Главным была почта. Не многие счастливчики ещё вчера узнали о том, что над Лондоном видели ни много ни мало, как самый настоящий летающий автомобиль. И вот приблизительно в середине завтрака по залу разнёсся он. Визгливый, совершеннейшее непотребный женский голос, звучавший, кажется, откуда-то со стороны стола краснознамённых:
«…украсть автомобиль! Я не удивлюсь, если тебя исключат из школы. Погоди, я до тебя доберусь. Думаю, ты понимаешь, что мы пережили, не найдя машины на месте…» «…вечером… письмо от Дамблдора. Я думала, отец от огорчения умрёт. Мы растили тебя совсем в других правилах…!» «…абсолютно чудовищно. Отца на работе ждёт разбирательство, и виноват в этом ты. Если ты совершишь ещё хоть один подобный проступок, мы немедленно заберём тебя из школы».
Слова её, хотя нет, скорее безобразные выкрики перемежались превращавшимися в какофонию звуков междометиями. И только лишь когда всё стихло себе под нос Гарри тихо пробормотал.
— А я ведь ему говорил…
— Говорил что? Поттер, ты что-то знаешь? " Да ладно… ", " Ну пожалуйста" раздалось сразу же с нескольких сторон.
— Да ничего особенного, просто вчера я вместе с ним опоздал на поезд, так получилось,— виновато почесав затылок, сообщил невинно хлопающий глазами второкурсник. — Поезд ушёл, а он предложил, мол давай его на летающей машине родителей догоним.
Я от столь сомнительного предложения отказался. Сел на автобус и добрался до "Котла", а оттуда камином до Хогсмида. А вот что именно делал Рон, я не знал. Хотя Флитвика об озвученных им планах предупредил. Судя по происшедшему не зря. Поверить не могу, он и в самом деле угнал машину собственного отца. Не знаю даже, будь я на его месте просто у машины бы отца в смысле подождал.
— " Точно…" " И я бы так сделал… " — раздалось сразу несколько голосов. Ведь едва лишь Поттер всё пояснил, как стало как-то сразу в миг ясно, что это нифига не весело. И что Уизли этот не иначе как гриффиндурок. Ведь верно же Поттер сказал, дельно. Постоял бы у машины да подождал бы родных. Но нет же, надо жеж приключение.
— А его ведь ещё и маглы видели… — вставил свои пять копеек кто-то, и понеслась. Всего полчаса, а в школе не нашлось бы того, кто-бы не обсуждал глубину и виды диагностических критериев того психического расстройства, которым, как все теперь без исключения были уверены, страдает теперь уже официально не самый младший из имеющихся в школе Уизли.
В коридорах, на улице, на переменах и после уроков. Все, от старших до совершенных мальков обсуждали именно это. Так и прошёл первый учебный день, за ним второй и третий. Затем последовали выходные, за которые к предыдущему диагнозу, имевшему общий смысл “Гриффиндор головного мозга”, прибавился ещё и идиотия.
Причиной этого стала пятница и прошедшая в её конце трансфигурация, именно после неё все слизеринцы наперебой рассказывали о том, что у Уизли ещё и палочка сломанная и что он и вовсе для общества опасен. Так как колдовать заведомо испорченным магическим инструментом…
Как следствие анамнез и клиническая картина претерпели некоторые надо сказать, что значительные изменения и дополнившись вновь установленными деталями, с новой силой облетели и без того не так уж и богатый на новости закрытый мīрок Хогвартского пансиона для малолетних волшебников.
В понедельник случился первый урок по защите от тёмных искусств. И одного только приветствия уже было вполне достаточно.
Сменивший безвременно непонятно куда пропавшего в апреле Квирелла, на уроках которого его заменил ни много ни мало, как сам директор Дамблдор, Гилдерой Локхарт начал знакомство с классом с того, что перечислил все свои титулы и достижения.
Вышло почти как у директора Дамблдора. Разве что титулы и награды были не сопоставимыми. После был тест, и, ладно бы, если в нём было хоть что бы то ни было дельное, но нет. Первый же вопрос звучал как: Какой любимый цвет Гилдероя Локхарта? А следом за ним шло: Какова тайная честолюбивая мечта Гилдероя Локхарта? Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Гилдероя Локхарта? И так далее и тому подобное. Последний, пятьдесят четвёртый вопрос звучал так: когда день рождения Гилдероя Локхарта и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок.
