"Вы помните что-нибудь еще?"

"На стенах были знаки, символы, непонятные рисунки".

"Опишите их".

"Теперь я знаю, что это был Сатурн на своем троне, окруженный древними символами крестов. И там были... пауки..."

"Пауки?"

"Тысячи их на потолке. Не рисунки, а настоящие пауки, двигающиеся как одно животное. Если это действительно произошло, если это было на самом деле, почему они меня отпустили?"

Впервые за все время он ничего не сказал.

" Скажите мне, - надавил я. "Почему они меня отпустили?"

Профессор встал, отошел к противоположной стене и ряду небольших перевернутых ящиков, которые он использовал в качестве импровизированного стола, и стал перебирать какие-то бумаги. Я понял, что он блефует. Ему ничего не нужно было видеть, он просто не хотел смотреть мне в глаза.

Он остался на месте, спиной ко мне.

"Профессор, почему? Почему они меня отпустили?"

"Они бы не отпустили", - мягко сказал он.

"Тогда почему они это сделали?"

Он наконец повернулся ко мне лицом, его глаза были полны печали. "Может, и не отпустили".

Я встал. Казалось, больше нечего сказать, нет ответа, который имел бы хоть какой-то смысл. Мир таял, как восковая скульптура, и я вместе с ним.

"В моем домике, - сказал я через минуту, - они провели ритуал, оставили после себя оберег и что-то нарисовали на стенах".

"У вас есть семья?"

"Нет".

"Карьера, о которой вы заботитесь?"

"Я мою посуду".

"Есть ли что-то, что связывает вас с этой местностью или жизнью, которую вы здесь ведете?"

"Ничего".

"Тогда идите домой. Соберите сумку и уезжайте. Никому ничего не говорите. Начните все сначала в другом месте и надейтесь, что вас оставят в покое".

"Куда, черт возьми, я должен ехать?"

"Куда угодно, лишь бы подальше отсюда".

"Я не уверен, что это так просто".

"Это не так. Надвигается буря, мистер Фальк, ужасная буря, подобной которой этот мир и все, кто в нем живет, никогда не испытывали и даже не подозревают, что такое возможно. Буря, от которой никто никогда не оправится. Независимо от того, что делаете вы, или я, или кто-либо еще, верите или не верите, хотите или желаете, нравится или не нравится, эта буря приближается, и ничто, кроме божественного вмешательства, не сможет ее остановить. Вопрос в том, когда. Идите и живите как можно лучше, делайте вид, что ничего этого не было, и что ничего из того, что вы теперь знаете, не реально. Иначе это медленно разложит ваш разум и сведет вас с ума. Это будет доминировать над всеми вашими мыслями и заставит вас скулить под одеялом в своей постели, потому что это слишком сложно, потому что чем глубже вы будете копать, тем больше вы найдете и тем более фантастичным это будет становиться. Зная то, что вы знаете, как вы можете продолжать жить как прежде? Никак, но вы можете попытаться. Вы можете пытаться, надеяться и молиться - и они оставят вас в покое, и, возможно - только возможно - вам позволят угаснуть, потому что в конце концов вы все равно не имеете значения. Никто из нас не имеет. Посмотрите на меня. Посмотрите, как я живу".

" Вы не думаете, что уже слишком поздно для всего этого?"

"Было неразумно идти в квартиру того человека в Броктоне".

Мое сердце заколотилось. "Откуда... Откуда вы это знаете?"

"Но шанс еще есть", - сказал он, не обращая на меня внимания. "Он не сказал вам ничего, что могло бы вывести вас на кого-то из высших чинов, и, скорее всего, не смог бы, даже если бы захотел, потому что не владел такой информацией. Они это знают, так что на данный момент нет ничего, что могло бы связать вас с кем-то, кроме горстки низкопробных хулиганов. Судя по тому, что вы мне рассказали, ничто из того, что вы сделали, еще не коснулось тех, кто имеет значение, и это вполне может стать спасением".

