Менталистка стала оседать на пол. Упасть не дал подскочивший к ней Санир. Парень подхватил на руки Елли и бережно усадил на край кровати, где лежал Инрек. Последний, кстати, тут же громко выдохнул, пошевелил рукой, сдвинул брови и попытался открыть глаза. Вышло попытки с пятой. А вот подняться самостоятельно уже не смог, сил не хватило.

Одно порадовало: дух не выпил магию. Может, и собирался, но не успел – Елли вытащила его раньше. И теперь существо осваивалось в теле мертвеца с кучей печатей некромантов.

– Где я? Что ты со мной сделала? – начал возмущаться древний. – Почему я не чувствую ни магии, ни жизни?

– Хватит возмущаться. Ты согласился на любое бесхозное тело. Его предоставили. Чем недоволен? – равнодушно бросила куколка.

– Бесхозное? Оно мертвое. Как я жить буду? – распалялся все сильнее дух.

– Я не понимаю претензии. Ты теперь свободен, разговариваешь, тебя все слышат. Так что не нравится? – еще раз уточнила менталистка. – Сердце не бьется? Разве это проблема? Оно у тебя уже сколько веков не бьется? И раньше это не смущало.

– Ну, знаешь ли! Я был заточен в темном и гадком месте. А сейчас стал свободен и тоже хочу жить. Когда наш любимый преподаватель Бретжин предложил поучаствовать в ритуале увеличения силы, вся группа согласилась. Никто не мог знать, чем это чревато. Уже позже до всех дошло, что у нас забирали силу. Но мы оказались слишком молоды и неопытны. Верили учителю и мастеру своего дела. А он обманул. А теперь и ты меня обманула! – ткнул скрюченным пальцем в девушку мертвец.

Наверное, не мне одному стало жаль духа. И пусть нам твердили, что все заточенные в капище были злыми и агрессивными, я сейчас видел насильно лишенного жизни подростка, не успевшего ею насладиться.

– Иди сюда, – позвала Елли. Мертвец настороженно на нее посмотрел. – Да иди, говорю, не бойся. Сама я встать пока не могу. Ты же хотел жить? Но поклянись, что никому не причинишь вреда.

– Клянусь! Я и не собирался вредить, сам пытался освободиться из этого тела, – дух ткнул пальцем в наблюдавшего за ними студента. – Но не получалось сделать это самостоятельно. Так чего надо?

Он, с трудом передвигая ноги, подошел к девушке и встал напротив. В палате повисла тишина. Никто не понимал, что куколка станет делать. Но вмешиваться не торопились. Еллина протянула руку, схватила мертвеца. Ее ладонь засветилась. Сияние поползло сначала по запястью экспоната, охватило всю руку, а потом и тело, образовав кокон. По оболочке прошли искры. Печати лопались с громким треском. А когда свет растаял, ахнул не только я, но и преподаватели. Вот она, сила жизни, – в действии.

Умертвие теперь походило на живого человека. Цвет кожи приобрел розоватый оттенок, трупные пятна полностью исчезли, руки перестали быть крюками. Мне показалось или даже сердце стало биться? То, что тело было обнажено, казалось, не смущало никого.

Хотя нет, кто-то из ребят заставил парня накинуть простыню, в которую тот мгновенно обернулся. Рассмотрел собственные руки, потрогал лицо, шею, живот, особое внимание уделил местам, где еще недавно стояли печати подчинения некромантов, а потом… Непроизвольно вздрогнули все.

– А? Оу? Йа-а-ахайо! – Юноша начал прыгать и танцевать, в порыве чувств резко обнял Еллину и чмокнул в щеку. При этом едва не получил оплеуху от Санира, не стерпевшего такого отношения к девушке. – Ты! Ты просто нечто! Спасибо!

– Да не за что, – отмахнулась куколка. – Я же пообещала. А сейчас расскажи, что вообще происходит на болотах? И как оказался внутри Инрека? Сколько вас таких? Я так поняла, во всех, кто находится без сознания, проникли такие же сущности?

– На всех мы учебного пособия не напасемся, – буркнул декан некромантов, но ректор глянул так, что магистр подавился своими словами. – Тебя как зовут, жертва чужих экспериментов?

– Варзек. Мы находились в артефакте, ожидая тело. Те, кто появился в зоне поражения, стали нашими носителями. И я не понимаю, почему ты их не слышишь.

