Василий протянул вторую руку и положил палец на едва видимый бугорок клитора. Стал нежно играть с ним, нажимая и вращая. Тут, с пола, всё хорошо видно. Каждый нежный лепесточек её киски, тёмную и желанную щёлку входа, закрытого плёночкой плевы. И снова в голову пришла быстрая, но яркая мысль, что это надо рисовать, фотографировать и вывешивать на стены. Чем не красота и чудо?

Очередной вал желания быстро захлестнул голову. Тем паче, что на ласки Ангелина реагирует даже во сне. В тот первый раз, у себя в квартире, Василий был совершенно безумен. Даже воспоминания остались обрывистые, словно с помехами, но стремление повторить точило моральный остов всё это время. Настоящий капкан, истинная ловушка. Любого поборника чести и морали можно сломить соблазном. Их сила только в том, что не подходят близко к краю, и лишь редкие единицы могут не впасть в зовущие объятья безумного соблазна, все остальные слабы. Как слаб и Василий.

Стоило убрать руку с бедра, как половые губки сжались, и меж ними вдруг выступила влага, а возле входа так целая капелька. Чуть мутная, ароматная и пьянящая. Василий размазал её по чудной киске и прильнул языком. Бег времени прекратился, всё существо мужчины сосредоточилось на моменте. На нежных шероховатых складочках, ощущаемых языком, на гладкости кожи половых губок. На богатом солоноватом вкусе, на божественно прекрасном аромате. Лишь когда собственное желание напомнило о себе, мужчина оторвался от ласк. Оказалось, что он успел исследовать языком и бутончик анала.

Василий распрямился, спешно забрался на кровать и стал вытаскивать член сквозь прорезь в трусах и штанах. С его размерами это трудновато, но получилось. После этого постарался аккуратней, учитывая силу желания, взять ногу девушки и развернул её, затем поправил таким образом, чтобы Ангелина лежала на спине с согнутыми и раскрытыми ногами. Блестящая киска предстала во всей красе.

Он пристроился и стал водить набухшей головкой по ней. Затем увлажнил слюной ещё больше и продолжил. Ощущения от секса со спящей красавицей оказались непередаваемым. Конечно, он всем сердцем хочет войти и даже мысли о болезненности этого, о крови приносят своеобразное удовольствие. Но всё же он не маньяк, а она не жертва.

Чем больше возрастает возбуждение, тем сильнее Василий давит. Начиная сверху от клитора, он соскальзывает с твёрдого основания в мягкую низину, головка до половины утапливается в нежные лепестки, а потом, немного напрягшись, соскальзывает ниже, плотно пройдя по сжатому розовому кружочку.

Борьба с желанием кончить в вагину увенчалась успехом. Пребывая почти на грани, Василий спустил член ниже и придавил к не менее желанному аналу, придвинулся, словно бы мог сейчас войти, навалился ещё. Рукой он помогает себе и оттягивает финал. Член глубоко вдавил узенький кружочек. Совершенно пьяный от желания, буквально дурной, мужчина натурально попытался растянуть его и проникнуть в узость нижней дырочки, но та лишь немного уступила, и в этот момент пришёл оргазм. Оглохнув, ослепнув, превратившись в единый напряжённый ствол, Василий выпал из реальности. Последней, гаснувшей мыслью в его сознании оказалось стремление таки проникнуть и кончить внутрь.

Он не заметил, как упал спиной на кровать. Сознание вернулось скачком. Василий дёрнулся, но больше от страха, и тут же вгляделся в лицо обожаемой девушки. Всё как прежде — мерное дыхание и безмятежное выражение. Только положение рук и ног показалось ему не тем, что было, но, покопавшись в памяти, он не смог точно вспомнить.

Да и некогда терзаться страхами. Василий скорее слез с кровати и принялся устранять следы своего безумства. Совесть, конечно, возвысила голос — шторм страсти-то улетел и теперь, в тиши остывшей головы, её порицания слышно особенно отчётливо. И всё же второй раз уже легче. Преступить черту тяжело только в первый, остальные разы будут всё легче и легче.

