Оказалось, пока народ выбирал места, она изучала мысли студентов, чтобы знать настрой каждого. И в мои запросто влезла. Судя по голосу, ее не только удивило подслушанное, но и порадовало. И уже вслух, обращаясь ко всем присутствующим, куратор произнесла:

– Поверхностный осмотр меня, надо сказать, не особо порадовал. Давайте знакомиться. Ко мне обращаться – магистр Алфирия, это магистр Рэйс Харми, он будет заниматься с вами практической магией. А сейчас я буду называть ваши имена. Коротко представьтесь и назовите силу, которой владеете. Потом подойдите к шару, опустите на него руку и дождитесь вердикта. Все понятно? – ответом был всеобщий кивок. – Тогда начинаем.

Она вызывала студентов по списку, потом что-то помечала у себя. Я же наблюдала за поведением и запоминала, у кого какая имелась магия. Это был чисто исследовательский интерес. Так, например, я узнала о двоих с ментальным даром на уровне эмпатов, мысли они читали только те, что находились на поверхности, при отсутствии защитных амулетов. Ещё двое владели пророческим даром, одна девчонка, видящая, могла заметить то, что было скрыто от чужих глаз. Вот и на меня как-то странно поглядывала, но тогда я не обратила на это внимания. И, кстати, именно она косилась с недоумением на кураторшу. Скорее всего, увидев то, что от нас хотели спрятать.

Когда подошла очередь Рича, он встал, представился, назвал тип магии и подошёл к шару. Все вскочили с мест, потому что артефакт затрещал, внутри забурлило, закипело. Казалось, ещё немного, и взрыв неминуем. Магистр Алфирия провела над артефактом руками, и все успокоилось. Она с уважением глянула на Рича, ведь магия тьмы у него превышала допустимый предел. А ещё имелись боевая магия и природная в сфере молний. Ни дождь, ни град Рич не смог бы вызвать, только молнии. Кто-то на задних рядах присвистнул.

Потом ещё пара студентов, как ни странно, продемонстрировала слабые показатели, несмотря на тройной дар. На них магистры глянули с сочувствием. Наконец, дошла очередь до меня. Встав, представилась, назвала виды магии, подошла к шару и…

Ситуация, возникшая с Ричем, повторилась. Шарик даже заскакал на месте, угомонить его не получалось. Внутри виднелась мешанина из белого, фиолетового с искрами алого.

– Еллина Лорта, отойдите от артефакта, – приказала магистр с недовольством в голосе.

Я отошла и застыла в ожидании. Возвращаться на место пока не разрешали. Артефакт успокоился, и все разом выдохнули. В тишине раздался полный изумления возглас магистра Харми:

– Истинные Свет и Тьма. Набор в этом году потрясающий. Я поражен.

«Хм, и оба под личинами», – донеслась мысль видящей. Я глянула на блондинку с короткой стрижкой, ее зелёные глаза смотрели с прищуром, сама она переводила взгляд с меня на Рича и обратно. Судя по выражению лица, девушку что-то безумно веселило. Я вспомнила, что она представилась Альёной Мечниковой. Странное имя и род необычный. Я решила позже пообщаться с ней. Девчонка отличалась от всех, с ней точно могло быть интересно.

– Вы правы, магистр Харми, набор действительно необычный. Только удивляет, что оба студента решили поступать одновременно, при этом ещё и оторваться друг от друга не могут. Совпадение?

– Магистр Алфирия, считаете, над ними поработали? Зачем?

Преподаватели разговаривали так, словно нас тут не было. Некультурно. Но я слушала, пока не понимая, что тут необычного. Правда, не удержавшись, пояснила:

– На меня чары не действуют. А наше поступление могло быть действительно совпадением.

Преподаватели переглянулись. Потом вытаращились так, будто я сказала, что сейчас мир взорвется.

– Ты нас слышала? – вкрадчиво уточнил Харми. Кивнула.

– А вы разве не вслух разговаривали? – спросила, так как в этот раз действительно не ощутила давления на мозг, которое возникало, когда читала чужие мысли.

