Начало декабря выдалось прохладным. Хотя мороза не было, однако с моря дул промозглый леденящий ветер. Я был в английской куртке, утепленных брюках и ботинках, однако уже успел заметить, что большинство горожан в прохладную погоду носят утепленные сюртуки или пальто. Местные женщины больше предпочитали строгое пальто, впрочем встретилась даже одна дама в настоящей русской шубке.
Когда я подошел к калитке на Рейчел-стрит, двадцать два, и позвонил в колокольчик под аркой, мне никто не открыл. Я выждал еще полминуты и осторожно приоткрыл калитку. Ко мне приближалась высокая женщина. Она остановилась и внимательно взглянула:
— Неужели…сэр Джеймс Мельбурн?
— Да, миссис Паркер.
Служанка оказалась довольно высокой грузной женщиной с темно-каштановыми волосами, собранными в клубок на затылке. Ее большие восточные глаза слегка сияли. Лицо чуть продолговатое и нос с небольшой горбинкой. Возраст примерно пятьдесят пять.
— А я как раз розы за домом решила укрыть, не сразу расслышала колокольчик…
Дворик оказался небольшой, зато дом двухэтажный, добротный, и наверняка построен совсем недавно.
Служанка улыбнулась:
— Как сердцем чувствовала, что вы приедете именно сегодня. Пойдемте, что же мы стоим…
Просторный полутемный холл с высоким потолком служил и гостиной, дальше располагалась кухня и просторная столовая, где легко разместилось бы и тридцать человек. Наверх вела широкая деревянная лестница. Там оказался рабочий кабинет и четыре спальни.
— Сэр Мельбурн, в доме два больших камина, но зачастую мы пользуемся только одним,– сказала служанка.– Прошлая зима была довольно мягкая. Вы, наверное, уже и забыли про зимы?
— Вы правы. В Индии теплый климат. Но бывает сезон дождей…
— Сэр, я приготовила чечевичный суп и индейку,– кивнула миссис Паркер.– Прикажете подавать?
— Несите все, что есть на кухне. Я голоден, как волк.
Служанка рассмеялась и ушла на кухню.
Я сел в большом кресле у стола, посмотрев на старинную алебарду над камином. На стенах несколько небольших портретов. Возможно предки старика Мельбурна.
Служанка вскоре вернулась. Она ловко расставила тарелки с супом и кусками индейки.
— Мистер Джеймс, вы любите блюда поострее? Я принесу приправы. Есть кайманский перец…
— Не утруждайте себя. Впрочем… сделайте мне еще кофе.
— Сию минуту…
Как только я перекусил и приступил к кофе, домохозяйка улыбнулась:
— Вы совершенно не похожи с Гаррисоном. Разве только этот хитрый прищур… Он очень ждал вас, сэр…
— К сожалению, дела не позволили вернуться раньше. Кстати, далеко отсюда пансион мадам Бовари?
Служанка слегка напряглась и даже чуточку изменилась в лице:
— О нет! Только не это, пресвятая дева Мария…
— Что случилось?
— Неужели Гаррисон упомянул в завещание об опекунстве над Эмили?
— Бумаги уже оформлены, без опекунства я не получил бы ни шиллинга.
— Сэр, в таком случае я прошу расчет.
— Неожиданно. Неужели вы не сможете поладить с девушкой-подростком…
— С самим Голиафом легче было бы поладить…– задумалась служанка.– Впрочем я пока останусь. Может пансион за это время изменил несносную девчонку в лучшую сторону…
После сытного обеда мне захотелось немного отдохнуть. Я прилег в спальне на втором этаже, на большой кровати с балдахином. Но сразу уснуть не удалось, показалось немного прохладно. Я попросил миссис Паркер протопить камин. За прошедшие десять дней я сильно вымотался. В Константинополе мне устроили тщательный допрос. Особенно турецких офицеров интересовало, как затонули «Исмаил» и «Тартус», все детали боя и сколько человек попало в плен. Мне показалось, они совершенно не поверили что я английский подданный, даже хотели посадить меня в тюремную камеру, но вскоре появился военный советник, британский полковник Рич и отношение к моей скромной персоне сразу стало более доброжелательное. Полковник вызвал врача, который тщательно осмотрел меня и подтвердил легкую контузию, которую я честно симулировал. Как только Рич узнал, что я Джеймс Мельбурн, он сразу засуетился и пообещал отправить меня в Англию ближайшим рейсом. Полковник сдержал слово. Уже на следующий день я садился на пароход «Сан-Паула», который шел в Портсмут…
Что же, теперь я в Англии. Министр Меньшиков наверняка уже все знает, и возможно, скоро со мной свяжутся. Не может быть, чтобы в Британии не осталось никого из агентов. А самому сейчас искать встречи даже с российскими послами очень опасно. В ближайшее время нужно постараться вжиться в роль английского богатого виконта и постараться не выделяться.