"Как вы узнали, что я там был?" снова спросила я.

Профессор смотрел на меня так, как смотрят на сбитого с толку ребенка, но он не был снисходителен, я мог сказать, что он действительно жалеет меня. Он, человек, прячущийся и живущий под землей, жалел меня. "Время не линейно".

Я кивнул, хотя все еще не понимал, что он имеет в виду. "Он сказал мне, что эти ритуалы каждый раз проходят в разных местах, и даже многие люди не знают, где и когда они будут, до самого начала".

"Он был прав. Так сложнее отследить их деятельность".

"А как вы можете быть уверены, что эти собрания действительно проводятся, что эти ритуалы действительно имеют место? Как вы можете быть уверены, что это не слухи, не куча жутких историй, которые никто никогда не сможет доказать?"

Профессор погладил бороду и вздохнул. "Потому что я их видел".

"Вы видели одно из этих собраний, где людей убивали?"

"Приносили в жертву".

"Сатурну".

Это был не вопрос, но он все равно кивнул.

" Вы видели, как это происходило?"

"Не кровавые жертвоприношения, нет".

"Тогда о чем мы говорим?"

Он вгляделся в темноту позади себя, как бы спрашивая разрешения. "Во время работы над книгой, - пояснил он, - мне удалось получить достаточно информации от одного инсайдера, чтобы ненадолго проникнуть на одно из их собраний. Я увидел достаточно".

"Кто этот человек?"

"Он бесполезен для вас. Он мертв".

"Из-за того, что он вам рассказал?"

"Я не знаю".

"Где проходила встреча?" спросил я.

"Теперь это не имеет значения, они никогда туда не вернутся".

"Но ведь будет еще одна, не так ли? Скоро. Одна здесь, в Сансете".

"Это забирает часть тебя, которую никто не должен отдавать", - тихо сказал он. "Часть тебя, которую никто не должен терять. Но паук не боится мухи".

" Я это уже слышал". Я теряла хватку, голова кружилась.

"Хищник никогда не ожидает, что станет добычей".

Я понял, что он имел в виду.

"Как только огонь будет потушен, - сказал он мне, - они разбегутся в ночи, как тараканы, которыми они являются".

"А эти предполагаемые жертвы, их никто никогда не ищет?"

"Люди исчезают каждый день. Дети исчезают тысячами по всей стране. Если бы вы остановились и посмотрели на реальную статистику, вы были бы поражены, цифры довольно отрезвляющие. Большинство из этих людей, даже дети, никого не волнуют и никто не тратит много времени на поиски, кроме всех первых шумих, поисков и заявлений. Мало кого удается найти - живым или мертвым - или даже услышать о них снова".

"Время идет", - сказал я.

"Именно. Люди забывают, перестают беспокоиться. Они идут дальше".

"И Братство Сатурна тоже стоит за этими жертвами?"

"Большая часть из них - да, но вы должны понимать, что это крайние случаи, кровавые ритуалы. Бесчисленное множество других ритуалов, посвященных Сатурну, совершается каждый день людьми, которые даже не подозревают, что участвуют в них. Вы женаты, мистер Фальк?"

"Уже нет".

"Когда вы были женаты, вы и ваша жена обменивались и носили обручальные кольца?"

"Да".

"А знаете, почему? Почему именно кольца, а не что-то другое? Вы когда-нибудь задумывались о происхождении этой традиции?"

Я не был уверен, что беспокоит меня больше: его линия вопроса или тот факт, что я никогда не задумывался и не задавался вопросом о такой обыденной вещи, как обручальные кольца.

"Они представляют собой кольца Сатурна", - сказал он. "Это способ почтить его, знак того, что он контролирует и благословляет союз. Люди делают это и по сей день, не зная, почему, как это началось, что это значит на самом деле или кому это действительно отдает дань уважения".