– Позвольте, я сейчас обойду ваше кресло и представлюсь по всей форме, – предложил Бенедикт, про себя отметив, что он даже и не слышал, чтобы в Канцелярии был отдел сновидений.
– Не позволю, – отрезал незнакомец, но тут его голос смягчился, и он уже на полтона ниже проговорил: – Если попадешь под мой взгляд – окаменеешь. Василиск я. Поэтому стой где стоишь. А что касаемо формы, так я вообще не сторонник формализма. Да и что такое формальное приветствие? – Вопрос был чисто риторический, и ангел это понял, а потому отвечать не стал. Василиск же, будто передразнивая кого, проговорил в нос: – «Как ваши дела?», «Спасибо, хорошо, а ваши?» Знаешь, что это означает в переводе с формального языка на человеческий?
– Нет. – Бенедикт совсем растерялся и не сразу понял, что пытается ему втолковать собеседник. Казалось, только что он был где-то далеко, погруженный в предстоящую беседу с любимой, а теперь вот стоит и выслушивает бред Василиска, посвященный общению.
– В переводе это звучит так: «Провалитесь вы сквозь землю вместе с вашими делами!» – Старик кашлянул и гнусаво продолжил: – «Вы тоже мне отвратительны, и лучше бы эти ваши дела вообще накрылись медным тазом!» Но люди – странные существа, они так никогда не скажут, нет! Они будут танцевать друг перед другом и мысленно проклинать знакомца, подсчитывая каждую потраченную на это ханжество минуту. Я прав?
– Право, я затрудняюсь ответить, – пролепетал ангел, совершенно сбитый с толку таким напором. – Необязательно всегда так – с неприязнью. Бывает же, что люди действительно думают то, что говорят. И чувства испытывают друг к другу самые теплые, и слова их соответствуют внутреннему состоянию.
– Ты думаешь? – Василиск расхохотался. – Да как ты смеешь это утверждать, если ты сам чувствуешь одно, думаешь другое, а сделать собираешься третье?! А?!
– Но позвольте, уважаемый. – Ангел вконец смутился, чувствуя одновременно, что начинает сердиться. – Я всегда говорю правду!
– Не позволю! – снова прогрохотал Василиск. – Скажи, ты кого-нибудь любишь?
– Да. – Ангел тяжело вздохнул. – Я всей душой люблю прекрасную Горгону Медузу.
– Так. Чувство есть – любовь. А что ты думаешь о своей любви?
– Я думаю, что я ее недостоин и только испорчу девушке жизнь своим присутствием, – ответил влюбленный, вздыхая еще тяжелее.
– Хорошенькое дельце, – сказал Василиск и хохотнул, коротко и сухо, но с явным удовольствием. – Уже наблюдаются первые разночтения. Отметим: чувствует, что любит, а несет об этой любви полную несуразицу.
– Но как же так? – воскликнул Бенедикт, пораженный до глубины души. Действительно, чувство любви делало его счастливым и в то же время превращало его в самое несчастное существо на свете. Старик-то, оказывается, не совсем ошибается.
– Не гони лошадей, давай по порядку, – пророкотал Василиск, из голоса которого вдруг исчезло старческое дребезжание. – А что ты своей любимой сказать собираешься? Ладно, не напрягайся, я сам отвечу. Ты собрался ей сказать, что ты, как очень порядочная сво… гм… порядочный человек, жениться на ней категорически отказываешься. И с позиции величайшего свинст… гм… величайшей вежливости объяснишь, что это делается для ее же блага. Так?
– Вы совершенно правы, уважаемый Василиск, – согласился ангел, но почему-то покраснел.
Со стороны его самопожертвование выглядело законченной подлостью. И ангел никак не мог понять, где в его рассуждениях случился логический сбой.
– Вы человек мудрый, многое знаете, – сказал Бенедикт, правильно сопоставив возраст Василиска с его длинной седой шевелюрой, – будьте так добры, объясните мне, в чем я неправ.
– Легко, – согласился Василиск. – Давай-ка, голубок ты мой сизокрылый, сначала расскажи, в чем ты прав.
