Руководство ЦК ЛКП, лично Снечкус и КГБ ЛССР, в частности, в Соединенных Штатах и Канаде, уделяли много внимания литовским эмигрантам. Основными целями коммунистического правительства были нейтрализация влияния диаспоры в Литве, разделение и натравливание политических и общественных организаций диаспоры друг на друга. Это была трудная задача. Информация из демократических стран доходила до Литвы по радиоволнам. Снечкус неоднократно просил Москву перекрыть западные трансляции на Литву. В 1954 году в Вильнюсе, Каунасе, Клайпеде, Шяуляе и Паневежисе были установлены пять радиоглушилок, работающих полный день, для глушения радиостанций Radio Liberty, Radio Free Europe, Voice of America, BBC, Deutsche Welle, Радио Ватикана и др. Интенсивность глушения в некоторой степени зависела от политических отношений между Советским Союзом и Западом. В период с 1963 по 1968 год и с 1976 по 1980 год СССР не глушил «менее враждебные» радиостанции, такие как «Голос Америки», BBC и Deutsche Welle. Однако после событий в Чехословакии и политического кризиса 1980 года в Польше Советы возобновили глушение на полную мощность. До горбачевской перестройки руководство СССР вообще не признавало, что оно подвергало цензуре международное вещание. 29 ноября 1988 года по указанию Москвы глушение в Литве неожиданно прекратилось. Однако полностью заблокировать трансляцию радиопередач было технически невозможно. ЦК КПК пытался бороться с иностранным влиянием с помощью коммунистической контрпропаганды через свои средства массовой информации, но это не имело большого эффекта. Большинство людей были очарованы Западом, и аргументы советского правительства об обратном не соответствовали полупустым магазинам, постоянной нехватке продуктов, коррупции и различным запретам.
Через своих доверенных людей, работающих в дипломатических представительствах СССР, и прокоммунистически или просоветски настроенных «прогрессивных» литовцев, ЦК КПК и КГБ ЛССР, пытались дискредитировать литовскую диаспору и пропагандировать жизнь «суверенной Советской Литвы», а также привлечь на свою сторону некоторые либерально настроенные литовские эмигрантские организации. С одобрения ЦК КПСС и КГБ СССР, работников аппарата ЦК ЛКП и журналистов (Альгимантас Чекуолис, Лауринас Капочюс, Альбертас Лауринчюкас, Витаутас Зенкявичюс, Робертас Жюгжда и другие) были отправлены в Соединенные Штаты, Канаду и Латинскую Америку. Большинство из них имели дипломатический статус представителей СССР. Время от времени руководство ЦК ЛКП выдавало разрешения (визы) деятелям культуры и науки ЛССР и художественным коллективам для совместных поездок вместе с ними. Хотя большинство эмигрантских организаций официально не признавали таких людей и призывали людей не общаться с ними, отношения между двумя сторонами все больше развивались. Американская либеральная интеллектуальная организация «Сантара-Швьеса» («Гармония-свет») и газета «Акирачиаи» («Горизонты») придерживались довольно гибкой политики по отношению к Советам. ЛКП считала, что отсутствие такого единства среди организаций диаспоры было заслугой ее деятельности. ЦК КПСС всегда поддерживал «борьбу с литовскими буржуазными националистами». Аппарат ЦК КПК и КГБ ЛССР очень внимательно изучали дела эмигрантов и регулярно принимали различные резолюции. Например, 28 сентября 1963 года в Идеологическом отделе ЦК КПК было создано подразделение международной политической пропаганды.
