— Рэд, сколько надеешься выручить за этот большой алмаз? — поинтересовался я.

— Это «Лунный камень». Думаю, по крайней мере, тысяч двенадцать.

— Я покупаю у тебя этот алмаз. За двенадцать тысяч фунтов.

Лицо у Рэда слегка вытянулось. Он наверняка пожалел, что сглупил и не запросил больше. Надо сказать, это невероятно огромная сумма. Английскому рабочему требовалось двадцать пять лет трудится, питаясь впроголодь, чтобы накопить эти деньги.

Этим же вечером алмаз я преподнес в подарок леди Гамильтон, в память о нашем знакомстве и коротком любовном романе. Но произошел совершенно обратный эффект. Элизабет влюбилась в меня, похоже, по-настоящему… теперь она приходила в мою каюту каждую ночь, и я невольно начал подозревать, что этот камень имеет какие-то магические свойства.

Да, у Элизабет было сильное эмоциональное потрясение после произошедших событий. Она потеряла жениха, который перед гибелью от нее отрекся; вся эта стрельба, бой на побережье, вид изувеченных тел и плен — несомненно все это повлияло на психику молодой графини.

Однако Элизабет воспринимала меня как храброго рыцаря, который спас ее из заточения. Хотя мое участие в освобождении пленных было весьма посредственным. Взятие форта на острове Биоко произошло благодаря слаженности и решительности испанских моряков, которые проявили себя настоящими героями.

Леди Гамильтон оказалась все же несколько инфантильна, хотя ей было уже двадцать два года. Она будто застряла в нежном подростковом возрасте и находилась еще под впечатлением женских романов, рыцарства и веры в непобедимую Британскую Корону. Элизабет была настоящей представительницей Викторианской эпохи, однако она далеко не пуританка и уже имела добрачную связь с бывшим женихом.

Не скрою, Элизабет мне нравилась, как только может нравится молодая привлекательная особа мужчине средних лет, тем более, нити судьбы так неожиданно и причудливо соединили нас… Она была неопытна в постели, но слегка разгорячившись, становилась ненасытна, как голодая львица. Элизабет жаждала любви и ласки, я чувствовал это по ее горячей истоме, цепких пальцах и длительных поцелуях. Она будто бы почти мгновенно забыла о герцоге, своем бывшем женихе, и я подозреваю, что у них никогда и не было настоящих подлинных чувств. А может она сразу постаралась забыть о нем с того самого момента, когда он отрекся от нее. Он умер для Элизабет с той самой роковой минуты, а чуть позже и вовсе закончил свое земное существование. Я не вправе был осуждать ее за эту холодность по отношению к почившему герцогу, но и вправду не видел у нее даже тени сожаления.

Все эти ночи, пока мы возвращались в Англию, мое тело принадлежало Элизабет, но душой я был по-прежнему верен своей любимой Аглае. В конце пути я все же рассчитывал объясниться с Элизабет и расставить все точки. К тому же мы обитатели разных миров. Она столичная светская львица, графиня, племянница премьер-министра, даже лично знакома с королевой Викторией, а я всего лишь виконт и торговец из Портсмута, небольшого провинциального городка. Пусть богач, но все же провинциал.

Но за эти две недели чувства Элизабет ко мне окрепли еще больше. Она будто парила на крыльях любви. Я долго раздумывал над нашим внезапно вспыхнувшем романе, и пришел к выводу, что объяснятся с Элизабет о расставании пока не стоит. Посмотрим, куда это приведет.

Майор Мейсон ехидно ухмылялся, приглядывая за Элизабет. Пару раз он пытался мне намекнуть, что не стоит кружить леди голову, на что я резко ответил, что Элизабет уже давно не девочка-подросток и вольна сама распоряжаться своей жизнью.

В конце пути наши корабли преследовали бури. Пришлось причалить в Порто-Санто на острове Мадейра. Небольшую бухту окружали остроконечные пики гор, здесь было очень красиво. В Порто-Сано мы решили переждать непогоду, а заодно отпраздновали Рождество. На следующий день, когда погода утихомирилась и ветер стих, мы с Элизабет гуляли на причале и увидели необыкновенное природное явление, лунную радугу, которую мне больше не случалось видеть ни раньше, не потом.

