– Чёртов позёр! – всё не унимался Дегтярёв. – В цирке о тебе мечтают! Вместо диких животных показывать и табуреткой загонять!

– Я им эту табуретку, – удар по воздуху ногой с разворотом прямо перед лицом Дока. Он дёргано отшатнулся, хотя я выверил всё до миллиметра. Только волосы в носу сквозняком взъерошил. – Все четыре ножки в одну дырку!

– Бл*ть, Строгов! Ты клинический случай упрямства и безбашенности! Хорошо, предлагаю компромисс!

– Хитростью хочешь взять? – я остановился перед ним, чувствуя, как колеблющейся волной от моего тела идёт жар и невыносимая вонь старого, не смытого пота. Но Док привычный к тюряжной вони, тут и похуже бывает. Особенно на боях, где полы становятся ржавыми не от старых глушителей и карданов шахтёрских грузовиков, а от крови.

– Умом и логикой! Давай так, если ты дойдешь до финала и я увижу, что к последнему раунду не тянешь, я вколю «коктейль».

Я вздохнул и поднял глаза к серому потолку и маленькому окошечку с решёткой под ним. Даже мои принципы можно пробить, если знать болевые точки. Я знаю, что Зотов ставит на меня и, что продвинул меня именно Док, увидевший, как я тягаю железо в гараже, а потом после той массовой драки, латавший всех, кто мне проиграл.

А, значит, и с Дегтярёва будет особенный спрос, если я проиграю. Я-то уже буду в пластиковом пакете, а вот ему ещё жить да жить и мотать свой собственный «срок» в этой адской дыре. Не по своей воле он тут врачует, а я ему его работу превращу в самый натуральный кошмар. Зотов его сгноит за такую подставу! Генерала волнуют только деньги и мы, бойцовские псы в его клетке, приносим едва ли не больше, чем добываемое золото, особенно на финальных турнирах.

– Только если я засобираюсь на тот свет! – поставил я своё условие.

– Чисто по медицинским показателям! – пообещал Док, но я ему не верил. К этому спиной повернёшься и уже шприц в заднице. Добродетель, мать его!

– И ещё одна просьба, – я подобрал кончик размотавшегося бинта на руке и попытался его заправить, лишь бы в глаза не смотреть, – если у меня совсем крышу снесёт, но я живой останусь, ты просто выстави меня за ворота с запиской в кармане, кто я и как звать. Я потом вспомню! Найду куда пойти, только бы тут не оставаться! Дай слово! Ни дня в этой дыре, как УДО подпишут! Даже совсем невменько!

– Ты болван! – возмутился Олег, – невменько он пойдёт куда-то! Ты успеешь оклематься! У тебя ещё каникулы с девкой будут! Женщину настоящую тебе привезут! Вспомнишь хоть что такое секс! Там и подлечим твоих демонов и тушку заодно! Мне разрешают навещать бойцов-чемпионов.

– Ну, вот видишь, – улыбнулся я хитро, – как ты сразу заговорил! А то все похороны мне пророчил, да коктейль впаривал!

– Это потому что ты свою жизнь ни в грош не ставишь! И мою, кстати, тоже! Вот, думай о хорошем! Завалишь Палача – будет тебе целочка-припевочка!

– О да! – воодушевился я, вспомнив про самый вкусный приз не считая УДО. Живая девушка! Красивая, ароматная, сочная, м-м-м-м! Но… – терпеть не могу целок! Я что маньяк, чтобы мелочь всякую рвать и кайфовать? Грёбаные педофилы! Видел я, кого привозят. Не моё!

– Значит, выберешь себе самую сочную и умелую шлюшку! Чтобы тебя в рай отправила, не слезая с кровати! Так тебя обслужит, что забудешь, как звать!

Я рассмеялся.

– А ты не завидуй! Самая красивая будет моя! Потому что мы с «демонами» будем чемпионами!

– Да! Отличный настрой! – Док шлёпнул меня по плечу с татуировкой, будто и чертей моих похвалил. Поверил.

– Всё, вали отсюда! А то сейчас и тебе в арбуз прилетит! Сам себя зашивать будешь! – я отскочил назад и сделал зрелищный удар ногой в прыжке с разворотом. Публика всегда в восторге от этих ударов, а противники собирают зубы в кровавые ладошки.

– Чёртов позёр!

– Демо-о-о-он! – заорал я на весь зал, потрясая поднятыми кулаками, будто я уже победил и это толпа скандирует моё имя!

