– Спецназ подчиняется только своим офицерам, а мои люди не могли удержать этого человека. Он профессионал.

– Не сомневаюсь. Раз уж умудрился в одиночку ополовинить группу, – фыркнул Хан. – Где командир спецназа?

– Здесь, – послышался ответ, и к машине подошёл высокий, по меркам китайцев, широкоплечий мужчина в вязаной маске, открывавшей только глаза и рот.

– Докладывайте, – коротко приказал Хан, отпуская свою жертву.

– Я потерял четверых парней. Этот парень из настоящих профессионалов. Из старых профессионалов. Я сталкивался с теми ребятами ещё до войны. Так вот, он один из них, – уверенно заявил командир.

– И на чём основана такая уверенность? – настороженно спросил Хан.

Сейчас было не до эмоций. Впервые за много месяцев появилась хоть какая-то зацепка, и нашедшим её оказался человек, способный оказать майору неоценимую услугу своими наблюдательностью и знаниями. Привычным движением сдвинув автомат под локоть, офицер сунул палец под маску и, почесав щёку, ответил:

– Эта уверенность основана на совокупности фактов. Он стрелял только короткими очередями. Так делали только бойцы русского спецназа. У старых «калашниковых» слишком сильный разброс. Он очень ловко смог установить растяжки. Такие навыки простым солдатам не прививают. Он отлично ориентируется на местности, значит, успел изучить её и держит в памяти. И наконец, главное, он начал бой не автоматом, а ножами. Нашими штык-ножами, как следует заточенными. Это профи, майор.

– Не могу не согласиться, – задумчиво протянул Хан, продолжая размышлять над услышанным. – Что ещё скажете?

– Мы знаем приблизительное направление, куда он ушёл. И ещё, один из моих парней утверждает, что сумел зацепить его. Крови мы не обнаружили, но для профи остановить кровотечение от несильного ранения не большая проблема.

– Отлично. Я прикажу привести сюда собак, и мы попробуем найти этого профи.

– Уже темнеет, господин майор, – осторожно влез в разговор командир пехоты.

– И что? Для того чтобы взять след, собакам свет не нужен. А если выпадет снег, то мы и этого не получим, – резко ответил Хан, выхватывая из кармана рацию.

Спустя ещё два часа к развалинам подкатил грузовик, из которого выскочили сразу три проводника с собаками. Никто не знал, как далеко успел уйти этот человек, и поэтому собаки должны были сменять друг друга. К тому же по пути могла оказаться водная преграда. Командир спецназа вывел проводников к месту, где, по словам бойцов, беглец был ранен, и собаки, взяв след, дружно потянули их за собой.

Бег по пересечённой местности следом за тренированными собаками, когда преследуемый не собирается облегчать преследователям жизнь, занятие не для слабых. Уже через час основная группа солдат сильно растянулась. Пехота не выдерживала заданный темп. За проводниками поспевал только взвод спецназа, державшийся плотной кучкой и старательно отслеживавший каждое движение в развалинах.

За это время собаки дважды теряли и снова находили след. Майор Хан, мчавшийся следом за бойцами спецназа, уже предвкушал веселье в виде допроса, когда собаки, вбежав в очередной коридор из чудом уцелевших стен, остановились и принялись бестолково вертеться из стороны в сторону, тихо повизгивая от возбуждения. Чуть отдышавшись, Хан обошёл бойцов и, ухватив ближайшего проводника за локоть, спросил:

– В чём дело?

– Опять потеряли след. Похоже, он догадывался, что мы используем собак.

– Не удивительно. Мы много раз использовали их, – отмахнулся Хан, внимательно осматривая развалины.

Понимая, что нужно срочно исправлять ситуацию, проводники развели собак в разные стороны и принялись водить их по расширяющейся спирали. Наблюдая за ними, Хан отступил в сторону и, заметив какой-то узкий лаз, включил фонарь, пытаясь рассмотреть, что там. Пригнувшись, он заглянул поглубже, когда сзади грохнул взрыв.

Взрывная волна швырнула майора в замеченный лаз. Оглушённый, полуослепший, не понимающий, что вообще происходит, Хан вжался в стылую землю, ожидая продолжения. Первой мыслью, мелькнувшей у него, было, что они угодили в засаду. Где-то на краю слышимости, сквозь звон в ушах Хан расслышал, как жалобно визжит раненая собака. Прозвучало несколько выстрелов, явно сделанных в панике, после чего кто-то дёрнул его за штанину.

