Все мужчины, за исключением Артура, вышли в курительную. Хотя я не курил, однако решил поддержать компанию.
Бак достал с полки уже приготовленную набитую трубку. Виктор встал у окна и закурил толстую кубинскую сигару. Хозяин с интересом взглянул на меня и спросил:
— Сэр, а вы не курите?
— Избавился несколько лет назад от этой пагубной привычки.
— Почему же пагубной, табак способствует пищеварению и немного успокаивает нервную систему.
— Я решил, это не для меня. Однако никогда не осуждал курильщиков и тех, кто склонен к спиртному…
Хозяин достал длинную папиросу и закурил, задумчиво взглянув на меня:
— Мистер Мельбурн, наверняка в Индии вам доводилось курить гашиш? Я могу приказать служанке, она немедленно приготовит. В прошлом месяце мне привезли хороший гашиш из Сирии. А хотите, забьем кальян?
— Право дело, не стоит. Никогда не баловался ни кальяном, ни гашишем…
— У вас удивительный акцент, вы будто слегка вытягиваете согласные звуки…
— Это частично связано с моей травмой. Недавно довелось побывать на войне.
— В самом деле? — оживился француз.– Расскажите нам об этой истории?
— Действительно, мистер Мельбурн, было бы очень интересно,– кивнул Бак.
— Хорошо. Только чуть позже.
Пьер затушил папиросу и улыбнулся:
— Что же, пока джентльмены еще курят, предлагаю подняться наверх, я покажу свою необычную коллекцию.
Это предложение меня слегка насторожило, однако я кивнул и поднялся вместе с хозяином. Пьер привел в большую комнату, в которой я насчитал двенадцать шахматных столов. Фигуры отличались и по размеру и по материалу, из которого были изготовлены. У самых больших шахмат деревянные фигурки были почти в фут высотой.
— Очень люблю шахматы,– улыбнулся Пьер.– В моей коллекции столики, привезенные со всего мира. Два из Индии, где зародилась эта древняя игра. Столики из Пакистана, Китая, Японии и Египта… тот необычный стол с костяными фигурками из Парагвая…
— Да, очень интересная коллекция.
— А вы играете в шахматы, мистер Мельбурн?
— С удовольствием. Еще нравится бильярд.
— Русский? — улыбнулся Пьер.
Я слегка похолодел, но тут же взял себя в руки.
— Играю и в русский, и в американку. А вот карты — совсем не моё.
— Как-нибудь сыграем с вами партию в шахматы. Но сегодня не будем надолго оставлять гостей… Скажите, вы намерены в Портсмуте заняться делами почившего дедушки?
— Да. Именно из-за этого я прибыл из Бомбея.
— Один? Без супруги?
— Да. Пока не встретил вторую половину…
— Мне не нравится это выражение «вторая половина». Сразу напоминает что-то отвратное… разделочную на кухне… Лучше говорите: «я не встретил свою музу» или Купидон еще не пронзил мое сердце…
— Вы писатель и наверняка знаете много крылатых выражений…
Пьер рассмеялся и произнес:
— Думаю после того как вы унаследовали состояние виконта Мельбурна, теперь стали самым богатым джентльменом Портсмута. И как посмотрю, совершенно не склонны к мотовству и разврату.
— Тут вы правы, практически не склонен.
— Практически? Значит все же имеете некие пороки?
— Так кто же из нас без греха?
— Вы правы, и попали в самую точку. Знаете, в отличии от современных писак и графоманов, я выпускаю всего одну книгу в два-три года. Пишу о настоящих личностях, которые влияли на ход истории. Изучаю, работаю с историческими документами. Возможно вы читали мои книги о Кромвеле, адмирале Нельсоне или короле Альфреде. Сейчас я собираю материал о Боудике, которая объединила племена и противостояла римским легионам еще в древней Британии. Это было страшное время. Но тяжелые времена всегда закаляют людей.
— Мне интересно только одно, вы ведь француз, а пишете об исторических личностях Британии.
— Я рожден французом, но мое сердце принадлежит Англии. Я влюбился в эту суровую страну, когда впервые попал в Лондон в возрасте семнадцати лет. Мой отец раньше служил консулом. К сожалению, Англия и Франция почти постоянно враждуют, что поделать… иначе быть не может, когда по соседству живут два сильных независимых государства.
