Полковник положил часы на стол, встал, подошел к окну, открыл обе створки, опустил живот на подоконник, посмотрел вниз и вернулся к кровати.

─ В стране творится хрен знает что, всякая мразь поднимает голову. Я на пару дней отъеду, ─ мрачно сказал Древака, колыхая животом, прошелся по палате, поскреб двумя пальцами щеку и улыбнулся.

─ Заставил Супонева подать рапорт… Хе-хе… О неосторожном обращении подчиненного с оружием. Будет молчать и за ним есть грешки, ох, какие грешки. Пока сиди в госпитале, отдыхай, набирайся сил. Вернусь, поговорим. Из палаты ни шагу. Понял?

─ Слушаюсь, Федор Максимович.

Полковник колюче глянул в глаза Шпарина.

─ Не забыл?

─ Разве вас забудешь, господин полковник? Полагал ─ вы давно генерал.

─ Жду со дня на день. Но теперь не знаю… Старый пес может и не подписать. Кошмарный времена настали… Ты молодец, лежа, с разбитой головой, прямёхонько в лоб! Надо будет отправить семье сержанта письмо-благодарность за сына. Ну, отдыхай.

Сразу после ухода полковника в палату вошел молодой, коротко стриженый, очень бледный врач совсем не похожий на врача ─ на щеке давно заживший синий шрамчик, правое ухо без мочки, пальцы-сосиски с длинными ногтями, и сразу приступил к делу ─ нагнул голову Шпарина и надавил на затылок.

─ Больно?

─ Поосторожней! ─ вскрикнул Шпарин.

─ До свадьбы заживет, если до нее доживешь, ─ поставил идиотский диагноз бледный доктор, повертелся у окна, заглянул в стенной шкаф, в тумбочку у кровати, ванную комнату, и ушел.

«Мудак… Он не врач, под халатом ствол. Древака приставил охрану».

После ухода доктора совсем не похожего на доктора, в палату вошла пожилая медсестра с подносиком из нержавеющей стали.

─ Всех больных перевели вниз, один на этаже, в отдельной палате. Холодильник, ванная, туалет! Пижаму новую выдали. Носятся с тобой, как… ─ осуждающе сказала женщина, вынимая из ванночки шприц, салфетку пахнущую спиртом и пузырек с таблетками.

─ Как с кем?

─ Спусти штаны и повернись!

─ Что это?

─ Обезболивающее.

─ Не надо!

─ Как хочешь. Еще кочевряжится!

«Отравят… Или усыпят. Усыпят, пока Древака не вернется. Надо уносить ноги, Михал Иваныч!».

Следующий визит нанес совсем молоденький врач в белом халате и синих тапках.

─ У меня все хорошо. Голова не болит, давление в норме, пульс в норме, сердце в норме, температура нормальная, конкрементов в почках нет, печень в порядке, стул нормальный, эрекция ─ бабуин позавидует. До вас довели приказ полковника: не беспокоить пациента?

─ Довели… ─ смутился доктор, покрываясь румянцем. ─ Но это моя работа.

─ Идите к другим больным, ─ хамски улыбаясь, сказал Шпарин. ─ Идите, идите!

Дверь закрылась и вновь открылась. В палату впорхнула синеглазая медсестра в голубой шапочке. В длинном голубом халате не по размеру. В черных туфельках на длинных каблуках.

Медсестра достала из карманчика ключ, закрыла замок, сбросила туфли, сняла халат, сняла черную юбку, черную блузку, аккуратно повесила на стул, стянула белые трусики и, не сказав ни слова, забралась на Шпарина.

─ О-у… ─ простонал Шпарин.

─ О-о… О-о… ─ застонала медсестра.

Задергалась ручка двери и мужской голос с тревогой спросил:

─ Нина, у тебя всё в порядке?

─ От-стаань, придурок… ─ с ненавистью сказала девушка и, вонзая ногти в плечи Шпарина, крикнула: ─ Не останавливайся!

─ Нина?.. ─ настаивали за дверью.

Мужской голос подстегнул, Шпарин увеличил темп.

─ Выломаю дверь! ─ пообещали из коридора.

─ Не останавливайся, не останавливайся-а… ─ стонала медсестра.

─ Нина! Нина-а!.. ─ вопили за дверью.

─ Заткни-ись, заткни-ись… ─ кричала девушка.

─ Нина-а!.. Что у тебя там происходит?..

─ Уже ни хрена не происходит, ─ сердито прошептала девушка, падая на Шпарина. ─ Отпусти меня.

Он выдохнул, ослабил хватку и убрал ладони с талии медсестры. Девушка вернула груди в белый лифчик, поправила шапочку, сползла на пол, вдела в туфельки изящные ступни, ушла в ванную, через пару минут вернулась, молча, оделась и, как ни в чём ни бывало, неторопливо удалилась.