И она будет скандировать!

Де-мон! Де-мон! Де-мон!

«*» – Названия прямых ударов рукой, ближней и дальней, снизу вверх в челюсть (джеб, кросс, апперкот) и ногой по ногам, по корпусу, в голову (лоу-кик, мидл-кик, хай-кик)

– Ну что ж, я думаю, ты вполне сойдёшь за дорогую шалаву! – Арсен шлёпнул меня по заднице, и я стиснула зубы, потому что Карим стоял рядом и играл со своим раскладным ножом. Мы ждали приезда Расула в большом холле.

За всю ночь мне так и не удалось толком поспать, хорошо хоть братья позволили сварить кофе, а то я уже шаталась бы как пьяная. Несколько часов я колдовала над макияжем, вооружившись телефоном с видеоуроками. Карим дважды забраковал, сказав, что выгляжу недостаточно «дорого». Пришлось переделывать, замазывая синяки под глазами и на шее, где остались следы от того, как он меня чуть не придушил.

Не знаю, стоило ли благодарить мать за то, что она накупила мне массу дорогой косметики и полный гардероб вещей. Когда я нашла в шкафу несколько очень откровенных платьев, у меня поселилась очень нехорошая мысль о том, что она знала, чем в итоге закончится моя жизнь в этом доме.

Эти вызывающие цвета, глубокое декольте и очень облегающий крой, словно специально подобран, чтобы выходить перед богатыми притязательными клиентами. Меня готовили на продажу в любом случае. Жаль? я не успела сбежать, теперь моя жизнь имеет только два пути: незавидная смерть от рук братьев или Расула, кто бы он ни был, или превращение в куклу для удовольствий.

Карим сложил нож и затолкал в карман брюк, оставив руку внутри. Я невольно опустила глаза и поняла, что брюки топорщатся не только там, где располагался его кулак.

– Мне нравится, – довольно оскалился он, проводя медленно рукой по моему бедру в обтягивающем светлом платье, которое едва прикрывало ягодицы. Именно туда сползла его рука и сжала мою задницу, – жду не дождусь, когда ты вернёшься. Как привела себя в порядок, сразу взглянул по-другому. Что же ты прятала такую красоту? – Карим взял локон моих волос, завитых крупной волной, и пропустил сквозь пальцы.

С волос рука спустилась прямо к груди, и он провёл средним пальцем по одному полушарию, чтобы очертить верх выреза. Лифчик пуш-ап сотворил чудо, превратив мою двойку в торчащую тройку, на которую вот-вот начнёт капать слюна Карима.

– Мы так не договаривались, – попыталась я отодвинуться. Слишком откровенно он на меня смотрит.

– Что-то я уже не хочу её отдавать, – Арсен взял меня за бёдра и резко придвинулся по мне сзади, я почувствовала, как в меня упёрся его стояк. – Может, пошлём Расула? Смотри, какая цаца получилась! Мы же на ней озолотимся! – Он вдохнул воздух возле моего плеча, – но только после того, как я наиграюсь со всеми этими, – толкнулся бедрами особенно сильно, – тугими дырочками. У тебя мужик-то был хоть раз, сестрёнка? – Арсен начал жадно задирать подол платья. Выкрутится из его рук мне не позволял Карим, который прижал с другой стороны и лапал мою грудь, а как только я попыталась оттолкнуть его руки, взял за запястья. На меня накатила новая волна паники.

– Вы же сказали, что отпустите, если я заработаю вам денег!

Карим хмыкнул.

– Конечно, как только отработаешь весь долг, так и отпустим, – и звучало это больше похожим на «никогда». Потому что точную сумму они ни разу не озвучивали, а это значило, что её можно будет увеличивать до бесконечности.

– Э, так не пойдёт! – вдруг со спины сказал Арсен, – это что за вдовьи труселя? А ну, снимай! – он дернул мои трусики вниз, и я вскрикнула.

– Нет! Вы что! – но Арсену было всё равно на мои крики, он заставил вытащить ноги и распрямился.

– Пойду сам выберу тебе нормальные! В стрингах надо ходить, чтобы проще было отодвинуть и не возиться! Ты что в первый раз? – с этими словами он развернулся и ушёл по лестнице наверх.

Карим проводил его взглядом и внезапно прижал меня к стене.

– А я ещё раз спрошу, Лиз, у тебя был мужчина?