На пленуме Снечкус объяснил, что «диверсионный метод» Берии имел некоторый успех в Литве. Люди начали говорить, что российские коммунисты уйдут, а с местными литовскими коммунистами будет легко справиться, что колхозы будут распущены, а земля распределена, что вернется прежний режим и Литва попадет в сферу влияния США. Кампания, инспирированная Берией, значительно дезориентировала ту часть населения Литвы, которая склонна к коллаборационизму, поскольку в 1953 году число кандидатов в члены КПСС сократилось почти вдвое. Снечкус призвал к укреплению партийного руководства, еще раз похвалил «великую русскую нацию», поблагодарил ее за «помощь», похвалил Сталина, назвав его «гениальным продолжателем работ и кампаний Владимира Ленина», и сказал, что Берия хотел принизить роль Сталина. Однако Снечкус подчеркнул, что постановление ЦК КПСС от 26 мая 1953 года «О вопросах Литовской ССР» не было отозвано и что не будут применяться только определенные положения, такие как использование только литовского языка в документации. Согласно Снечкус, было решено, что все документы будут храниться на литовском и русском языках, но это будет относиться только к тем документам, которые будут отправлены в районы. Другие документы должны быть составлены только на русском языке. Таким образом, широкое использование русского языка было подтверждено в учреждениях и организациях. Это правда, что требование предоставлять услуги посетителям на родном языке осталось, но оно очень часто не соблюдалось, поскольку был сделан вывод, что нет необходимости переводить всех русскоязычных людей в литовцев. Согласно Снечкус, русские помогли нам и сейчас помогают укреплять советское правительство.
Такое раболепие Снечкуса перед русскими спасло его от «ошибок», которые он только что совершил. Он воспользовался переворотом во власти в Москве, быстро изменив свою позицию, горячо поддержал новый политический курс. Зная о преданности Снечкуса Москве, кремлевское руководство оставило его на этом посту. Однако влияние политики Берии в Литве было значительным. Используя его, Снечкус призвал к укреплению районной сети национальными кадрами и развитию использования литовского языка. Реакция русскоязычных людей на это решение была строго негативной, особенно в Вильнюсе и Клайпеде. На пленумах ЛКП они резко критиковали двусмысленную позицию ЦК ЛКП по национальному вопросу и спрашивали, почему, если Берия был арестован, постановления июньского пленума ЛКП не были отозваны, почему исчезли уведомления и вывески на русском языке и т.д.
Во второй половине 1953 года многие русскоязычные коммунисты были изгнаны из Литвы: в июле — 591, в августе — 564, а в сентябре — 341. С 1 июня по 1 октября 1953 года количество литовцев в оперативном штабе МВД увеличилось с 9,6% до 28,7%, в партийном аппарате — с 38% до 48%, а в министерствах и ведомствах — с 41% до 51%. Литовский персонал очень быстро занял руководящие должности в совхозах, машинно-тракторных мастерских и промышленных предприятиях, потому что на июньском пленуме ЦК КПК было зафиксировано, что литовцы должны быть назначены руководителями этих организаций. Такая деятельность руководства ЛКП казалась новоприбывшим националистической, и они постоянно жаловались на это в Кремль, но ЦК КПСС очень предусмотрительно переадресовал жалобы Снечкусу в Вильнюс. Это показало, что Москва абсолютно доверяла Снечкусу. Кроме того, новая борьба между Хрущевым и Маленковым отодвинула любые разногласия членов партии в провинции на второй план. Например, 16 сентября 1953 года бюро ЦК КПК обсудило обычную жалобу, направленную в Москву, и назвало ее нездоровой тенденцией. Снечкус был строг: «Почему мы серьезно наказываем литовцев за это, но не можем наказать русских?» Москва тогда не предприняла никаких мер.
