Через несколько лет портреты Брежнева распространились по всему СССР и стали неотъемлемой частью коммунистической атрибутики города и всех правительственных учреждений. В Литве самые большие портреты Брежнева были вывешены в центре Вильнюса — на стенах многоэтажных зданий без окон (например, возле Жальясиса [Зеленого] моста). Большинство людей, пишущих работы, были обязаны цитировать различные «идеи» Брежнева. Тем не менее, на самом деле настоящего культа Брежнева не существовало — при жизни ему так и не удалось завоевать политический авторитет, которым обладали предыдущие партийные лидеры. Внутренняя политическая и экономическая жизнь Советского Союза стабилизировалась, хотя позже это переросло в застой всей страны — скованность политической и экономической жизни (за исключением военной и космической сфер), а также бездеятельность лидеров, широко распространенная бюрократия. В целом к концу своей жизни Брежнев стал символом деградации коммунистической эпохи, просто политической карикатурой.
Внутренняя жизнь Литвы, управляемая официальными лицами Советского Союза, была направлена в одном направлении — более быстрой и прочной интеграции страны в СССР. В политическом руководстве Литвы по существу по-прежнему доминировали те же люди, которые в 1940 году продемонстрировали свою приверженность московскому курсу. Тем не менее, в период с 1966 по 1967 год должности высших руководителей администрации Литвы были перераспределены.
В 1966 году за свои «исторические» заслуги, большой авторитет и опыт работы в Президиуме Верховного Совета ЛССР, Палецкис был назначен председателем Совета национальностей Верховного Совета СССР. Первоначально эта должность была предложена Снечкусу, но он отказался. С 1967 года влияние второго секретаря ЦК ЛКП Валерия Харазова усилилось. Он контролировал почти всю жизнь Литвы. Позже без его согласия не был решен ни один вопрос, имеющий какое-либо значение для Литвы (кстати, в начале 1970-х Харазов предложил снести церковь Святого Иакова и на ее месте построить здание для ЦК ЛКП). Такое влияние назначенных «губернаторов» только усилило недовольство народа и вызвало внутреннее негодование.
В 1967 председатель КГБ ЛССР Альфонсас Рандакявичюс за свою лояльность организаторам государственного переворота перешел на работу в руководство КГБ СССР. Александрас Чеснавичюс, лидер Литовского комсомола, стал секретарем Центрального комитета Всесоюзного Ленинского коммунистического союза молодежи (комсомола) в 1966 году. Это была высокая оценка литовской партийной номенклатуры — литовские коммунисты никогда прежде не занимали таких высоких постов в Москве. Конечно, все считали все это заслугой Снечкуса. В годы руководства Петрасом Гришкявичюсом все «достижения» Снечкуса в Москве были потеряны — никто другой не поднимался так высоко.
Юозас Петкявичюс стал новым председателем КГБ Литвы и оставался на этом посту еще 20 лет (до 1987 года). Это продемонстрировало большое доверие Москвы к кандидату, выбранному Снечкусом. 2 апреля 1967 года председатель ЛССР. На должность, освобожденную Шумаускасом, был назначен человек, особенно лояльный Москве и образованный по советским стандартам, Юозас Манюшис (в официальных ситуациях представлявшийся как Иосиф Антонович). После этих кадровых перестановок возобладала практика неизменности лидеров при правлении Брежнева.
В годы руководства Манюшиса (1967-1981) в соответствии с указаниями из Москвы в Литве были построены огромные заводы и фабриканты, расширена дорожная сеть и энергетическая система, а также начата кампания по ликвидации одиночных усадеб в деревнях. Именно в это время иммиграция русскоязычных поселенцев в Литву увеличилась. Манюшис всегда приветствовал это — «интернационализация» Литвы была необходимым условием построения коммунизма. Он смог понравиться лидерам СССР. В Паланге был построен правительственный дом отдыха, где Косыгин и другие официальные лица СССР проводили свой отпуск.
В 1964 году, после смены правительства в Москве, первоначально политическая ситуация в Советском Союзе ничем не отличалась от той, что была в эпоху Хрущева — коммунистический режим все еще жил в условиях настроений периода «оттепели». Даже в обществе существовали предположения, что с приходом к власти Брежнева политическая и экономическая жизнь станет более либеральной. Сентябрьский пленум ЦК КПСС 1965 года, который, как бы продолжая реформы Хрущева, в соответствии с программой, утвержденной Председателем Совета Министров СССР Косыгиным, предусматривал предоставление большей автономии компаниям, более широкое применение производства с целью получения прибыли и замену административного управления экономическим, т. е. было желание включить элементы рынка в плановую экономическую систему, дал стимул. Однако в условиях коммунистического режима это были несовместимые вещи, поэтому такая «реформа» с самого начала была обречена на провал. Более того, в 1960-е и 1970-е годы, с усилением тенденций централизации, командно-административные методы управления экономикой СССР соответственно усилились.
