Времени на возвращение оставалось мало. К счастью, я сумел выяснить, как можно увеличивать время пребывания свыше 20 дней — достаточно заклинить дверь модуля каким-нибудь предметом, и он не закроется. Но, подозреваю, злоупотреблять этим не следует!

Глава 19

Ход 16.

Прошло 300 лет.

Проснулся я на новом месте. Как и планировалось 20 лет назад, на вершине горы Лаон рядом с горным районом Кермира мне построили целый храмовый комплекс — само здание храма, окруженное стеной, здание охраны, огромный зал для приемов и даже небольшой сад. Особенностью горы Лаон был источник, бивший из ее склона. Пробив колодец глубиной около 300 метров — от вершины горы до родника — мы получили воду прямо внутри крепости. Конечно, ее надо было еще достать из колодца, чем рабы и занимались день и ночь, наполняя несколько каменных бассейнов. Вода шла и на нужды храма, и на полив растений в саду, и даже на небольшой фонтан.

Храм был выстроен из грубо отесанных каменных глыб большого размера. При этом крыша храма лежала не на стенах, а на внешней колоннаде, выполненной из огромных кедровых бревен. Такая конструкция была максимально безопасна в плане землетрясений — если стены и развалятся, крыша устоит на колоннах.

Работа была проделана огромная. В основном расходы покрывались из собственных средств храма, что сильно истощило нашу казну.

Мне очень понравилось на новом месте. Климат Восточной Кермиры был намного приятнее, чем в пыльном, пропахшем сушеной рыбой и нечистотами Адажионе. Когда дул западный ветер, прохладные потоки свежего горного воздуха позволяли чувствовать себя, практически, как на горном курорте. На вершине Лаона почти всегда дул приятный ветерок, иногда переходящий в сильный, порывистый ветер. К тому же время моего появления постепенно сдвигалось с лета на весну, намного менее жаркую в этой стране.

Понравились мне и интерьеры храма. Крупные каменные блоки, на удивление хорошо пригнанные друг к другу, сочетались с панелями из кедра и плетеного бамбука. Масса камня собирала ночную прохладу и отдавала ее днем. Охлаждал воздух и небольшой фонтан в зале приемов. Всего залов было 5 — мои личные покои, где стояла капсула, граничащий с ними огромный зал приемов, столовая, зал Совета и огромный открытый холл с колоннадой, где просители ожидали моей аудиенции — давал все необходимое для работы и досуга. Что же, наверное, я это все-таки заслужил! Как сказал Нерон, переехав в Золотой Дворец — «наконец-то я устроился!»

Последние дни, однако, я заметил новую для себя проблему — моя кожа стала очень чувствительной к солнцу. Длительное пребывание в капсуле, видимо, сказывалось на ее резистентности к УФ-излучению. Возможно проблему усилило переселение в горную местность, где ультрафиолета обычно больше, чем на равнине. Хотя есть специальная восстановительная процедура после выхода из капсулы, полностью проблему она не решала, а солнцезащитный крем как раз кончился. Пришлось носить широкополые шляпы, сделанные из тонких бамбуковых щепок, и, несмотря на жару, драпироваться в плащ. Выходить из храма я старался к вечеру или ночью, потому что даже отраженный солнечный свет мог быть очень болезненно воспринят моей кожей. Почти вампир. Хорошо, что на кровь пока не тянет.

В целом, однако, мое здоровье было как никогда крепким. Исчезли проблемы с шейными позвонками — остеохондроз, гастрит и хронический кашель. Видимо, аппаратура капсулы подшаманивала меня во сне.

В общем, своим положением я был очень доволен. А вот новости из окружающего мира были неоднозначны.

Ситуация с переселением наших людей в целом разрешилась. Часть переселилась на юг, часть — осталась на прежнем месте. Прежние города Адажион и Керкирон сохранились, хотя население в них, конечно, сильно сократилось.

