Алексей – одноклассник друзей. Он перевёлся в их класс в прошлом году. Парень был хорош собой, стремился узнавать что-то новое и любил читать, но его нельзя было назвать зубрилой или занудой. А ещё ему нравились лыжи и стрельба из лука. Алекс с первых дней понравился Марине. Об этом никто не знал, кроме альбиноса, и Мишель часто подкалывал её за то, что ведёт себя с ним неуверенно. Он всячески подталкивал подругу к более уверенным действиям.
Марина собиралась что-то ответить на этот веский со стороны альбиноса аргумент, но тут пришёл официант с заказом. Он поставил перед ней бокал в виде банки с ручкой, в котором был клубничный коктейль и маленький шарик мороженого, а также тарелку с кусочком чизкейка. А напротив Мишеля поставил точно такую же емкость, но с другим содержимым и небольшую тарелочку, на которой был такой же небольшой киш. Официант пожелал друзьям приятного аппетита, после чего удалился.
– Допустим, ты действительно прав, – задумчиво произнесла Марина, тяжело вздохнув, и, успокаиваясь, решила сменить тему разговора: – Ладно. Куда пойдём после перекуса?
– Как куда? Что за глупый вопрос? – искренне удивился Мишель, отпивая через трубочку коктейль. – Я думал, мы вернёмся на пруд. Ненадолго, правда. Я быстро закончу рисунок и остальную прогулку не буду отвлекаться на альбом, обещаю.
– Сколько же в твоём случае будет длиться это «недолго»? – спросила Марина, отрезая кусочек десерта. – Сегодня обещали дождь после обеда. Не хочу, чтобы мы промокли. Бежать до твоего дома далеко, а до моего тем более.
– Не переживай, успеем, – заверил подругу Мишель.
Оставшийся обед они провели молча, лишь изредка перекидываясь фразами по поводу учёбы. Всё же во время приёма еды не особо хотелось разговаривать. Когда же пришло время расплачиваться, друзья надумали решить это с помощью нехитрой игры «Камень, ножницы, бумага» до трёх очков. Проиграл Мишель. Он спорить не стал, просто подошёл к кассе и довольно быстро расплатился.
Друзья вернулись к пруду. Мишель собрался было попросить у девушки, чтобы та вернула ему альбом, но заметил, что его у неё нет. Юноша запаниковал. Альбинос внимательно обшарил бомбер, проверяя, не прячет ли Марина альбом.
– Где он? – в его глазах читался неподдельный ужас. – Марина, не говори, что ты оставила его в кафе. В этом альбоме у меня всё. Там же не только рисунки, но и личные заметки и… И проездной.
На глазах Мишеля заблестели слёзы. Он отвернулся от подруги и рукавом водолазки стал вытирать их. Марине стало неловко за свою рассеянность. Даже не так. Ей было стыдно, что забыла альбом друга. Она вынула из кармана джинсов носовой платок и без слов протянула его альбиносу. Тот, в свою очередь, проигнорировал этот жест, продолжая всхлипывать. Неизвестно, сколько друзья так простояли: одна – с платком в протянутой руке, другой – сжавшись и пряча от любопытных прохожих свои слёзы. Это и не имело значения, главное – что через какое-то время альбинос начал успокаиваться. Его плечи по-прежнему вздрагивали, но слёз уже не было. Марина продолжала молчать, уводя друга обратно к кафе, чтобы забрать забытый альбом. Мишель кусал губы, но послушно шёл следом.
В кафе посетителей стало уже меньше. На веранде, где сидели друзья, пропажи не было. Альбинос начал вновь переживать, нервно сжимая руку девушки.
– Успокойся. Подожди меня здесь. Я поспрашиваю персонал, – полушёпотом проговорила Марина, на что тот отрицательно замычал и замотал головой. – Хорошо, если хочешь, пошли вместе.
Мишель кивнул. Друзья зашли в кафе и подошли к кассе. За ней сидел тот самый официант, который принёс их заказ. Он не заметил друзей. Его голубые глаза с зелёной каёмочкой (центральная гетерохромия) светились от восторга, а на губах сияла улыбка. Парень нашёл альбом альбиноса и, не сумев переборов своего любопытства, пролистал его.
– Красивое у вас окрашивание волос, – проговорила Марина, привлекая к себе внимание и заставляя официанта вздрогнуть от неожиданности. – Извините, что отвлекаю. Мы оставили в вашем кафе альбом. Не находили его?
