Серия «Новый исторический роман»

© Станислав Федотов, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

– …А я тебе говорю, Ники, грядёт расовая война! Жёлтые против белых!

– Ну о чём ты говоришь, Вилли, какая расовая война? Успокойся, поешь лучше супчика. Ты такого не едал, и я уверен, не готовил. Хотя про твои супы легенды ходят по всей Европе.

Вильгельм довольно улыбнулся и подкрутил стоящие торчком кончики усов:

– Так уж и легенды, скажешь тоже! Однако не скрою: приятно слышать. – Он взялся за ложку и поплескал ею в тарелке. – И что же это за супчик такой, который я не готовил? Аромат – да, отменный. А каков на вкус?

Вильгельм зачерпнул дымящую паром жидкость, подул, остужая, и осторожно отхлебнул. Почмокал, зажмурившись, и отхлебнул ещё.

Николай с любопытством следил за ним.

– Так, – сказал Вильгельм. – Во-первых, кюрбис…

– Верно, – кивнул Николай, – тыква. А во-вторых?

– Во-вторых… Во-вторых, жареная куриная печень. Ну-у… и вкусовые добавки: лук, чеснок, петрушка, сливки…

– Насчёт добавок – не знаю, я не настолько в этом сведущ. Для меня главное, чтобы вкусно было.

– Вкусно – да, можешь повару передать моё восхищение. Только где он берёт свежие сливки? Мы в море уже третий день.

– А на яхте есть коровник. Так что всё свежее!

Два великих императора – российский и германский – обедали на яхте «Полярная звезда». Они нередко совершали семейные прогулки по Балтийскому морю, но в этот раз по предложению Вильгельма отдыхали мужской компанией.

– Мы же тоже семья, – хохотнул немец в телефонную трубку. – Я – твой троюродный дядя.

– Можно было бы и Джорджа пригласить, – попробовал добавить Николай, имея в виду британского наследника престола, своего двоюродного брата.

– Не надо, – отрезал германский родственник, – я не люблю англичан.

«Как будто я их люблю, – подумал Николай Александрович. – От них всегда можно ожидать какой-нибудь пакости».

В 1901 году он ознакомился с письмом своего прапрадеда Павла I о предсказании монаха Авеля, в нём напрямую говорилось о зловещей роли Англии в судьбе династии Романовых. Письмо произвело на императора колоссальное впечатление, поскольку за прошедшее столетие сбылись практически все предсказания, начиная от войны с Наполеоном вплоть до преждевременной смерти наследника цесаревича Николая, из-за которой трон пришлось принять батюшке Александру Александровичу. А в будущем Россию ждали две неудачные войны, три революции и трагический финал, о котором не хотелось думать. Однако теплилась надежда, что и Авель мог ошибиться: наследника-то нет как нет, одни дочери, так что Николай Александрович потерял уверенность в своих мужских возможностях и стал гораздо реже встречаться с Аликс на брачном ложе.

От невесёлых дум его оторвал троюродный дядя.

– Единственный недостаток супчика, – доев и отставив тарелку, сказал Вильгельм, – это его цвет. Напоминает жёлтую угрозу.

– Дались тебе эти жёлтые! – в сердцах сказал Николай. – У тебя, Вилли, прямо паранойя какая-то. Вспомни, как их гоняли наши генералы.

– Положим, генералы были русские, – усмехнулся Вильгельм. – Сахаров, Мищенко, Алексеев… Из наших я отправлял только генерал-фельдмаршала Альфреда фон Вандерзее.

– А Ренненкампф? Его рейд по Маньчжурии стал легендой.

– Ну какой же он немец? Одна фамилия! Я заметил, Ники, что все иностранцы, приехавшие жить и работать в Россию, спустя недолгое время становятся русскими. Особенно немцы. Вон Екатерина Великая, чистокровная немка, превратилась в великую русскую патриотку. Или твой новый премьер Витте. А тебя почему-то тянет к жёлтым. И не хмурься, я знаю, что тебя подталкивают тот же Витте и Ламсдорф, тоже, кстати, из немцев.