Еще когда я находился в порту, обратил внимание, что военная база Британского флота в Портсмуте хорошо охраняется. Еще издали я насчитал шесть линкоров и пять фрегатов, хотя пока не видел ни одного броненосца. Нужно найти способ подойти к военной базе поближе и как следует все разнюхать…
Утром я решил посетить торговую лавку, а чуть позже пансион мадам Бовари.
Как только на завтрак я выпил чай с гренками, миссис Паркер предложила:
— Сэр, вам нужен грум.
— Грум?
— Конечно. Хотите я приглашу Деррика Квача. Очень шустрый и выносливый малый, как и его лошадки.
— Хорошо, миссис Паркер. Сегодня я хочу немного приодеться. Не подскажете хороший магазинчик в Портсмуте?
— Подскажу. «Кавин-холл». Именно там одеваются истинные джентльмены. Кстати, ваш утренний «Таймс».
Я развернул газету и прочитал на первой полосе название статьи: ' Крах турецкого флота'. Сразу бегло пробежал текст. «30 ноября русские варвары как разбойники ворвались в мирную гавань в Синопе и расстреляли пятнадцать турецких линкоров и фрегатов, стоящих на якорях. Мало того, русская эскадра сожгла шесть кораблей, уничтожила прибрежные батарейные укрепления, к тому же случился большой пожар на причале. После страшного набега русских варваров — около трех тысяч убитых и раненных турецких офицеров и матросов. Многие утонули и попали в плен. Британский Парламент осуждает шаг экспансии со стороны русского Черноморского флота и обещает в ближайшее время ответить. Лидер палаты общин Джон Рассел публично заявил: » Надо срочно вырвать клыки у северного медведя. Пока русский флот и морской арсенал на Черном море не разрушен, не будет в безопасности Константинополь, не будет мира во всей Европе.' Премьер министр граф Абердин написал королеве Виктории, что покой и мир теперь отдалились на недосягаемое расстояние.
Турецкий главнокомандующий Осман-паша свернул военные операции на Черном море из-за значительного урона османскому флоту, но заявляет, что они обязательно будут бить русских, пока окончательно не прогонят их за Дунай и не освободят Кавказ…'
Я отложил газету и допил чай. Надел куртку и вышел на улицу.
По Портсмуту было приятно пройти. Ровные булыжные мостовые, каменные дома и уютные дворики. Прохожих в этот ранний час еще совсем немного.
В магазине я купил длинный утепленный сюртук, пальто, джемпер, пару брюк и две пары ботинок. Также выбрал цилиндр и тросточку. Приодевшись, половину одежды приказал отправить на домашний адрес и уже через несколько минут входил в пансион мадам Бовари.
Хозяйкой пансиона оказалась слегка полноватая женщина средних лет, в длинном балахоне и белоснежном жабо. Мадам Бовари можно было бы назвать довольно привлекательной, если бы не очень короткий носик, напоминающий пятачок, и слегка навыкате глаза.
Мадам Бовари внимательно прочитала мои документы и как показалось, облегченно вздохнула:
— Сэр, так вы за Эмили Беккер?
— Да,– кивнул я.
— Наконец-то,– радостно просипела старуха в чепчике за стойкой.
— Миссис Грейч, поднимитесь и скажите, что за Эмили пришли.
Старуха кивнула и довольно бодро припустила верх по лестнице.
— У вас удивительный акцент, мистер Мельбурн. — Вы поляк?
— Нет. Я англичанин. Двадцать два года прожил в Бомбее. Небольшой дефект речи — это последствия недавней контузии. Так мне сказали доктора.