Медленно перевернувшись на спину, Хан поднял голову и, потряся головой, попытался унять звон в ушах. Открыв глаза, майор увидел перед собой лицо одного из солдат и, оперевшись рукой о землю, начал подниматься, когда резкая боль пронзила ему спину. Глухо застонав, Хан снова упал на обломки кирпича и, не сводя с солдата бешеного от боли взгляда, хрипло спросил:

– Что случилось?

– Кажется, снова растяжка. Все проводники и собаки погибли. От спецназа осталось только четверо, но все раненые, – быстро ответил солдат. – И, похоже, вас тоже ранило, господин майор.

– Знаю, – выдохнул Хан, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.

– Что нам делать? – спросил солдат, глядя на майора преданным взглядом.

– Сделайте носилки. Соберите всех раненых и возвращаемся обратно. К машинам. И пристрелите кто-нибудь эту несчастную псину. Сил нет слушать, как она воет, – добавил Хан, отключаясь.

Очнулся майор уже в госпитале. Открыв глаза, он медленно обвёл палату взглядом и, тяжело вздохнув, подумал: «Теряю хватку. Не надо было ставить в авангард сразу всех проводников».

От размышлений его отвлекло появление врача. Войдя в палату, доктор подошёл к кровати и, улыбнувшись, спросил:

– Как себя чувствуете, господин майор?

– Круглым дураком, – прохрипел Хан пересохшим горлом.

– Ну, раз начали шутить, значит, жить будете, – снова улыбнулся доктор. – К вам уже второй день подряд рвётся посетитель, не пустить которого я просто не могу. Так что вам придётся с ним поговорить.

– Кто это? – не понял Хан.

– Генерал Чу, – ответил доктор, подходя к двери.

Открыв её, он отступил в сторону и склонился в вежливом поклоне. В палату стремительным шагом вошёл генерал и, не глядя на доктора, направился прямо к койке майора.

– Только, пожалуйста, генерал, не долго, – тихо попросил доктор, скрываясь за дверью.

Подойдя к койке, генерал чуть улыбнулся и, вздохнув, спросил:

– Можешь рассказать мне, как это случилось и что вообще произошло?

– Разве вам ещё не доложили? – вяло удивился Хан.

– Я хочу услышать это от тебя. Все эти вылизанные до блеска бумажки только для туалета и годятся. Рассказывай.

– Рассказывать особо нечего. Должен признать, я откровенно свалял дурака. Командир спецназа предупредил меня, что группа зачистки столкнулась с настоящим профи из старой когорты. Но я решил, что это не совсем так. Просто попался достаточно ловкий парень, успевший во время войны как следует понюхать пороху. А в итоге я завалил всю операцию. Я должен был догадаться о ловушке сразу, как только мы вошли в этот тупик.

– А чем этот тупик лучше всех остальных развалин? – не понял генерал.

– Большая площадка, странным образом ограниченная со всех сторон. И именно в этом месте собаки теряют след. Это действительно профи, генерал. Он не просто поставил нам ловушку. Он всё сделал так, чтобы пострадало как можно больше солдат.

– Судя по воронке, он заложил сразу три гранаты, – задумчиво кивнул Чу.

– Значит, спецназовец был прав, это профи, – тихо констатировал Хан. – А мне пора обратно в свою деревню.

– Вот только твоей депрессии мне сейчас не хватало, – криво усмехнулся генерал. – Если тебя это успокоит, то окажись я на твоём месте, сделал бы всё точно так же. Никто не может предугадать всё. К тому же ты не был уверен, что это действительно профи. Так что бросай своё самокопание и начинай думать. Мы должны схватить этого человека и остановить нападения на поселения.

– Сейчас я даже думать толком не могу, – нехотя признался Хан. – Мысли как в тумане.

– Тогда отдыхай. Кажется, этот парень ранен, а значит, на время успокоится, пока рана не заживёт. И именно это время нам нужно использовать с наибольшей пользой. Его нужно уничтожить. Мне пора, – добавил генерал, бросив быстрый взгляд на часы. – Лечись и начинай думать.