На всё про всё "преподаватель" выделил бездарно потраченные на чёрт знает что полчаса. По окончании которых оставшуюся часть урока сетовал на то, что они так или иначе не знали ответ на тот или иной его вопрос. Это он, видимо, теста самого Гарри не видел, как впрочем и сидящего поодаль от него Малфоя. За прошедшее время Гарри пару раз косился на превратившегося нынче в скорее приятеля, чем друга мальчика. И был уверен, что тот, как и он сам, к тесту даже и не притронулся. Скривился в своей фирменной манере и молча все полчаса выводил на листе замысловатые каракули.
Глава 18
Середина сентября ознаменовалась новым всплеском интереса к по новой отличившемуся Рону Уизли, а также новостью о том, что у сборной Слизерина нынче новые мётлы.
— Я не просил об этом… — сокрушённо отнекивался и без того чувствующий себя искупавшимся в дерьме Драко Малфой. Поступком своего отца мальчик был недоволен, вот только сообщить об этом во всеуслышание было всё равно, что подписать себе смертельный и очень болезненный приговор.
Товарищи по команде банально не простят и плевать им будет на то, что на пробах, а он их прошёл, Драко стал лучшим, и был единственным, кто справился полностью. Мётлы уже были в руках. И что-либо исправить было уже невозможно. Апогеем же стала стычка с грифами.
— И чего им по утрам не спится? — С явственной печалью вопрошал у библиотечного потолка младший Малфой. — Мало мне за лето прилетало, так на тебе, ещё чтобы жизнь мёдом видимо. В экспресс садился, думал отдохну хоть, отъемся. Но нет, на тебе, Драко. Да чтоб ты со своими мётлами, я что, сам что-ли ничего не могу…
— Можешь, — лаконично согласился с ним сидящий напротив него Гарри.
— Вот и я говорю, я сильнейший на факультете. Я проверил. Всех прощупал. Снейп и тот зелёный. Флинт ещё, Пьюси. И всё остальные жёлтые да оранжевые. Красных, правда, в отличии от Гриффиндора нет.
— Нет, — вновь согласился сидящий напротив слизеринца Гарри. И попытался в который уже раз продраться через дебри написанного Локхартом бреда.
Очень хотелось плюнуть. Но увы, курчавый златокудрик на их тесты таки обиделся и теперь им обоим нужно было ответить в общей сложности на двести восемь вопросов всё той же направленности. Именно такую, ни разу не весёлую отработку назначил им обоим этот самовлюблённый павлин, в начале, правда, хотел посадить почту перебирать. Но как-то так в миг осёкся, посмотрел на смотрящих на него в упор мальчишек и в итоге они в библиотеке делают чёртов тест.
— Ты меня вообще слушаешь?
— Да и нет, не переживай, да и мётлы вашей сборной всё равно не помогут.
— Это ещё почему?
— Это потому, что дождик, дождик хватит литься, Гарри хочет веселиться… — с загадочным видом на грани слышимости пропел ставшую уже чем-то вроде негласного гимна сборной факультета Рейвенкло куплетик Гарри и вновь уткнулся в находящуюся у него в руках книгу.
— Да не может этого быть…
— Смирись, и вообще я уже на девяносто вопросов ответил, а ты? — полный уныния стон был мальчику ответом.
Он сочетал в себе всё: и уныние от теста и тоску от понимания того, что, если Поттер выйдет на поле, а он будь оно всё к Мордреду проклято выйдет, то никакие две тысячи первые им не помогут.
"Ну да тем интереснее будет", — хмыкнул себе под нос представивший тот шок, в который будут повержены его товарищи, когда осознают, что ни лучшая метла на рынке, ни что-либо ещё им не помогут. Поттера на поле будет не остановить, и, хотя он, Драко, честно постарается, итог будет заранее известен. Талант и мощь против инвентаря… Ответ заранее известен. Придя к этому выводу Драко, как и Поттер, уткнулся в грёбаные осточертевшие до печёнок “Прогулки с вампирами”. И спустя несколько минут принялся остервенело строчить пером по пергаменту.