– А зачем вас вообще подселили в чужие тела? – задал вопрос Грезгор.

– Этого не знаю. Но стояла задача вытеснить чужую душу, а потом явиться в Фандар и ждать указаний.

– Фандар? Но это на другом конце Хайшары, – удивился я. – И там вроде ничего подходящего под капище или хранилище артефактов нет. Почему именно туда?

– Когда меня освобождали из капища и внедряли в артефакт, я слышал разговор одного из капюшонщиков. Он сам предложил именно этот город, там находится заброшенный храм, где сохранилась сила, но разрушены стены. Место подходит для ритуала. А вот что за ритуал, не знаю.

– Разберемся. Уже и это много, – кивнул Грезгор. – У самого какие планы? Ты же так и не закончил учебу?

– Я был бы рад. Но сейчас наверняка другая программа, так что даже не знаю, как быть.

– Сейчас идешь со мной, проверим уровень силы, а потом будем думать, на какой курс и факультет тебя определить. Еллина Лорта восстановит силу и продолжит с другими студентами. Декан Родерик, с вас умертвия. Поищите посвежее. У вас же со студентами практика на кладбище? Вот и займитесь.

Ректор пришел в себя, начав раздавать указания направо и налево. Глянул на наблюдавшего за ним Инрека.

– Как самочувствие?

– Восстанавливаюсь, – прозвучало хрипло, но радовало, что парень пришел в себя и теперь вполне адекватно мыслил.

– Восстанавливайся, а остальные расходитесь. Пусть Инрек отдыхает, у нас к нему будет много вопросов.

Магистры и несколько студентов покинули палату. Еллина сидела на кровати с прикрытыми глазами. Альёна попросила Наира принести что-нибудь сладкое, объяснив, что оно быстрее помогало прийти в себя куколке. И хоть сегодня менталистка уже не могла помочь с пострадавшими, завтра точно будет рваться вперед. Первая победа окрыляла и давала надежду на успех в дальнейшем освобожденим ребят. Главное, причину их бессознательного состояния нашли. А дальше, как говорила Альёна, дело техники.

Уже ночью, пока все спали, я наведался к дяде. Предстояло обсудить один вопрос. Так как нам пока было запрещено выходить в город, а мне не хотелось пользоваться преимуществом, то за помощью решено было обратиться к тому, кто не сможет отказать.

– И чего тебе не спится? – беззлобно обронил Грезгор, сидя за столом перед разложенной картой.

– Дело есть. Только ты сможешь помочь, обращаться к другим не хочу, это все же не мой секрет, – пояснил приход, устраиваясь напротив.

– И что же за дело не могло дотерпеть до утра?

– Ты сможешь принести несколько ракушек?

Всегда мечтал вывести дядю на эмоции. Как правило, его ничем нельзя было удивить. А сейчас мужчина сидел, даже рот приоткрыв. Жаль, здесь не было Еллины, способной узнать, о чем подумал родственник.

– Это шутка такая? Ради них ты ко мне заявился ночью? – выдохнул родственник.

– Ага, только ради них, – весело подтвердил я, добавив, – нет, это не шутка, я серьезен как никогда.

– Ракушки? Зачем они тебе? – уточнил осторожно, наверняка решив, что племянник немного тронулся умом.

– Альёна хочет создать переговорник, но пока ничего не выходит. А недавно она увидела сон с ракушками; возможно, из них получатся хорошие устройства. Сделаешь?

– Хм, заманчивая идея. Переговорник. Хорошо, будут вам завтра ракушки. Десятка на первый раз хватит?

– Думаю, да, если что, снова приду, – усмехнулся и, поблагодарив, оставил дядю в дальнейших размышлениях. А утром увидел на тумбочке горку ракушек, которые сразу же отнес Альёне. Сколько радости было!

– Рич, спасибо огромное. Я тогда побегу, хочу прямо сегодня попробовать сделать пробную партию, уже и камешки для них готовы. Надо только сообразить, как пропустить силу для связи на дальние расстояния, – меня чмокнули в щеку и ускакали. Даже про завтрак забыла. Вот что значит увлекающаяся натура.

Мне тоже пришлось собираться и бежать на боевку. Даже ни с кем не удалось толком поговорить. По пути меня перехватила настырная Софи. По инерции попытался обойти девчонку, но она загородила дорогу. Стояла, смотрела.