Теперь и студенты уставились так, будто увидели по меньшей мере нежить. Я ощутила на коже уже знакомые ощущения: страх, переходящий в ужас, смятение, потрясение. Теперь не только Рич являлся ужасом Академии, но и я. По привычке повела плечами, стараясь сбросить неприятные ощущения.

– Нет, Еллина, мы общались мысленно, по специальному ментальному каналу, при этом накинув щит от прослушивания. Но на тебя он, судя по всему, не подействовал, – мягко отозвалась женщина.

– Что вызывает все больше вопросов. Потрясающая сила, – восхищённо прищелкнул языком мужчина. Его взгляд мне не понравился. Так смотрел лорд Тайрэт, когда требовалось мое вмешательство в чужие дела.

– Кто же ты, девочка? – вопрос был риторическим, отвечать не стала. Во-первых, спрашивали не у меня. Во-вторых, я не знала ответа, ведь опекуны никогда не говорили, как получили надо мной покровительство. А в‐третьих, этот преподаватель элементарно не нравился. В особенности взгляд, который в точности походил на лорда Тайрэта.

Порой герцог брал меня на собрания, скрывая ото всех. О чем там говорили, не прислушивалась, мне было не интересно, а вот мысли некоторых поражали. Особенно когда кто-то планировал чужими руками устранить собственные проблемы и получить то, что предназначалось другим.

После таких собраний я честно рассказывала лорду Тайрэту о планах и решениях этих людей. Тот, потирая руки, дарил мне очередное платье или мелкое украшение, не уточняя, что с ними делать. В комнате прихорашиваться не хотелось, потому все просто складывалось в сундук. Вот и сейчас я слишком пристально глянула на преподавателя. Тот стушевался, отвернулся, а магистр Алфирия едва заметно усмехнулась.

– Итак, на сегодня, думаю, достаточно. Уровень вашей магии мы узнали, о стремлениях я тоже получила полное представление. Сейчас можете отправляться на ужин, а завтра не опаздывайте, преподаватели слишком строго к этому относятся. Все свободны.

Мы быстро покинули кабинет. Одногруппники старались держаться подальше. Все, кроме видящей. Альёна подошла, хитро улыбаясь. Дождавшись, пока остальные скроются с глаз, спросила:

– А зачем вам личины?

– Ты их видишь? – Я ощутила, как напрягся друг.

Но девушка слишком беспечно ответила:

– Вижу саму личину, ваши образы словно расслаиваются, не могу уловить настоящий облик, он будто скрыт туманом. Видимо, вам один человек личины делал?

– Мы вообще из разных королевств, – бросила непринужденно.

Слова девчонки заставили задуматься. В разных королевствах не могло быть одинакового уровня наложения личины. Каждый маг имел собственную структуру плетения, это походило на слепок ауры или отпечаток силы. Совершенно похожих не бывало в принципе. Тогда почему девчонка сказала про одинаковые «лица»? Могла ли я раньше быть в Хайшаре? Ведь помнила себя только с этим обликом. Значит, с личиной жила десять лет точно.

– Странно все это, – нахмурилась Альёна и глянула на темного, ожидая ответа.

– В нашем роду так заведено, у меня вообще должно было быть домашнее обучение, но возникли непредвиденные обстоятельства, пришлось поступать в Академию, – бросил Рич, не собираясь ничего пояснять.

– Если бы ты не сказала, я бы и не знала. До сего мгновения понятия о ней не имела. Всегда считала, что это моя внешность, которая только в последнюю неделю немного сползла. Правда, я не понимала, почему немного изменилась. А ее можно совсем снять? – спросила у друга. Показалось, он в этом больше разбирался.

– Зачем? Вдруг родные специально спрятали твой облик, – глаза Альёны загорелись.

– У меня нет родных, только опекуны, от которых я сбежала, – произнесла равнодушно.

– Ого! А почему? Они тебя обидели? – снова видящая и рта не дала Ричу открыть.

– Я услышала мысли человека, за которого они хотели выдать меня замуж. Не понравились перспективы. Из меня собирались выкачать магию, оставить за городом и создавать детей с сильным даром. А потом избавиться. Такое в мои планы не входило. А обижать… Нет, не считая полного контроля и участи затворницы.

– Как это? – вопрос теперь задали оба собеседника.