– Дело в том, что я ужасно невезучий, – начал ангел, – и это невезение распространяется на всех, кто находится рядом со мной…
И Бенедикт поведал внимательному слушателю всю горькую правду о своей несчастливой жизни. Василиск выслушал, и выслушал с предельным вниманием. Когда ангел умолк, он сказал:
– Так, давай по порядку. Тебе нравится мир, в который ты попал?
– Очень! – воскликнул неудачник. – Я только здесь понял, что такое быть по-настоящему живым!
– А благодаря чему ты попал в Иномирье? – не заставил себя ждать следующий вопрос.
– Благодаря тому, что мне не повезло, – начал было ангел, но вдруг осекся, сообразив, что именно сказал.
– Ну-ка, ну-ка, не торопи старика, – прокряхтел Василиск, снова входя в роль немощного старца. – Ты стал счастливым, жизнь твоя обрела полноту только потому, что когда-то тебе не повезло и ты столкнулся на лестнице с существом по имени Чингачгук?
– Да… – промямлил ангел, начиная соображать, что если бы не то давнее столкновение на лестнице, когда они с Гучей соединились в один суматошно дергающийся организм, то не видать бы ему как своих ушей той свободы, которую он неожиданно для себя обрел в Иномирье. И любви в его жизни тоже бы не было, если бы он, опять-таки благодаря невезению, не выбрал для себя самый опасный путь в той норе, когда они бросились на поиски похищенной дочери короля Полухайкина.
– А если взять шире и проанализировать все твои неудачи – с самого рождения, – продолжал гундосить Василиск, – то сколько полезного для себя ты из этого извлек? И еще один вопрос: кто реально пострадал от столкновения с тобой? Взять того же Гучу. Он перепутал папки с документами – что явилось следствием этой путаницы?
Бенедикт на мгновение задумался, потом, вдруг просияв, сказал:
– Следствием явилось то, что он влюбился в Брунгильду Непобедимую. Есть еще одно следствие, которому сейчас пятнадцать лет, – это его сын Аполлоша.
– То есть твои неудачи приносят людям счастье? – уточнил Василиск.
– Получается, что так, – промямлил совершенно сбитый с толку ангел. – Получается, что как бы ни поворачивалась ситуация, я всегда, как говорит трактирщик Джулиус, в прибыли. Так что выходит…
– Так-то и выходит, что из-за какого-то морально неустойчивого привидения, из-за его проблем, из-за его инфантильности и неуверенности ты собрался принести в жертву самое великое, самое грандиозное, что только могло с тобой случиться, – свою любовь, – подвел итог Василиск. – Пересмотри свои неудачи, рассортируй их – и картина получится совершенно другой. Как-нибудь на досуге подумай еще вот о чем: обратной стороной невезения является удача. А какого размера удача причитается тебе?
– А я ведь везунчик, – пролепетал ангел, оглушенный этим открытием. – Я ведь самый удачливый человек на свете!
– Как ты себя назвал? – В голосе Василиска прозвучала добрая усмешка.
– Человеком. – Бенедикт умолк, нахмурился и вдруг рассмеялся – громким счастливым смехом. – Я человек! Я действительно человек! У меня получилось стать человеком!
– То-то! – Василиск скрипуче рассмеялся. Глаза его были закрыты, но он видел все. Как это получалось, Василиск вряд ли объяснил бы. Просто он видел намного глубже, заглядывал за закрытые двери, проникал в закрытые души. – А знаешь, когда ты стал человеком? – спросил старик и сам же ответил на свой вопрос: – Когда научился жертвовать. Этим люди отличаются от других существ. Лично я самопожертвованием не страдаю и не понимаю этого, но людишки почему-то с ним носятся. Ладно, иди уже. Реклама кончилась, пора следующую серию смотреть.
– Скажите, – Бенедикту показалось, что Василиск покривил душой, когда рассказывал о своем отношении к самопожертвованию, и он решил уточнить: – вы все свое время здесь проводите?
– Конечно, не могу же я допустить, чтобы жизнь под моим взглядом в камень превратилась! – И Василиск захрапел.
Бенедикт пересек комнату и хотел было ступить на лестницу, но его остановил голос Василиска:
– Носок с головы сними, остолоп!
Ангел сдернул головной убор и с удивлением обнаружил в руках полосатый носок старика Амината. Он усмехнулся, засунул волшебный предмет в карман и пошел вниз по лестнице. Вдогонку за ним несся раскатистый храп старика.
