Она не ответила на это. Я видел, что она не смогла бы ничего сказать, даже если бы захотела. Хотя мне это было и не нужно. То, как я смотрел на её лицо, на её грязное, измученное, но всё ещё милое и невинное на вид, только что успокоившееся, но испуганное, рассказало мне именно всё, что мне нужно было знать. Она подняла ладони вверх, обнажая грязные, запёкшиеся пятна крови. Она начала рыдать, и я протянул руки.

- Иди сюда. Иди сюда, всё в порядке.

Она бросилась мне на руки, уткнувшись лицом мне в грудь.

Я прижал её к себе и прошептал:

- Ш-ш-ш... Всё в порядке. Всё будет хорошо, я обещаю.

Возле своей груди я слышал, как она плакала:

- Я не хотела! Я не хотела! - снова и снова.

Мои руки пробежались по её вьющимся волосам, которые теперь казались блеклыми после более яркого вида на плакате.

Я бы держал её вечно - она нуждалась в этом, и в любом случае рядом больше никого не было, чтобы делать это. Однако мне пришлось отпустить её, когда мы снова услышали приближающиеся лёгкие шаги. Она поспешила обратно в своё маленькое убежище, из которого вышла, а я растянул руки и ноги, изо всех сил стараясь казаться мёртвым, надеясь, чёрт возьми, что эти маленькие ублюдки не станут тыкать меня или пинать, чтобы убедиться, или что-то подобное, что ещё хуже, попытаются снова притянуть мою задницу к потолку.

Я закрыл глаза как раз в тот момент, когда дверь распахнулась. Я услышал, как они с шумом вошли и сразу же побежали к крюку, где был я. Чёрт, они идут за мной. Хорошо, просто сохраняй спокойствие, не делай никаких движений.

Как я ни старался, моё тело не могло не напрягаться, ожидая в любой момент, что один или два из них снова начнут избивать меня своими палками. Я слышал, как их ноги двигались вокруг меня, но ничего не происходило. Так продолжалось до тех пор, пока я не почувствовал, как чьи-то руки схватили меня за руки и начали тащить прочь. Мне потребовались все силы, чтобы не испугаться и не раскрыть своё состояние. О Боже, что они со мной сделают? Они снова меня повяжут, не так ли? О Боже, пожалуйста, больше нет!

Я чувствовал, что они продолжают тащить меня за собой. Я прищурил один глаз и увидел, что меня затаскивают в комнату, которую я пытался открыть ранее, ту, из которой пришла Амелия. Они уронили мои руки и помчались обратно в другую комнату. Я широко открыл глаза, когда услышал, как закрылась дверь. Оглядевшись, я обнаружил, что комната, в которой я сейчас находился, была маленькой, каждая стена была уставлена ​​такими деревянными ящиками, почти как в курятнике.

Как и любая другая комната в этом богом забытом месте, эта была почти тёмной, и единственный свет исходил от одной лампочки, свисающей в центре комнаты, всего в нескольких дюймах надо мной.

Моя шея болела, когда я пытался выгнуть её вверх. Моё дыхание было ровным, хотя до паники оставалось две секунды. Я не был уверен, был ли кто-нибудь со мной в комнате на самом деле или нет, но, тем не менее, я знал, что не могу ни в коем случае снова привлечь внимание детей или, что ещё хуже, в конечном итоге заставить самого Человека-Свинью преследовать меня.

- Боже мой! - воскликнул мягкий сломанный голос справа от меня.

Я повернул голову и чуть не потерял дыхание.

- Рой! Боже мой, ты в порядке?!

- Стэ-Стэйси!

Она выбежала из-за одного из ящиков вдоль стены.

- О Боже, Рой, ты...

Её слова застряли у неё в горле. Она поднесла руки ко рту, и я понял, что она сделала всё возможное, чтобы не закричать.

Каким-то образом - до сих пор не могу сказать вам, как - мне удалось найти в себе силы посмеяться.

- Это... Это не так... Не так уж и плохо, как кажется...

- О, Святой Иисус Христос на кресте, Рой, "не так уж и плохо, как кажется"? Чёрт возьми, ты выглядишь как измельчённая туша.

Я поднял руки.

- Обещаю, я в порядке, ладно?

Ирония решила стать настоящей сукой сразу после того, как я это сказал, послав приступ жгучей боли прямо через мою ногу и по всему телу. Я застонал.

- Угу, конечно.

Она начала пытаться схватить меня за руки, чтобы вытащить оттуда.