— Джеймс, почему ты до сих пор не женат?– тихо спросила Элизабет.

— Наверное, всю жизнь ждал встречи с тобой…– я крепко обнял ее и прильнул к губам. Элизабет ответила на поцелуй, прижавшись ко мне.

Мы решили поехать в город и посидеть в трактирчике. Вечер выдался тихим и романтичным. Небольшой трактир «Розалина» оказался недалеко от порта, даже не пришлось нанимать кэб.

Я заказал шампанское, пару ананасов и креветки на пару. В полутемном зале играла молодая кудрявая метиска на фортепиано. Занято только половина столиков. Из больших окон сияли огни на причале и шумело безбрежное море, уходящее к линии горизонта. Я разлил по фужерам шампанское.

— Элизабет, давай выпьем за нас!

Когда мы выпили, девушка произнесла:

— Это путешествие навсегда изменило меня, Джеймс. После того, как Александр отрекся и предал меня, мне было тоскливо на душе… я чувствовала себя последним отщепенцем в мире, даже приходили в голову дурные мысли… ты спас меня, Джеймс. Будто возродил мою душу из пепла. Я поверила, что я снова женщина. Желанная, красивая молодая женщина, которая должна радоваться каждому благословенному дню на Земле…

— Ты самая красивая девушка, которую я только видел… и это не лесть.

Я заметил чей-то взгляд в зале и увидел недалеко от стойки человека. Его лицо показалось мне смутно знакомым. Человек быстро привстал со стула и быстро скрылся в служебном помещении.

— Джеймс, я хочу чтобы на Новый год ты приехал в Лондон,– произнесла Элизабет.– Я хочу познакомить тебя со своими друзьями.

— Хорошо. Приеду. Элизабет, а ты и вправду знакома с королевой?

— Да. Мы даже общались. Виктория очень милая. Не поверишь, она невероятно слушается своего мужа. Альберт — это настоящая энциклопедия. Невероятно начитанный и умный мужчина. К тому же настоящий красавец.

— А королева? Она красивая?

— Виктория миленькая, но невысокая, если честно, ее трудно назвать красавицей…

К нам подошел прилизанный официант.

— Прошу прощения, мистер. Не затруднит ли вас оставить на минуту свою спутницу. С вами хочет поговорить один господин…

— Элизабет, прошу, никуда не уходи. Я сейчас.

Официант привел меня в служебное помещение, сразу вышел и плотно прикрыл двери. Мужчина, который сидел ко мне спиной, обернулся и я сразу же вздрогнул. Передо мной был майор Разумовский. Тот самый революционер-радикал, который пытался убить меня полтора года назад на Царицынских курганах…

Глава 16

Разумовский слегка постарел, виски посеребрила седина, но выглядел он импозантно. Бывший майор был в белой рубашке с накрахмаленным воротником и широких черных брюках тореадора с красным поясом.

— Андрей Иванович, а я вас не сразу узнал…– ухмыльнулся Разумовский.

— Как все же тесен мир…– вздохнул я.– Вы-то что здесь делаете?

— Вы наверное слышали, что после той истории под Царицыном меня лишили дворянского титула, разжаловали и дали пятнадцать лет каторги… Когда Российская армия вошла в Валлахию, я начал писать прошение, чтобы меня отправили на войну, искупить кровью свою вину… Военный министр Долгоруков все же подписал прошение и в начале октября меня отправили в Валлахию простым солдатом… Но воевал я недолго. Через три недели нас окружили турки в небольшом гарнизоне. Почти всех перебили, а меня ранили и я попал в плен. Мне пришлось рассказать, что я бывший российский офицер, был на каторге по политической статье, а после попал на войну. Вскоре меня перевезли в лагерь на севере Франции и начали готовить для диверсионной деятельности в Крыму. Но три недели назад я все же сбежал из лагеря с одним португальцем и оказался на Мадейре. Сошелся с сестрой этого португальца, она давно вдовушка и хозяйка этого трактира, а я теперь вроде управляющего и охраны в одном лице…

— А как же язык?

— Французский я всегда знал неплохо. А португальский и французский между собой очень схожи…