Каких-то других попыток поиска и продюсирования артистов с тех пор у меня не было еще 6–7 лет, вплоть до 2019 года. Какого-либо желания это делать – тоже. Я даже не мог предположить, что подобная деятельность может являться полноценной профессией.

Будучи студентом, я записывал собственные песни, некоторые даже становились популярны среди моих друзей. Какие-то микстейпы[14] на биты популярных исполнителей я выпускал в сети. Оглушительного успеха они не имели. Я просто не занимался распространением своей музыки. Поэтому со временем начал относиться к ее написанию менее серьезно и, можно сказать, практически на это забил. Я продолжал писать биты в качестве хобби. На первое место вышла работа, построение семьи (в 2013 году, когда мне был 21 год, у меня родился первый ребенок).

После армии я устроился на работу по специальности, работал рекламщиком в двух интернет-проектах. Один был довольно крупным – онлайн-игры, а второй был туристическим стартапом. Идейным вдохновителем стартапа был инвестор, на мне лежали задачи по построению шаблонов, дизайнов и логике взаимодействия пользователей с сервисом. Это не имело ничего общего с музыкой и сильно демотивировало меня. На тот момент вся моя музыкальная деятельность сводилась к написанию битов в свободное время. Я практически перестал их продавать, такой цели не стояло. Музыка стала островком спокойствия, помогавшим мне сбалансировать свою жизнь.

В 2018 году я понял, что больше не могу работать в области рекламы. Коллега, которого я нанял незадолго до своего увольнения, посоветовал мне поинтересоваться музыкальной Академией талантов Sony Music, одного из трех мейджор-лейблов в мире. Музыкальных профессионалов в России можно пересчитать по пальцам, поэтому руководство Sony нашло уникальный способ нахождения кадров, имеющих страсть к музыке. Академия талантов – это серия лекций от профессионалов музыкальной индустрии, менеджеров, работников радио и рекламы длиной в месяц. По окончании Академии студенты обязаны были сдать «экзамен», представить руководству свое видение музыкальной индустрии в России и найти несколько артистов, которых они считают перспективными.

Чтобы подать заявку, требовалось прислать короткое видео с информацией о себе. Я сразу же записал ролик. Спустя некоторое время Академия Sony пригласила меня пообщаться. Я прошел собеседование с главой A&R-отдела Sony – Ольгой Лотовой, огромным профессионалом, в дальнейшем она сильно повлияла на мой стиль ведения дел. Ольга спрашивала меня о том, какой я вижу музыкальную индустрию сегодня, почему те или иные русские артисты популярны и, видимо, мои ответы ее устроили. Я отучился в Академии и успешно сдал выпускной экзамен среди приблизительно 15 человек желающих. Всего трудоустроили 5 человек, один из которых, текстовый онлайн-блогер, вообще стал удаленным скаутом компании.

Моя финальная презентация содержала где-то 35 слайдов, а времени, чтобы ее рассказать, было 5 минут. Дима Фридрих, парень, также попавший в Sony через Академию, предупредил, что этого может не хватить, но я ответил, что у меня все схвачено. Презентация была быстрой и динамичной. Я рассказал о том, каким вижу рынок, часть из моих «предсказаний» сбылась. Например, возврат моды на олдскульный рэп. Его слушают в основном в регионах парни на «тазиках», это особая субкультура. Стриминг пришел в регионы, и местные артисты заняли высокие позиции. Теперь олдскульные рэперы зарабатывают миллионы. Среди музыкантов, которых я показывал руководству компании, была Дора, еще задолго до того, как она стала широко популярна. Мы ставили треки буквально на 10–20 секунд, демонстрируя самые важные отрывки. Конечно, молодые ребята, уже работавшие в Sony, уже давно нашли некоторых показанных мной артистов и даже успели провести переговоры с доброй половиной из них. Это были настоящие профессионалы. У каждого A&R-менеджера свой подход к работе, каждый ищет артистов там, где считает нужным. В музыкальной индустрии нет четких правил.