«Снова секс с незнакомой девушкой и скорее всего с девушкой дубликата. А если дубликат я, то с моей, и на этот раз ее зовут Нина».

Шпарин встал и, поглаживая расцарапанные плечи, выглянул в окно.

«Куда они все время пялятся? Вертолет, автокар, грузовик с переломанными бортами, автокран, шар… Неужели это тот, с крыши?».

Светлый шар, проделав просеку в рядах тополей, валялся у автокрана, возле техники сновали военные.

Шпарин приоткрыл дверь, прислушался и высунул голову на разведку.

В коридоре скандалили. Доктор в зеленом халате, худой и лысый, сверкал глазами, брызгал слюной и тряс за плечо синеглазую медсестру Нину.

Шпарин подмигнул девушке, она ему, хлопнул ее по попке и ринулся к лифту.

─ Минутку, минутку!..

─ Отвали, Лихоркин! Могу ведь и в глаз заехать! ─ предупредил Шпарин, сбрасывая с плеча худую ручку врача.

─ Я вам не Лихоркин! Я ─ доктор Краснов!

─ Тем более, ─ ехидно проронил Шпарин.

─ Я этого так не оставлю!

Шпарин протянул палец к кнопке вызова лифта и замер.

«Я же в пижаме… Твою мать!».

─ Негодяй!.. ─ завопил доктор Краснов.

─ Может, ты уже заткнешься! ─ сказала Нина худому доктору и, цокая каблучками по кафелю, не спеша пошла по коридору.

─ Да, ты бы заткнулся, ─ поддержал девушку Шпарин. ─ Она тебя не любит.

─ А кого любит? Тебя?..

─ Может и меня, а может и не меня. Но лучше узнать у нее.

Из двери в середине коридора, вытирая ладони туалетной бумагой, выскочил «бледный доктор».

─ Стой! Куда собрался? Назад!

Шпарин покорно повернулся, вернулся в палату и когда «бледный доктор» захлопнул дверь, ударил его в «солнечное сплетение», вытащил из подплечной кобуры пистолет и приволок «доктора» к открытому окну.

«Семь бед ─ один ответ! Хрена ли я вас буду тут жалеть?!».

─ Ты подручный Древаки?

─ Пошёл!..

─ Ещё разик…

Шпарин ударил «бледного доктора» в правый глаз.

─ А-а… Пошел…

─ И ещё!..

Шпарин ударил в левый и уложил «доктора» грудью на подоконник.

─ И полетаем!

─ Перестань, сволочь… Телефон в кармане… В брюках. Позвони…

─ Полковнику?

─ Древака уехал. Супоневу…

─ Ага… Он то мне и нужен!

Шпарин нашел в контактах особиста, нажал зеленую клавишу и протянул телефон.

─ На!.. Скажешь: Хьюстон, у нас проблемы… Тьфу! Капитан, у нас проблемы с клиентом.

─ Капита-ан… ─ промычал «доктор», прикладывая телефон к уху без мочки. ─ У нас проблемы, этот, Шпарин…

***

─ Тебе не уйти и стрелять не посмеешь, ─ хрипел Супонев, корчась на полу.

Особист вбежал в палату в новенькой форме, нос залеплен пластырем, опухшее лицо, вокруг ставших узенькими глаз расползались огромные синяки.

─ Как шнобелек, побаливает? Раздевайся, косоглазая морда!

─ Что?

─ Ты слышал! Поторопись, мудель! И обувку снимай. Трусы можешь оставить себе.

Шпарин облачился в форму капитана, зашнуровал коричневые ботинки, положил удостоверение Супонева в карман и удовлетворенно произнес:

─ Мой размерчик. Как на заказ.

Держа голого особиста за шею, Шпарин привел Супонева в ванную комнату, поднял руку с пистолетом и с размаха ударил рукоятью в висок. Особист коротко хрюкнул и улегся в белую ванну на «бледного доктора».

─ Помнишь Сонную Горку, как ты лупил меня по голове? Не помнишь…

«Зверею с каждой минутой, всё больше и больше, дальше и дальше… Вот уж не думал, что буду заниматься «этим» опять».

Шпарин принес подушку, положил на голову особиста, постоял и, мотнув головой, бросил пистолет в ванну.

«Теперь ноги в руки, Михал Иваныч! Попробуйте улететь еще раз!».

Коридор был пуст.

Шпарин сбежал по лестнице на первый этаж, вышел из госпиталя и прогулочным шагом направился к плацу.

В прохладном воздухе раздались знакомые звуки лопнувших гитарных струн, резко потеплело, солнце отлетело далеко на запад, первый фонарный столб слева от него исчез, второй немедленно прыгнул на его место, третий переместился к клумбе с желтыми цветами, на доли секунды сдвинулись здания и тут же вернулись назад.