1953 год ознаменовал окончание периода тоталитарного режима Сталина в Литве. Политика Берии оказала значительное влияние на дальнейшее развитие аннексированной Литвы. После событий 1953 года русификация Литвы ослабла, а позже (с 1956 года) ситуация стабилизировалась, руководящим литовским кадрам стали больше доверять, использование литовского языка в общественной жизни и административных учреждениях стало более распространенным, а развитие литовской культуры усилилось.
Литва во время Политическая «оттепель» (1953-1964)
Десталинизация
19 июля 1953 года простой одноцветный флаг Литовской ССР был заменен новым трехцветным (красный, белый, зеленый) флагом, который должен был символизировать «суверенитет Советской Литвы» в составе СССР. Советский Союз приступил к реализации нового политического курса. В 1956 году Коммунистическая партия осудила Иосифа Сталина, но не сталинизм — марксистско-ленинскую идеологию, основанную на принуждении и обмане, а также на тоталитарном управлении государством и обществом. Самое главное, что либерализация сталинского режима не затронула основ коммунистической системы. Партия, поддерживаемая репрессивными структурами, оставалась доминирующей силой в обществе. Однако после смерти Сталина во внутренней и внешней политике СССР произошли заметные изменения. Политика террора, геноцид народов или целых социальных слоев или групп, депортации и другие массовые репрессии были прекращены, кампании по разжиганию политической подозрительности были прекращены, своеволие репрессивных структур уменьшилось, хотя природа тоталитарного государства и его важнейшая черта — бесправие — осталось: права и свободы человека продолжали серьезно нарушаться, и жизнь каждого гражданина, даже рядового коммуниста, почти всегда зависела от воли партии или другого бюрократического учреждения (также контролируемого партией) или их лидеров. Советская политическая система была вне критики: в период с 1958 по 1966 год в СССР было осуждено 3448 человек «за антисоветскую агитацию и пропаганду». В поисках справедливости люди обычно обращались не в суд, а в партком, там некоторые из них получали заступничество.
Выполняя положения коммунистического режима, администрация ЛССР должна была гарантировать стабильность общественно-политической жизни Литвы. После подавления активного сопротивления народов оккупационному режиму с помощью террора, репрессий и депортаций повсеместное господство коммунистической идеологии должно было обеспечить политическую лояльность населения к системе; она царила во всех сферах жизни, от экономики до искусства, и была единственно законной. Все другие идеи, идеологии и мировоззрения были неприемлемы и запрещены.
Тем не менее, после 1953 года Литва сильно изменилась. Поскольку вооруженное сопротивление было сломлено и люди потеряли надежду на получение помощи с Запада, моральное осуждение коллаборационизма во время длительной советской оккупации было замалчиваемо. После 1953 года подполье все еще существовало, появлялись диссиденты, но с ослаблением террора теперь был выбор между тюремным заключением и конформизмом. Немногие выбирали тюремное заключение, поэтому конформизм был широко распространен. Однако в послесталинские годы, вплоть до возрождения Литвы в 1988 году, коллаборационизм как политическое и моральное явление отличался от такового в годы прежней деятельности вооруженного сопротивления (1944-1953). Тогда, перед лицом всеобщего национального сопротивления и вооруженной борьбы, было ясно, кто есть кто. Не только высшие руководители ЛССР в Литве, но и рядовые коммунисты, стрибай, и другие должностные лица (также беспартийные) были осуждены нацией за сотрудничество с оккупационными властями, и иногда вооруженное подполье приводило в исполнение смертные приговоры военных судов.
После того, как политический режим стал более умеренным, в структурах советского правительства и коммунистической партии появлялось все больше литовцев, готовых сотрудничать с советским режимом не по идеологическим соображениям, а из-за возможностей карьерного роста и прагматических соображений. Профессиональная карьера все чаще ассоциировалась с работой на правительство. Содержание коллаборационизма лидеров ЛССР также изменилось — они стали уделять больше внимания интересам Литвы как области своего управления.
