В период с 1968 по 1970 год произошла новая, но не столь ярко выраженная вспышка недовольства Русских литовцами и правительством ЛССР. На это повлияли события в Чехословакии и растущее диссидентское движение. Россиян раздражали очевидные национальные мотивы в литературе, драматургии, праздниках (песенные фестивали) и этнографии, издание книг о Литве, вывески и рекламные щиты, написанные на литовском языке, более литовский административный аппарат и т.д. Высшие учебные заведения, Академия наук и многие культурные и образовательные учреждения стали центрами литовской идентичности. Вновь прибывшие вновь обвинили местные власти в национализме. В период с 1965 по 1987 год внутренняя ситуация в Литве была относительно стабильной. За исключением событий 1972 года в Каунасе, в Литве не было политических, социальных или экономических потрясений. Руководство ЛССР в основном занималось экономическими и социальными проблемами, продвигало коммунистическую идеологию и преследовало диссидентов. Подполье, католическая церковь и диссиденты, чья деятельность стала особенно активной после 1968 года, нарушили это относительное спокойствие.
В конце 1960-х годов КГБ ЛССР активизировал свою деятельность и становился все более независимой структурой власти СССР в Литве. В эпоху Хрущева литовский КГБ подчинялся Центральному комитету ЛКП и его бюро, часто координировал свои действия с партийным руководством ЛССР и организовывал совместные кампании, тогда как при правлении Брежнева и в последующие годы органы безопасности Литвы становились более автономными. Находясь в прямом подчинении Москвы, они были почти независимы от руководства ЛССР. Сам КГБ по большей части определял структурным подразделениям аппарата ЛКП направления деятельности — каких диссидентов преследовать и какие меры принимать против них. Первый и второй секретари ЦК ЛКП поддерживали прямые контакты с отделом КГБ в Литве. Они были обеспечены сверхсекретной информацией о политической ситуации в Литве и имели право подбирать новых кандидатов в руководство КГБ. Формально Отдел административных органов ЦК КПК курировал (но не руководил) КГБ ЛССР. В функции подразделения входило ведение партийных дел сотрудников службы безопасности и надзор за их марксистским образованием. Однако серьезных конфликтов между ЦК КПК и КГБ ЛССР не было. У них была общая цель, и они совместно работали против антисоветски настроенных людей. В период с 1968 по 1970 год 103 человека были осуждены за антисоветскую деятельность, и превентивные меры КГБ были применены в отношении 375 человек (из них 60% были людьми моложе 25 лет). Роль КГБ в Литве усилилась после смерти Брежнева в 1982 году и прихода к власти главы КГБ СССР Юрия Андропова.
Воплощение коммунистической идеологии
В брежневский период усилилось внедрение коммунистической идеологии. В начале 1970-х годов в СССР снова началось политическое давление с целью объединения Советской империи. Постоянно исповедовалась догма «советского народа». Был усилен идеологический контроль и развернута «международная» пропаганда. Самые сильные удары в Литве, не считая подпольной деятельности, были направлены против обществ этнографов и групп и организаций, изучающих этнографию.
Для распространения коммунистической идеологии использовались различные учреждения и формы советской пропаганды: университеты марксизма-ленинизма, факультеты общественных наук, политические школы и кружки политического воспитания, подготовка специальных партийных пропагандистов и агитаторов, а также многочисленные публикации пропагандистской литературы. Коммунистическая партия контролировала прессу, радио, телевидение и другие средства массовой информации. Лекции штатных пропагандистов и преподавателей обществоведения, коммунистические лозунги, расклеенные на стенах домов в городах и поселениях, должны были стимулировать производственный потенциал людей и веру в коммунистическое будущее. В Литве можно выделить два взаимосвязанных аспекта коммунистической идеологии: обоснование советского социализма как «исторически прогрессивного» режима и идеологическое обоснование включения Литвы в состав СССР.
Так называемая вилла Брежневых в Паланге. 1990 год.