– О, спасибо за комплимент… Вы первый, кто так сказал, другие же со скептицизмом относятся к тому, что я свой натуральный блонд порчу омбре… Ой, извините! Да, конечно, нашёл, – кивнул парень, протягивая пропажу. – И извините, что сунул свой нос не в свои дела. У вас большой талант.
Мишель забрал альбом, прижимая его себе. Ему была приятна похвала. Он закрыл своё покрасневшее лицо альбомом. Марина усмехнулась, увидев реакцию со стороны друга. Официант с непониманием смотрел то на парня, то на девушку.
– Спа… Спасибо… Что нашли его, – заикаясь проговорил альбинос. – И… И спасибо… За комплимент… Мне очень приятно…
– Как же зовут нашего героя? – спросила Марина, продолжая усмехаться.
– А? Как зовут? – удивился официант. Обычно такие вопросы ему не задавали, так как все сотрудники носят бейджи – и он не исключение. – Моё имя Хоки. Да, оно не русское. Родители решил проявить такой креатив в выборе имени.
Марина хотела ещё что-то спросить, но у неё завибрировал телефон. Она отошла, чтобы ответить на звонок. Мишель и Хоки молчали. Это не было удивительным. О чём можно разговаривать с чужим человеком? Атмосфера возле кассы была неловкой. Хоки нервничал, не смотрел на художника, лишь изредка поднимал на него взгляд. Мишель же прятал теперь только нижнюю часть лица за альбомом и несильно его сжимал. Он сомневался, стоит ли начинать диалог, хоть и понимал, что вот так стоять невежливо. Хоки, так ничего и не сказав, встал со своего места и ушёл на кухню. Оставлять рабочее место без присмотра – очень большая ошибка, так как могли прийти посетители или альбинос мог захотеть ограбить кассовый аппарат. Но официант об этом совсем не думал.
Мишель присел на стул за ближайший столик и стал ждать возвращения подруги. Уход официанта он воспринял спокойно: мало ли какие у того дела, как-никак человек на работе. Альбинос тихо постукивал ногой по полу. Голубые глаза лениво изучали квадратные узоры скатерти. Мишель мог сейчас начать рисовать, но он хотел дождаться подруги.
От увлекательного занятия его отвлекло поставленное на стол блюдечко с чашкой кофе. Альбинос с непониманием поднял голову. Это был Хоки. Альбинос встал и хотел было сказать, что не просил кофе. Официант дружелюбно улыбнулся и ненавязчиво усадил того обратно.
– Это лично от меня, – проговорил он, присаживаясь рядом. – Ради такого таланта не жалко угостить за свой счёт. Если честно, я всегда хотел уметь так же рисовать. Расскажите, где вы этому научились? Это, должно быть, сложно? Как долго вы занимаетесь творчеством? Сколько времени у вас уходит на одну работу? Как часто вы рисуете?
– Я… эм… Даже не знаю, как вам ответить, – проговорил Мишель, неловко почесав затылок. – Я рисую с самого детства. Мой дедушка преподавал в художественной школе. Он был против того, чтобы отдавать меня в спортивные секции, заявив, что сам займётся моим развитием. Сперва было сложно. Дедушка был строг, но, кроме детских каракулей, у меня ничего не выходило. Это неудивительно. Более-менее красивые работы, похожие на рисунки, у меня стали получаться лет так в одиннадцать. После смерти дедушки я не забросил рисование. Продолжил развивать свои умения с помощью имеющихся книг и художественной школы. Сейчас я её уже закончил, но продолжаю рисовать. Сложность зависит от того, что именно хочешь изобразить. Для меня самое сложное – это портреты. Рисую… Я занимаюсь этим в свободное время и когда меня захватывает порыв вдохновения. Как часто у меня это происходит, не скажу даже приблизительно. Не слежу за этим. Время, потраченное на рисунки, тоже зависит от сложности, но у меня в среднем уходит от получаса до нескольких дней.
– Ого… Это так интересно! – с нескрываемым восторгом проговорил Хоки, невольно вызывая смущение собеседника. – Я бы всё отдал за занятие творчеством вместо дзюдо.
– Вы занимаетесь единоборствами? – удивился альбинос, внимательнее окидывая взглядом фигуру официанта. – Извините за грубость, но, глядя на ваше довольно стройное, даже если можно так выразиться, жилистое телосложение и изящные руки, слабо верится, что вы занимаетесь единоборствами. Не жалко ли вам свои кисти? Дзюдо, айкидо, карате, самбо, бокс и прочие виды борьбы довольно травмоопасны.