Спустя некоторое время после финальной презентации меня пригласили работать в Sony Music Russia. В тот момент я уже трудился на еще одну российскую корпорацию – крупнейший интернет-медиа-холдинг Rambler. У меня была хорошая зарплата, но не самая любимая работа. Приглашение в музыкальную компанию казалось шагом в сторону дауншифтинга. Так как в этой индустрии действительно трудно найти стоящего профессионала, лейблы не готовы платить новым сотрудникам большие деньги. Совсем не факт, что новый работник вообще найдет кого-то, с кем можно заключить контракт. Мой оффер был в 2 раза меньше того, что в Rambler, и почти в 2,5 раза меньше, чем в рекламе.

Конечно, такое снижение доходов для меня стало тяжелым шагом. Моему ребенку исполнилось уже 6 лет, я должен был кормить семью, но в глубине души понимал, что работа в музыкальной индустрии принесет большие плоды. Все-таки музыка – моя страсть, и я был уверен, что занятие любимым делом окупится стократно. Я решил рискнуть и принял предложение Sony.

Первые полгода на новой работе у меня мало что получалось, я не мог найти артистов, которых можно подписать, хотя и искал очень усердно. Зато я получил большой опыт, собрал «источники» новых песен в отдельный файлик. Я постоянно записывал и придумывал новые подходы. Второе, что меня печалило в Sony, – то, что я не понимал нанятых одновременно со мной коллег. Мне было 27 лет, а им по 18, 20, 22. Мы имели разный жизненный опыт. Естественно, это создавало напряженную обстановку, но я понимал, что рано или поздно тяжелый труд изменит ситуацию в лучшую сторону.

Спустя 5 месяцев после трудоустройства я подписал свой первый хит. Трек Валика Попсового «Валентинка» попал в топ-чарт ВКонтакте на 80-е позиции и провел в нем почти неделю. Я знал, что так будет. В музыкальной индустрии все зависит от того, насколько сильно ты веришь в трек. Вера должна быть настолько заразительной, а уверенность в артисте настолько высокой, что все само начинает крутиться. К сожалению, дальнейшая карьера артиста не оправдала моих ожиданий и вложенных в него денег. Все-таки у него не хватало индивидуальности. О том, как развить ее, я расскажу чуть позже.

До первого хита я тоже подписал несколько релизов, но они оказались не очень успешными. Я предпочитаю относиться к ним как к тренировочному опыту. Те треки были в попсовом стиле. Один – от трех начинающих артистов Vusso, Sally & Tabby. Vusso уже вирусился ранее с композицией «Фламинго». Их релиз в Sony назывался «Амазонка», но средств, затраченных на рекламу, видимо, не хватило, чтобы он стал популярен. Другой трек – от начинающей группы Jackdawson. Он звучал радийно, подавал хорошие надежды, но с ним возникла другая проблема: сами артисты не вели хоть сколько-нибудь активную жизнь в социальных сетях. Трек вышел, его поставили в плейлисты площадок, дали небольшую рекламу, но результат был практически нулевым. Все эти трудности мы еще обсудим. Были у меня и очень активные артисты, записывавшие трек за треком день ото дня, но тоже не ведущие соцсети – им не хватало харизмы, чтобы начать собирать органический трафик[15]. В общем, потребовалось время, чтобы что-то начало получаться. Пять месяцев – небольшой период. Именно поэтому он запомнился мне таким напряженным. Я понимал, что должен сделать все, чтобы углубиться в музыкальную индустрию, понять, по каким законам она существует.

С момента начала работы и до моего первого крупного подписания я успел многому научиться. Я «настроил» свой слух и понял, какая в России и СНГ музыкальная аудитория. Единственное, что мне мешало раньше, – то, что я «отторгал» русскую музыку. Выращенный на западных хитах, я привык к высокому качеству записи, сведения, мастеринга. В других странах индустрия работает как конвейер, звукоинженеры загружены, а каждый артист понимает, что любой простой – это потеря денег. Поэтому трудятся не покладая рук. У нас, на мой взгляд, музыканты (по крайней мере, начинающие) так к делу не относятся. В этой книге я научу вас принципам, которые помогут понять, как превратить творчество в золотую жилу, не потеряв к нему интерес. Многие артисты утрачивают азарт, как только музыка перестает быть хобби, но это только вопрос их восприятия.