— Но сейчас Англия и Франция объединились в коалицию против России.
— Как только мы совместными усилиями разорвем северного варвара, через несколько лет между нашими странами снова начнутся склоки, уж поверьте моему опыту, основанному на изучении исторических реалий…
— Значит вы раньше жили в Лондоне?
— В Портсмут я перебрался пять лет назад, сразу влюбившись в этот небольшой провинциальный городок… В Лондоне сейчас шумно и суетливо. По последней переписи там живет уже почти миллион жителей…
— Мне тоже нравится Портсмут.
— Мистер Мельбурн, я редко ошибаюсь в людях. Вы внушаете мне доверие. Порядочного и надежного джентльмена видно сразу. И я хочу предложить вам одно выгодное дело.
— Какое?
— Приезжайте завтра на ужин и мы все обговорим. Заодно и сыграем партию в шахматы…
— Хорошо. Я приеду месье Лемар…
Когда мы спустились, гости уже собрались возле фортепиано. Кэтрин играла красивую мелодию и напевала песню о шотландской пастушке, в которую влюбился король Альфред. Голос у девушки оказался звонкий, сладостно-тягучий, иногда ей хрипло подпевал Бак и портил всю песню. Однако молодежи нравился это странный мезальянс в музыкальном номере.
Служанка разнесла на подносе фужеры с пуншем. Смеющаяся Мэри сразу поднесла мне фужер. Я пил осторожно, маленьким глотками, зная коварство алкогольных коктейлей.
Когда Кэтрин закончила играть, она обратилась к публике:
— А теперь предлагаю послушать нашего нового друга Джеймса!
— Да что вы, я вовсе не умею петь…– засмущался я.
— Джеймс, петь не нужно…– улыбнулся Виктор.– Расскажи о своем необычном приключении на Восточной войне…
— Действительно, расскажите, Джеймс…– попросил Пьер.– Нам очень интересно знать, что же там происходит… доносятся тревожные слухи с Дуная и о чудовищном нападении русского флота в Синопской гавани…все газеты только и пишут об этом…
Чудовищное нападение… никто уже и не помнит, что турецкий султан первым объявил войну России… вот она, сила средств массовой информации, способная напрочь отравить семена здравого смысла…
Я начал рассказ.
— После того, как дедушка Гаррисон Мельбурн умер, адвокат прислал мне письмо, чтобы я приехал в Портсмут для оформления наследства. Я выехал через два дня, но по пути пришлось заглянуть в Афины, для передачи индийского поместья новому хозяину-греку. Там я и встретил английского журналиста Джона Хантера.
— Как тесен мир! — воскликнул Пьер.– Значит вы встретили этого пройдоху в Афинах… Прошу, продолжайте…
— Мистер Хантер предложил приехать в Константинополь и отправиться на военном корабле к берегам России. Журналист утверждал, что я задержусь всего на пару недель, зато испытаю незабываемые приключения. А после мы вместе вернемся в Англию… Наш военный корабль назывался «Исмаил». Мы плыли на разведку к берегам Крыма и на четвертый день наткнулись в море на первый русский фрегат. Капитан Челик приказал вступить в бой, но коварные русские обманули турков. С флангов неожиданно появились еще два корабля. Причем один был броненосец.
— Что такое броненосец? — спросила Мэри.
— Это корабль, борт которого прикрыт броней из кованных плит и защищает жизненно важные места корабля: машину, крюйт-камеры, батарейные отсеки… обычно на броненосцах устанавливаются мощные двигатели и пробить такой корабль практически невозможно.
— Мистер Мельбурн, вы ничего не путаете? — насторожился Артур Лонгман.– Откуда у русских броненосцы?
— Я видел собственными глазами, как от борта русского корабля отскакивали ядра и бомбы. А артиллерия броненосца оказалась такая мощная, что пушки произвели всего четыре выстрела и сразу пробили обшивку нашего корабля. Второй русский фрегат двигался невероятно быстро и подошел на кабельтовый, обстреливая «Исмаил». Турецкие моряки действовали смело и самоотверженно, но против мощи броненосца устоять не могли. Сначала мы с журналистом наблюдали за морским боем с палубы, но когда началась перестрелка, капитан приказал спрятаться внизу. Это был сущий ад. Свистели бомбы, летели осколки шрапнели и обломки палубы, одному из матросов на моих глазах снесло голову…
