Какой бы контроль он ни имел, какой бы поводок он ни держал, это исчезло. В конце концов те, кто был на мне сверху, оторвались от меня и нацелились на гораздо бóльшую еду перед ними.

В произвольном порядке я наблюдал, как дети бросаются на монстра. Многие из них были отброшены взмахом его топора, но некоторым всё же удалось оказаться вцепившимися в своего хозяина-свинью, грызя и разрывая его, как они это делали со мной. Вскоре они уже были над ним, держась изо всех сил, в то время как сам Человек-Свинья ревел, топтал и яростно бился.

Он шатался по настилу, отчаянно пытаясь стряхнуть их, но безуспешно. Он начал кататься по земле, превращая многих из них в гигантские красные пятна на земле. Других, я видел, как он даже хватал и либо разбивал их головы о землю, либо даже швырял в свой большой разинутый рот, пожирая их целиком.

Несмотря на всё происходящее, эти маленькие ублюдки продолжали приходить... те, которые не рвали друг друга на части и не вырывали из себя куски (да, они действительно ели себя, некоторые из них)!

В любых других обстоятельствах я, вероятно, застыл бы на месте, слишком напуганный, растерянный, сбитый с толку, а также слишком чертовски истощённый, физически и морально, чтобы двигаться или делать что-либо. Однако это не было обычным обстоятельством. Я сразу увидел это тем, чем оно было: последний шанс выбраться из этого места на земле, хуже, чем ад, и поверьте, я им воспользовался.

В мгновение ока я скатился по краю террасы, которая, как я обнаружил, вела вниз по очень крутому, очень каменистому склону на несколько футов от горы, ведущему к участку дороги, с которого открывался вид на дом. Однако прежде чем закончить движение, я довольно сильно ударился головой об один из самых ухабистых камней на пути вниз, мгновенно вырубив меня. Это был единственный раз после всего этого, когда я действительно уснул "по-настоящему" после потери сознания. Под этим я имею в виду, что не было никаких снов, никаких иллюзий, никакого телепатического дерьма от Человека-Свиньи, ничего. Просто тихий отдых.

Ну, ладно, слово "отдых" может немного переборщить, но суть остаётся в силе: это был первый раз, когда я не проснулся после яркого кошмара, а потом обнаружил, что это был вообще не кошмар. Нет, на этот раз я проснулся только в середине следующего дня, когда меня сотрясала дрожь. Я проснулся и обнаружил, что надо мной стоит мужчина средних лет.

- С тобой всё в порядке, сынок? - спросил мужчина.

Я не ответил. В тот момент у меня в голове была только одна мысль: неужели я жив и свободен от Человека-Свиньи и этих детей? Неужели они не преследовали меня тогда, когда я едва сбежал от их маленького ритуала на террасе?

Если нет, то что я мог сделать, и если да, то что мне теперь делать?

- Эй, похоже, у тебя была очень тяжёлая ситуация, не так ли? - спросил он, наконец, полностью привлекая моё внимание. - Господи, во что ты ввязался, а? Господи, твои чёртовы ноги отсутствуют!

Он в ужасе посмотрел на меня и спросил, что, чёрт возьми, произошло? Я ответил, просто взглянув на гору. Я должен упомянуть, что моё зрение было резко урезано из-за ударов по моей глупой башке, из-за чего всё казалось не более чем ярким облаком.

- Ух... Г-где я?

Я услышал смех мужчины. Именно тогда я тоже точно понял, кто это был. Это был кассир с заправки.

- Ты находишься в середине горного перевала, и, поскольку я ответил на твой вопрос, возможно, ты сможешь сделать то же самое для меня и рассказать, как и какого чёрта ты делаешь здесь, потому что я чуть не принял тебя за дорожного самоубийцу.

Я застонал, пытаясь сесть, но снова упал на спину. Он снова засмеялся.

- Подожди, так, успокойся. Давай.

Я почувствовал, как он взял меня за руку и попытался помочь мне подняться. Однако в тот момент моё тело, по сути, было мёртвым грузом, поэтому вскоре он отказался от этого и решил просто поднять меня прямо на руки и отнести в свой грузовик. После этого он снова поехал вниз по горному перевалу. Примерно через пять минут моё зрение начало всё больше и больше тускнеть, а разум начал затуманиваться. Я не мог сказать, собирался ли я потерять сознание в миллионный раз, или это всё-таки было то, что я в конце концов собирался умереть прямо там, в грузовике этого парня.