Леонид Брежнев, член Политбюро Коммунистической партии Советского Союза, посещает Литву. Первый ряд слева направо: первый — Мотиеюс Шумаускас, председатель Совета министров Литовской ССР, второй — жена Брежнева, третий — сам Брежнев, четвертый — Антанас Снечкус, первый секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Литвы; второй ряд: второй — Казимерас Ляудис, председатель КГБ Литовской ССР. Вильнюс, 1958.
В первом случае ЛКП лишь повторила идеологические заявления, сделанные в Москве, о «полной победе социализма» и «зрелом социалистическом обществе». Поскольку социализм был «передовой системой», то все, что было создано в СССР, было самым передовым, справедливым и наилучшим. Чтобы этот миф казался более реалистичным, партия потребовала, чтобы все экономические и социальные показатели отражали «достижения советского народа» и чтобы они постоянно росли. Таким образом, план с его регулярным «процентом роста» в экономике стал скорее идеологической, чем экономической категорией. Следовательно, сформировалось искусство искажения различных показателей, которое часто не могли распутать ни ревизионные, ни партийные комиссии.
Второй аспект внедрения коммунистической идеологии в Литве, который основывался на общих постулатах КПСС о дружбе народов СССР и пролетарском интернационализме, был адаптирован к местным условиям. ЛКП создала местные, литовские идеологические мифы о «социалистической государственности Литвы» в 1918 году, о «победе социалистической революции» в 1940 году, о «борьбе с буржуазным национализмом в послевоенные годы» и т.д. Исторические фальсификации об освободительной миссии Красной Армии в Литве и всеобщей поддержке литовским населением советского режима занимали важное место в идеологической пропаганде ЛКП.
В целом, в годы правления Брежнева коммунистическая пропаганда создала настолько искаженную картину жизни, что даже некоторые члены коммунистической партии перестали в это верить. Позже это стало одной из причин краха коммунистического режима.
Наиболее характерными чертами последних десятилетий советской оккупации были не только жестокие репрессии против инакомыслящих (диссидентов), но и всеобщая апатия, безразличие к общественным и государственным делам, девальвация моральных ценностей, отсутствие ответственности и атмосфера всеобщего злоупотребления и бесхозяйственности.
Социальное обеспечение и инвалидность
Коммунистическое правительство последовательно заявляло, что социалистическая система Советского Союза обеспечивает хорошие условия «для наилучшего удовлетворения растущих материальных и духовных потребностей людей». Социальные гарантии советских граждан были зафиксированы в Конституциях СССР и республик, но в реальной жизни было многое, что противоречило конституционным принципам или не в полной мере им соответствовало, или просто в законах не был предусмотрен механизм реализации тех или иных прав. В целом Советская Конституция отдавала приоритет интересам государства и «социалистического общества», а не интересам человека-гражданина, и защищала их. В Конституции СССР были статьи о бесплатном медицинском обслуживании и образовании, пенсиях по старости и инвалидности, праве на труд, отдых, жилище и так далее. Фактически, бесплатное распространение материальных и духовных благ, созданных обществом, должно было помочь снизить социальную напряженность и недовольство людей системой или правительством. Правительство уделяло больше внимания некоторым социальным секторам, было выделено много денег на улучшение систем здравоохранения и образования, научный прогресс, строительство общественных зданий для общественного пользования (магазины, школы, детские сады, предприятия сферы услуг, медицинские, культурные и другие учреждения) и быстрое расширение жилищного строительства; в Вильнюсе были построены крупные объекты культуры и науки — Театр оперы и балета, Дворец спорта, университетский городок, множество научно-исследовательских институтов, телебашня, Паневежис Драматический театр и другие. Однако из-за промышленной гипертрофии, навязанной Москвой, рост сектора услуг был недостаточным и отставал от стандартов западного мира, хотя в условиях СССР этот сектор в Литве был одним из наиболее высокоразвитых.