Мы заселили долину Реоны, где появилось множество быстрорастущих поселений, и частично междуречье. Отряд разведчиков был направлен вниз по течению Реоны чтобы выйти к морю. До сих пор мы не исследовали ее во всем течении, хотя сейчас уже ясно, что это — довольно глубокая и порожистая река. Между тем я хотел отправить разведчиков по Реоне к океану. Еще 60 лет назад нами были основаны города на берегу восточного моря в устье Станубиса, а когда он изменил свое течение, связь с ними была утрачена. Надо было восстановить контакты с поселенцами!

Также нужно было исследовать новую реку Нуова, возникшую вместо Станубиса — по слухам, она не дотекала до моря, разливаясь в нижнем течении в огромное озеро. Эта местность могла быть интересной во многих отношениях. Но начавшиеся там военные действия пока не позволяли организовать туда экспедицию.

Дело в том, что огромные орды варваров — союз 17 племен, принявших общее имя «оруталлы» — пришел с севера и поселился на берегах Нуовы. Они построили там свои города, из которых столицей был город Умбара.

Сказать, что это соседство нас не порадовало — это ничего не сказать.

Сразу же начались набеги на наши поля и фермы. Несколько раз их орды подходили к Адажиону, но взять город не смогли. Даже примитивные укрепления Адажиона были непреодолимы для непривычных к осадам варваров.

По сути, началась вялотекущая война, грозившая перейти в полноценное рубилово. Причем, бои выявили отставание наших войск и в вооружении, и в организации ведения боя. Бои с оруталлами оказались крайне тяжелыми! В отличие от предыдущих варварских орд, эти в основу военного дела положили стрельбу из лука. Варвары могли часами буквально засыпать наши отряды стрелами, так что те иной раз бежали еще до рукопашной, а потом атаковали уже сломленных воинов и добивали их.

Нужно было срочно реформировать армию. Что толку в богатствах, постройках, полях, если их некому защищать? Нужны воины, и чем больше, тем лучше.

* * *

В итоге, все свое время в эту сессию пришлось отвести под организацию вооруженных сил. Одними ахайрами тут не обойтись, придется собрать все силы! После нескольких совещаний со жрецами, представителями городского самоуправления, фаррахами и племенными вождями, мы разработали план военных и административных реформ, способных создать толковые вооруженные силы.

Прежде всего, я осмотрел, как выглядит ополчение племен «в текущем виде». В назначенный день к Лаону подошли и встали лагерем по небольшому отряду от каждой фары.

Отряд адаже стоял к нам ближе всего, с них мы и начали осмотр. Полсотни воинов с лицами, раскрашенными полосами из черной сажи и красно-бурой охры. Вооружены дротиками, топорами, дубинами, кинжалами из рога. Почти ни у кого нет луков — некому вести перестрелку с многочисленными лучниками оруталлов. И совсем плохо с защитным вооружением — нет ни панцирей, ни даже щитов.

— Почему у вас нет щитов? — с удивлением спросил я у Айнурга, военного вождя адаже.

— Со щитами неудобно. Щит не дает воину хорошо бросить дротик!

Я приказал продемонстрировать.

Один из воинов адаже, подхватив короткое копье, разбежался шагов на десять и метнул его в куст орешника. Копье пролетело шагов 40 и скрылось в кроне. Затем тот же воин взял у одного из моих охранников щит, нарочито неуклюже разбежался с ним шага 3–4 и под смех остальных адаже швырнул второй дротик по нелепо низкой траектории. Не полетев и 20 шагов, он заскользил по утоптанной твердой земле, даже не воткнувшись в нее.

— Вам мешают не щиты, а отсутствие тренировки — обратится я к Айнургу. — Вы не можете подойти к оруталлам ни на 20, ни на 40 шагов, а они расстреливают вас из луков и со ста, и со ста пятидесяти. Если бы воины укрывались щитами, они могли бы подойти к варварам так близко, как нужно, кидали бы свои дротики и шли в ближний бой!

Тот не возражал, но по его лицу было видно, что я его не убедил.

Затем мы подошли к отряду исаваров. Тут дело оказалось еще хуже.

Большая часть воинов не имела почти никакого оружия. Веревочные или кожаные пращи, заткнутая за пояс дубинка — и это все! У остальных — копья, каменные топоры и мотыги. Щитов опять нет.