Мои глаза закрылись, но я ещё не совсем отключился. Я едва услышал, как он спросил меня:

- Значит, я просто рискну и скажу, что ты решил не следовать моему совету, верно?

Я застонал. После пробуждения у меня было ощущение, будто мой мозг оказался в блендере. Знаете, утром, когда вы только просыпаетесь, вашего мозга нет в наличии? Или это более подходит для моего случая, когда вы только что вышли из чрезвычайно волнующего момента и ваш мозг только начинает восстанавливаться? Всё такое размытое и дерьмовое, правда, вы не уверены, хотите, чтобы вы заснули или остались, вы обнаруживаете, что проснулись, и вы не можете ни на кого реагировать или по-настоящему взаимодействовать, что-либо понимать или даже двигаться.

Во всяком случае, для меня это было именно так. Я не мог видеть, не мог думать, не мог двигаться. Я был мёртвым грузом в грузовике этого парня.

Через некоторое время мы остановились, и он вынес меня. Я ненадолго открыл глаза и обнаружил, что нахожусь в больнице на окраине моего родного города. Как только меня перенесли за порог, я наконец потихоньку пришёл в себя. Я снова проснулся и обнаружил себя в, по общему признанию, удобной кровати (во всяком случае, для больничной койки). Справа от меня находилась электрокардиография. Монитор тихо попискивал, а открытое окно слева от меня позволяло мне ощущать достаточную прохладу под толстыми, тяжёлыми одеялами, под которыми я лежал. Я посмотрел вниз, в сторону изножья кровати, и обнаружил свою правую ногу, "старую коренастую", как сказала бы Стэйси, мумифицированную в бинтах, в то время как другая безвольно болталась на перевязи.

Через минуту или две дверь открылась и вошли врач и полицейский. К этому времени моя голова уже хорошо отдохнула и уже не была мутной, хотя хорошо это или нет, когда полицейский был рядом, для меня было спорным. Мой желудок сжался.

Осознанный или нет, я совершенно не хотел, чтобы кто-то, полицейский или нет, тыкал и подталкивал меня вопросами о горе. Я хотел одного и только одного: покинуть этот город и никогда не возвращаться.

Доктор начал менять мне повязки, а полицейский начал меня допрашивать.

- Послушай, сынок, я вижу, что тебе пришлось нелегко, и, честно говоря, я не пытаюсь усложнять жизнь никому из нас, так что просто ответь мне на эти несколько вопросов, и я оставлю тебя в покое. Это тебе хорошо понятно?

- Да, э-э-э... Да, конечно, я думаю.

- Хорошо. Во-первых, мне нужно знать, ты местный?

- Нет. Ну, уже нет. Я вырос здесь, но живу в Массачусетсе и учусь там в университете.

Он усмехнулся.

- Мальчик из колледжа, да?

Я кивнул.

- Хорошо, следующий вопрос, поскольку ясно, что ты поднялся на гору и был найден лицом вниз на дороге, я должен спросить, зачем именно ты был...

- Амелия Хилл, сэр, - выпалил я.

Его брови поднялись на меня.

- А? Кто это? Кто-то, кого ты знаешь?

Я покачал головой. Я попытался вытащить из кармана плакат о пропаже с её изображением, но обнаружил, что мои руки представляют собой не более чем влажную лапшу, прикрепленную к моему телу.

Я вздохнул и сказал:

- Она недавно пропала без вести. Я нашёл плакат и... ну... я шёл за ней.

Это была, конечно, та часть разговора, которой я боялся; та часть, где мне пришлось признать, что моя тупая задница потащила и меня, и мою двоюродную сестру в горы только для того, чтобы сыграть роль героя, но вместо этого просто получить королевский геморрой всеми возможными кошмарными способами.

К счастью, он, похоже, уловил суть, даже если за эту мысль в итоге он мне сказал:

- Ты правда идиот? - он вздохнул и сделал пометки в своём маленьком блокноте, пока я терпеливо лежал в ожидании следующего унизительного вопроса. - Итак, вот мой последний вопрос. Учитывая, что ты единственный человек за ГОДЫ, которому удалось вернуться с горы живым, я должен спросить, что именно ты там видел?