– Да, я вижу свою главную задачу на востоке. Там для развития неисчерпаемые возможности, хватит внукам и правнукам. Но, сам понимаешь, без незамерзающих портов эти возможности становятся лишь мечтами.

– У вас есть Порт-Артур и Дальний.

– Этого мало. Нам нужна Корея.

– Ну, так захватите её, и дело с концом, – хохотнул Вильгельм, берясь за большого жареного цыплёнка, которого повар странно назвал «табака».

– Во-первых, я ничего захватывать не хочу, ни Корею, ни Маньчжурию. Хочу устанавливать с ними самые тесные союзные связи, как у добрых соседей. А во-вторых, против будет Япония. У неё на эти территории свои виды, в отличие от наших, колониального характера. Тем более мы им дорожку перешли, отобрав Ляодун.

– Насчёт союзных связей ты мне, дорогой троюродный племянничек, зубы не заговаривай. Знаем мы эти союзы! А сцепишься с Японией – проглатывай! Однако не подавись. Там Англия за последние годы столько наворочала!.. А «табака» ваш превосходен!

– Да, драка может быть серьёзная, – кивнул Николай и остро взглянул на родственника. – У меня к тебе, Вилли, вопрос: если понадобится, подставишь плечо?

– Подставить можно, но что я за это получу? Мне Циндао тоже маловато.

– Думаю, в обиде не останешься. Но от своих слов придётся отказаться.

– От каких слов? – насторожился Вильгельм и, отерев салфеткой жирные губы и усы, уставился на Николая.

– А от тех, которыми ты напутствовал свой экспедиционный корпус. Их повторяла вся Европа. Как там? – Николай на мгновение задумался, вспоминая: на память он никогда не жаловался. – «Пусть и Китаю станет известна Германия, чтобы ни один китаец впредь не смел косо взглянуть на немца». Так?

– И что в них такого? Нормальные слова белого человека! Китайцы даже не пикнули!

Николай усмехнулся:

– На Германию пикать себе дороже! Да, Вилли, китайцы промолчали, но, смею тебя уверить, наверняка запомнили. Они ничего не забывают. С ними и дружить, и враждовать надо очень осторожно. Взгляни на их императрицу Цыси. Как она ловко вывернулась из истории с этими… ихэтуанями.

– Да ну-у… Баба как баба! – сказал император Германии, берясь за второго цыплёнка «табака». – Ах, какая вкуснятина! М-м-м…

Николай Александрович откровенно засмеялся:

– Баба бабе рознь! Вспомни, как ваш Фридрих Великий драпал от нашей бабы Елизаветы. А Цыси за сорок лет правления хоть и проиграла войну с Японией, сумела поставить свой неподъёмный Китай на рельсы современности. Её беда – некого оставить после себя. Династия выродилась. А придёт ещё такой же, как она, Китай умчит вперёд, нам останется лишь платочками вслед махать.

– Wer Mass hält in allen Dingen, der wird’s auch zu etwas bringen[1], – меланхолично заметил Вильгельм, жуя цыплёнка.

– Что-то я не понял, Вилли: ты сказал о Китае или о себе?

– И о России – тоже.

Дэ Чаншунь бежал в Китай осенней ночью, сразу после застолья по поводу своего шестнадцатилетия.

Вообще-то Саяпины не отмечали чьи бы то ни было дни рождения, последнее домашнее празднество случилось два года назад – двойная свадьба: сочетались венчанием Иван с Настей Пичуевой и Павел Черных с Еленкой. У Насти и Ивана после того успел родиться маленький Кузьма, а Черныхи уехали в Хабаровск: не захотел Павел продолжать казачью службу, ему, сказал, с лихвой хватило похода на Айгун. Еленка всплакнула при расставании с родичами, но делать нечего: жена должна быть при муже.