Стремясь утвердиться в правительстве, сторонники Брежнева искали поддержки среди лидеров республик, большинство из которых были членами ЦК КПСС и участниками съездов КПСС. Хотя и формально, но законное приобретение партией власти зависело от их голосов. Не случайно, что в первые годы правления Брежнева обвинения в «регионализме» в адрес местных лидеров исчезли из официальных выступлений, меньше говорилось о слиянии наций, а кампания против «национализма» ослабла. Такой отлив способствовал развитию национальных культур республик (по правде говоря, сохраняя также навязанные идеологические формы). В этом отношении смена правительства имела некоторые положительные черты. В Литву была возвращена 11-летняя система образования, состав рабочей силы в различных областях продолжал становиться все более литовским.
В международном контексте правительство СССР пыталось подчеркнуть «суверенитет» республик. Поскольку никто не признавал официальных руководителей Советской Литвы, деятели ЛССР были символически включены в состав советских делегаций. Например, Палецкис часто представлял СССР в Межпарламентском союзе, президент Академии наук ЛССР Юозас Матулис участвовал в работе Генеральной Ассамблеи ООН, а в 1966 году Леокадия Диржинскайте-Пилиушенко была назначена Министр иностранных дел ЛССР (с декабря 1961 года эта должность была вакантной, очевидно, за ненадобностью). Участие литовцев в различных делегациях и комиссиях СССР было необходимо, чтобы продемонстрировать западным странам, что Литва поддерживает советский режим. После прихода к власти Брежнева реваншистские (сталинские) силы в Советском Союзе окрепли, усилился климат реабилитации культа Сталина, усилились бюрократические, административные и командные тенденции в управлении экономикой, преследование инакомыслящих (диссидентов), нарушения прав и свобод человека и гражданина, милитаризация экономики и социальной жизни, внешняя политика стала более агрессивной, а внедрение коммунистической идеологии — более активным. В результате содержание советского режима в Литве начало меняться.
Новое правительство впервые предприняло шаги по ужесточению режима, расшатавшегося в годы правления Хрущева. Общество СССР стало менее покорным и контролируемым. Политический судебный процесс над писателями Андреем Синявским и Юлием Даниэлем в феврале 1966 года ознаменовал новый этап в развитии Советского Союза. Поскольку их работы были опубликованы на Западе, суд приговорил их соответственно к семи и пяти годам исправительно-трудовых лагерей. Однако режим не прибегал к глобальному террору, а довольствовался только избранными людьми. В период с 1967 по 1975 год за антисоветскую агитацию и пропаганду были осуждены 1 583 человека.
Эти политические перемены в Москве были очень важны для литовских коммунистов старшего поколения. Хотя в годы «оттепели» в Литве преступления, совершенные Москвой и администрацией ЛССР, даже не начинали раскрываться, никто, по-видимому, не сомневался, что такой час настанет. Теперь ситуация изменилась. Снечкусу не нужно было объяснять недавнее прошлое, «нарушения социалистической законности»; на первое место вышли «послевоенные герои» — стрибаи («народные защитники»). Им был присвоен статус «участников Великой Отечественной войны». В 1969 году начавшаяся кампания политического преследования и осуждения Александра Солженицына достигла Литвы. Сначала его работу должны были осудить руководители ЛССР и известные представители академической и творческой интеллигенции, а затем и простые люди «от имени рабочих групп». В 1968 году Советский Союз вторгся в Чехословакию. Кремль с тревогой ожидал последствий этой кампании. Судя по Литве, причин для беспокойства не было. В период с августа по октябрь 1968 года второй секретарь ЦК ЛКП Харазов объявил, что политическая ситуация в республике была спокойной, за исключением нескольких выходок — надписей на стене («Руки прочь от Чехословакии», «Русские интервенты — убирайтесь из Литвы») и враждебных выступлений некоторых представителей интеллигенции. Люди в основном покупали продукты питания, снимали свои денежные вклады со сберегательных касс и думали, что может начаться мировая война. 26 августа 1968 года в Вильнюсе, Каунасе и Клайпеде появилось 29 антисоветских брошюр. После советского вторжения в Чехословакию мир начал говорить о «Доктрине Брежнева». Иллис имел в виду, что все социалистические (коммунистические) страны, окружающие СССР, не имели права свергать коммунистический режим и выходить из социалистического лагеря, иначе СССР со своими сателлитами восстановил бы прежний порядок. Никто не имел права вмешиваться во внутренние дела социалистического лагеря. В целом, после интервенции в Чехословакию послесталинский оптимизм части литовского общества испарился.