- Ого, какого чёрта ты делаешь?

- А на что это похоже? Я вытаскиваю нас из этой адской дыры.

- Подожди, ты вообще знаешь, куда, чёрт возьми, идти?

Она остановилась и опустила мои руки, вздохнув.

- Чёрт, ты прав, нет, я не знаю, - она повернулась к деревянным курятникам и закричала: - ЧЁРТ!

- Ш-ш-ш! Ты пытаешься заставить их вернуться за нами?

Она снова вздохнула.

- Ну, что нам тогда делать?

- Я... я ещё не знаю, ладно?

Она оценила мой ответ.

- О, очень полезный совет, братишка.

- Послушай, чего, чёрт возьми, ты ожидаешь, а? Мне приходилось всё это чёртово время думать над этим.

- О да, и похоже, чуда не случилось, да, коренастый?

- Пошла ты нахуй, ладно? Я даже не хотел этого делать, верно?

- Чёрт возьми, что ты имеешь в виду: "Я даже не хотел этого делать"? В последний раз, как я это помню, это ТЫ хотел сыграть Супермена, чтобы спасти какую-то маленькую девчонку, которую ты даже и не видел раньше.

- И в последний раз, как я это помню, я сказал ТЕБЕ, что не собираюсь этого делать, но ты сама...

Прошло короткое мгновение молчания, напряжение сдавило наши горла петлёй. Наконец я вздохнул и сказал:

- Послушай, это не поможет никому из нас. Нам нужно сосредоточиться на том, чтобы вытащить нас троих отсюда и...

- Ого, подожди, проверь свой счёт, Рой. Что ты имеешь в виду под "тремя"?

- Ты, я и Амелия.

Её брови изогнулись на меня.

- Амелия? - спросила она. - Кто это?

- Девушка с плаката, помнишь?

- Да, а что с ней?

Ей потребовалось время, как и мне потребовалось время в доме моего отца, чтобы уловить смысл.

- Подожди, ты говоришь мне, что действительно нашёл её?

Я кивнул.

- Чёрт, Рой, почему ты мне не сказал?

- Потому что ты не дала мне возможности сказать много, и потому что я, честно говоря, думал, что ты уже знала, учитывая, как она сказала, что вышла отсюда.

- Подожди, она вышла отсюда?

- Ага.

- Так же, как и остальные эти маленькие уроды?

- Ага.

- Рой... Я не думаю, что она...

- Даже не начинай этого, ладно? Она не одна из них, я обещаю тебе. Эти дети не могли чувствовать, что она может. У неё всё ещё есть здравый, хотя, возможно, израненный навечно, разум.

Стэйси это не убедило. Я вздохнул и сказал ей:

- Послушай, я тебе покажу, просто помоги мне выбраться отсюда, и ты увидишь, хорошо?

- А если она не в "здравом уме", что ты будешь делать? Знаешь, ты не совсем в боевой форме.

- Послушай, мы зашли так далеко, ясно? Мне было бы спокойнее, если бы я знал, что мы, по крайней мере, сделали то, ради чего пришли сюда.

Мы двое просто смотрели друг на друга, зайдя в тупик. Признаюсь, я не мог винить её за то, что она так думала. У неё была очевидная точка зрения на одну вещь; я был не в той форме, чтобы бороться (или даже пытаться) за выход из любой ситуации, которая могла возникнуть. Не говоря уже о том, что рассказала мне сама Амелия о том, как она вообще выбралась из этой тюрьмы.

Хотя у неё не было выбора. Ей пришлось уйти, верно? Однако это увело мои мысли в другом направлении. А как насчёт других детей, тех, которые ДЕЙСТВИТЕЛЬНО одичали, они потеряли себя добровольно? В большинстве случаев я бы без колебаний ответил "нет". Ради Христа, они были детьми, и притом пленными. Конечно, они бы не сделали этого ни с собой, ни друг с другом, если бы им... Пока им...

Если только им не пришлось.

Я был на грани признания своей точки зрения, когда она уступила и сказала, указывая на дверь:

- Хорошо, тогда пойдём. Ты сказал, что она была там?

Я кивнул, и она взяла меня за руки.

- Ну, давай же.

Она напряглась, пытаясь потянуть меня за собой. На секунду я не мог не задаться вопросом, как, чёрт возьми, эти дети смогли тащить мою задницу, а моя взрослая сестра делает всё, что может, чтобы только сдвинуть меня с места. Что бы там ни придумал Человек-Свинья, это очень мощное дерьмо.