил: – Ло и Джонатан так и постарше будут! А учусь не я, а моя внучка, вертихвостка малолетняя! И не она слизала, а у нее! - потом помолчал мгновение и другим тоном добавил: - Ты ходишь, потому как до сих пор помалкивала и с глупостями не приставала. Молодец, что придумала свое знание на шар спихивать. Так что скажи этой Марье, чтобы на дочку Шварца посмотрели...
- И все?! - изумилась цыганка. - А шо с той дочкой?
- И все, - голос хозяина сочился ехидством. - Ты им только намекни, они тебе расскажут! Они такую гипотезу выдвинут, да не одну, до центра земли докопаются. Слава создателю, что их аналитик сюда не явится, хотя тоже мог бы... Вот нужно же мне было ухитриться выдернуть именно эту команду! Как кто подсунул!!
- Значит, он сам не бог, если к создателю обращался? - спросила сама себя Зара, сев в постели. - Тогда кто? Нервный такой, надо бы ему отварчику успокоительного сварить и на кухне оставить, ведь все равно у нас пироги тырит...
Где-то в пространстве седой дедушка нерадивой студентки хохотал, закрыв лицо ладонями, давно ему не было так весело. Можно сказать, со студенческих лет.
****
Язычки пламени, пробегающие по углям вполне цивильного мангала, с удовольствием слизывали падающие в них капли пряного маринада. И тут же выстреливали желтые протуберанцы, стараясь облизать куски мяса, нанизанные на шампуры. Но Стаси вместе с братом были настороже и тут же заливали наглый огонь. У мангала собралась вся та же компания, даже Джоди, чуть смущаясь, уселся рядом с Эни. Его встретили радостными улыбками. Не наблюдалось только Кианга. Однако, глядя на прячущую улыбку сестренку Ю, становилось понятно, что он скоро появится, и не просто так, а с каким-то сюрпризом. Уж очень озорно сверкали глаза юной китаянки. И Кианг появился, неся перед собой плетеное кресло, с коротко отрезанными ножками. Он чинно подошел к сидящей компании и, поклонившись, поставил кресло возле Марьи.
- Это что, мне?! - брови женщины затерялись под челкой. Китаец кивнул, и Марья, не ломаясь, уселась в предложенный мебельный изыск.
- Дядя Кианг, а зачем ты ножки отпилил? - Стаси высказала вслух вопрос, интересовавший, в общем-то, всех.
- Я нашел его уже без одной ножки и с сильно попорченной второй, - начал обстоятельно объяснять братец Кианг, но его прервал дружный смех ходоков, причем смотрели они почему-то на Оле.