ЦК ЛКП, особенно Снечкус, поддерживал очень тесные и дружеские отношения с литовцами, настроенными прокоммунистически. Таких известных людей было очень мало: Винкас Андрулис, Антанас Бимба, Стасис Йокубка, Ксавера Каросене, Роюс Мизара, Иева Мизариене и еще несколько. Газеты, которые они издавали («Laisvė» [«Свобода»], «Vilnis» [«Волна»], «Liaudies balsas» [«Голос народа»]), выходили небольшими тиражами, были очень непопулярны и, вероятно, финансировались Советским Союзом. Эти «прогрессивные люди», приютившиеся в Обществе друзей Советской России (у которого было литовское подразделение), в своих письмах пытались проинформировать Снечкуса и ЦК ЛКП о положении эмигрантов, о том, какие меры следует предпринять, чтобы расколоть литовские организации, выступающие за независимость, или иным образом повлиять на них. Однако им пришлось признать, что «литовские реакционеры» влияют на диаспору. Снечкус поблагодарил бы своих идейных друзей сухой газетной информацией о «достижениях Советской Литвы». «Прогрессивных» литовцев часто приглашали в Литву, даже перевозили в разные населенные пункты Литвы, хотя советские законы запрещали это делать, потому что они были иностранными гражданами.
Отношения руководства ЛССР с еврейской общиной Литвы, которая стремилась покинуть Советский Союз, были очень неоднозначными. Правительство, насколько могло, пыталось запретить это делать, поддерживало тех евреев, которые поддерживали «советскую» Литву. В послесталинский период евреям в Литве были предоставлены гораздо более безопасные условия жизни и труда, чем в других республиках СССР. Постепенно еврейское национальное движение за право переехать в Израиль и борьба евреев за свои права расширились и превратились в сопротивление советскому режиму. В конце 1960-х — начале 1970-х протест литовских евреев приобрел организованные формы. Они начали писать различные коллективные петиции, меморандумы и письма в ЦК КПК, Москву и западные страны. Еврейские общины во всем мире, как и в Литве, всегда действовали целенаправленно, имели своих неофициальных лидеров и поддерживали непубличные взаимоотношения. Однако в советское время было беспрецедентным, чтобы евреи публично и организованно выражали свое мнение, т. е. что несколько десятков человек подпишут письмо с критикой правительства или что группа людей постучится в дверь ЦК КПК и попросит аудиенции у первого секретаря ЦК КПК.
15 февраля 1968 года Снечкус получил меморандум от 26 литовских еврейских интеллектуалов. «это письмо протеста было опубликовано в газетах «Нью-Йорк Таймс» и «Новое русское слово» 30 октября, а 19-20 ноября обсуждалось в эфире радиостанции «Голос Америки». 13 января 1969 года восемь партийных и административных работников ЛССР (Соломонас Атамукас, Костас Гликас, Евсиеюс Яковскис, ГенрикасЗиманас и другие) написали письмо-ответ в «Нью-Йорк Таймс» по поводу «антисоветской клеветы литовских евреев», утверждая, что жизнь евреев в Литве была вовсе не такой уж плохой. Газета не публиковала письмо, поэтому они имели отношение к его публикации в газете Коммунистической партии «Дейли Уорлд». Трюк коммунистической пропаганды не удался.
В 1970 году Министерство внутренних дел СССР выделило квоты на еврейскую эмиграцию для каждой республики, но акции протеста все еще продолжались. 26 февраля 1971 года Снечкус получил еще одно письмо протеста, подписанное 73 евреями. Во время выборов 1971 года в Верховный Совет ЛССР, Президиум Верховного Совета ЛССР и Центральная избирательная комиссия получили заявления от 23 студентов, которые отказались голосовать. Ввиду сложившейся ситуации правительство пыталось решить эту проблему несколькими способами: постановлениями ЦК КПК, осуждающими еврейскую эмиграцию, а также непубличными действиями за кулисами (через известных евреев или евреев, занимающих высокие должности, предпринимались попытки убедить еврейскую общину остаться в Литве). Если ничего не удавалось, приходилось отпускать их в Израиль. Евреям, которые были связаны с государственными секретами, были осуждены и т.д. было запрещено покидать СССР. В 1968 году 1985 евреев попросили разрешения уехать в Израиль, и 526 получили разрешение. Позже ограничений для евреев стало меньше. В своих записях от 18 января 1972 года Снечкус отметил, что «Евреев, желающих уехать в Израиль — 3059, разрешено это сделать — 2357». Жизнь евреев, отказавшихся от советского гражданства и ожидающих израильской визы, в России стала бы намного сложнее. Между тем литовское общество было более терпимым к таким людям. Это побудило многих белорусских, украинских и российских евреев переехать жить в Литву.