Приведение в порядок девушки, ложа и себя заняло около получаса. Понятное дело, влажных салфеток на даче не оказалось. К концу Василий уже яро зевал — организм, выполнив функцию размножения, снова осознал, что уже ночь, что была баня и что уже пора спать. Да и волнение от содеянного поутихло, уступив место нежности. Не удержавшись, Василий осыпал поцелуями попу и ножку Ангелины, а потом, ничтоже сумняшеся, погасил свет и лёг рядом. Попробовал обнять, но девушка вдруг отозвалась и уже сама обвила руками, прижалась и даже ногу закинула. Василий забыл дышать. Снова проснулось желание, но всё же на данный момент было важно другое. Глаза привыкли к темноте, света ещё неполной луны хватило, чтобы разглядеть всё такое же безмятежное лицо юной дивы. Спит. Волнения и переживания ещё потрепали мужчину, пока сон не переборол их.

Большинство грядок напитал клубничный дух. Шальной, нагретый почти летним солнцем, он растекается окрест, доносясь даже до окон второго этажа. Всю ночь Василия одолевали эротические сны, в унисон которым теперь и аромат.

Мужчина завозился, потягиваясь, чем пробудил Ангелину. Они с быстро прочищающимся сознанием уставились друг на друга.

— Hi, Basil, — проговорила она. Он с удивлением уловил пряно-клубничный аромат дыхания.

Сам постарался говорить в сторону:

— Доброе утро. Как бы-ы…

— Хм-м… — сдвинулись её светлые бровки, а губки сжались. — Ты, наверное, тоже на ходу заснул?

— Ну, как сказать… — отвёл он взгляд.

— Не помнишь? — догадалась она.

— Да, — сдаваясь, выдохнул Василий. — Устал, после баньки дело было и даже не помню, как заснул. Оказывается тут.

— Хи-хи! — прыснула она в кулачок. — Забавно вышло.

— Ага, — улыбнулся он, с нежностью глядя на неё. — Пойдём завтрак готовить?

— Давай ещё полежим?

Он посмотрел в исполненное мольбы лицо и кивнул. Неожиданно для себя и как-то легко получилось обнять девушку, а она только прижалась.

— Мур-мур, — пробубнила она где-то на груди.

Терзаться мыслями Василию не хотелось. Похожи их объятья на что-то приличное или это из того самого ряда — неважно. Он понял иное — Ангелина всё больше и больше проникает в душу, занимая там весомое место. Ещё немного, и он точно влюбится.

Совместное утро началось очень хорошо, так же и продолжаясь. Под неугомонный щебет девушки они спустились на кухню и взялись готовить. Ангелина убедила Василия выпить чистой воды натощак, наставительно поясняя, что это очень полезно, а ещё и красоту кожи даёт. Активность юной помощницы успокоила мужчину. Всё же содеянное острым крючком зацепилось за душу и тянуло, не давая покоя. В то же время, наблюдая как ей хорошо, как она наоборот одаривает своим вниманием, радуя и красотой, и робкой заботой, Василий смог выдернуть этот крюк из себя и расслабился. Что есть любовь? Разве кто-то знает точный ответ? Пусть у них будет так.

Не дожидаясь, пока молодое солнце нагонит зноя, пара помощников хворающей бабушки вышла на грядки. К удивлению, на улице оказалось оживлённо, ибо не только у Тамары Михайловны клубника зреет, да и дачи здесь обжитые. Преимущественно пожилые соседи срочно пожелали узнать, кто же это тут хозяйничает и, главное, что это за дивная девочка? Василий представил и пояснил. Бабушки тут же принялись сетовать на то, что школу пропускать нельзя, но другая, наоборот, вступилась, мол, какие молодцы и Тамаре лечение оплатили. Тут уже и деды вмешались. Коллективно решили, что ребята всё же хорошие и Бог им в помощь. Сбор клубники продолжился.

Управились до обеда. Потом покушали, отдохнули. Василий сел за ноутбук работать. Пусть интернет и паршивенький, но всё же скачать задания, просмотреть кабинет и прочее получилось. Ангелина покрутилась рядом, примагничивая взгляд мужчины и словно наслаждаясь этим, а потом убежала переодеваться — ей захотелось прогуляться до ближайшего магазина. Пусть и нехотя, но Василий объяснил, как пройти.

— Хм-м… — хмуро издал он, оглядывая знакомый сарафан. Выглядит девушка здорово, но ревность…