Одевшись, еще раз напилась вкусной воды, после чего собралась уже покинуть это место, но не успела. Передо мной появились четверо, заставив икнуть от страха. В руках мечи, тела массивные, лица зверские. Напомнили смесь гориллы атлантом. Весьма необычно, но данное определение больше всего им подходило. Судя по их выражениям, они готовы были покрошить меня в капусту прямо здесь и сейчас.

— Господа хорошие, вы чего это наступаете на одну маленькую меня с вашими зуботычками? — нервно спросила, начиная дрожать от страха.

Да, эти громилы кого угодно способны напугать до нервного тика. Они молча меня разглядывали, потом один из них зло процедил:

— Человечка, как ты смогла пройти защиту священного озера? Кто позволил тебе к нему приближаться?

Ух, от его голоса листья стали падать с деревьев, а я едва не присела от ужаса. Громогласный рык едва не оглушил. Интересно, он не пробовал сбавить децибелы? Или только на людей его голос так влияет? Обернувшись к воде, попыталась сообразить, что в нем священного, но не смогла.

— Таблички надо вешать: «Проход запрещен», а раз их не было, то откуда мирному путнику знать о ваших реликвиях? — спокойно, стараясь не раздражать лишний раз этих типов, произнесла я.

— Даже ребенок знает, что священное озеро — не место для забав и купания, к нему приходят раз в год сделать глоток воды и набраться сил, — выдал громовым басов второй тип. Несколько веток все-таки сорвались с деревьев на землю.

Глоток воды? Ой, мамочки! Интересно, что они со мной сделают, когда узнают о купании? Хотя откуда они могут об этом узнать? Но что мне сейчас делать? Как сбежать или заговорить до потери ориентации в пространстве? Эх! Была не была.

— Господа хорошие, я здесь человек новый, не обученный, потому с вашими законами не знакомая, да и не делала я ничего предосудительного, сидела себе тихонько и любовалась разноцветными камушками, они так красиво сверкают. Поэтому, давайте мы сейчас тихо-мирно разойдемся каждый своей дорогой, я забуду дорогу к вашей святыне, а вы забудете обо мне.

Тяжко мне далась ораторская речь. Вот только судя по их виду, никто из четверых не проникся. Может, все и обошлось бы, да только в этот момент с одного из деревьев сорвалась маленькая неведомая птичка и подлетела к одному из мужчин. Она что-то чирикнула ему на ухо, вот тут я и поняла: мне полный и безоговорочный капут. И что за птички-шпионки тут водятся? Предательница, не могла промолчать.

Если до этого лица у всех были зверские, то в следующее мгновение они вообще стали похожи на монстров, заставив меня окаменеть от ужаса. А когда все четверо взревели, как белуги и одновременно бросили в меня какими-то странными шарами, я уже прощалась с жизнью.

— Ты! Как ты посмела осквернить нашу святыню своим грязным телом? Ты посмела купаться в озере! — завыли все четверо одновременно.

А я и слова не могла сказать, да и двинуться не получалось. Меня словно связали, но я не могла понять, чем и как. Хотя какие-то прозрачные нитки я все же рассмотрела. Пыталась дергать их, но никакого эффекта мои потуги не возымели. Меня закинули на плечо и понесли. Хотелось орать в голос и требовать свободы, но возможности не оказалось, мой рот словно запечатали. Вот и искупалась в прозрачной водичке.

Шли недолго, я даже не успела окончательно вспомнить всю свою свою жизнь. Мы вошли в огромное поселение, где нас уже ждали местные жители. На меня тыкали пальцами, выкрикивали ругательства, угрожали кулаками. Наверное, не виси я на плече одного из них, меня бы прямо тут и линчевали.

— Складывайте эшафот, как только солнце окажется в зените, мы ее казним, — отдал приказ тот, на плече которого я висела. Народ тут же разом загомонил и засуетился. А меня отнесли к колодцу и бросили в него, попутно сняв путы и распечатав рот.

Как я материлась, неудачно упав и отбив себе копчик. Еще и сумка больно впилась в бок. Хорошо, я сразу ее на себя повесила, как только вышла из озера. Иначе не видать бы мне моих вещей, как своих ушей. О, я даже стихами заговорила в стрессовой ситуации.

Немного отойдя от боли, посмотрела вверх. Высоковато, но вдруг получится сбежать, главное добраться до верха и под покровом темноты скрыться подальше от этих ужасных личностей.

Мне определенно стоило поторопиться, потому что тьма рассеивалась, наверняка скоро солнце начнет всходить, тогда мне точно не скрыться, я буду как на ладони, еще и перед разгневанными жителями странного поселения.

Я стала ощупывать колодец, а потом выругалась. Ни единого выступа, за который можно было бы зацепиться, а по гладким стенам я не научилась лазать. На меня накатила паника. Быть казненной мне совершенно не хотелось, но и выбраться отсюда не получалось. Несколько раз я все-таки попыталась подпрыгнуть, надеясь повыше найти хоть какую-то зацепку. Ничего, словно стенки обточили и отполировали с особой тщательностью.

Усевшись на землю, задумалась. На плечи опустилась многотонная плита осознания: домой я не попаду, Ричарда больше не увижу. Но тут же едва не подскочила. Мне и не хотелось его видеть. Я вдруг посмотрела на ситуацию с другой стороны. Это, как говорят, глаза открылись, когда розовые очки слетели.

И все эти восемь лет промелькнули для меня совершенно в другом ракурсе. Подготовка к экзаменам в школе. А ведь я тогда на самом экзамене практически все за него и сделала. При этом сама не заметила. Началось с одной подсказки, а закончилось полностью решенной работой. На ЕГЭ? Тоже отлично помогла получить высокий балл. В институте все рефераты, контрольные, курсовые тоже писала я. И выглядело это, как помощь. Он сидел со мной, просил помочь разобраться. Я рассказывала, объясняла, попутно машинально делая основную работу. И ведь тогда этого не замечала, гордилась успехами своего подопечного, как я про себя называла друга. Даже в компании Ричарда он спихнул на меня основную работу не только по моей должности, но и бухгалтерию тоже вела я. Степень доверия? Да сейчас. Выгодный «друг» под боком, сокращенная штатная единица, которой не надо платить.

И я все делала, ни разу не задумавшись над происходящим. Так, наверное, себя чувствуют наркоманы, одержимые дозой. Моим наркотиком был Ричард, он крутил мной, как хотел, а я, наивная, ничего не хотела понимать. И ведь каков актер? Партия сыграна на самую высокую премию.

Слезы потекли по щекам. Тот, кого я все эти годы беззаветно любила, меня просто использовал, а потом как подачки кидал наши ночи любви, чтобы привязать к себе сильнее. А ведь он прекрасно знал о моих чувствах. Знал и открыто этим пользовался. Даже квартиру мне искал скромную и недорогую, вяло предложив оплачивать ее, прекрасно зная, что я откажусь. Мне гордость не позволит пойти на такой шаг. Как же хорошо он меня выучил. Ему не Империю надо было создавать, а в психологи идти.

От осознания стало мерзко и гадко. Ну почему мои глаза не открылись раньше? Почему я этого не увидела тогда, будучи в своем мире? Видимо, так часто и бывает, все иллюзии разбиваются перед ожиданием смерти. Вот только мне совершенно не хотелось умирать. Но и как выбраться из колодца я тоже не имела понятия.

Углубившись в свои нерадостные думы, я не заметила, как уснула. Вот так просто отключилась, несмотря на грозящую мне опасность. А разбудили меня крики. Как оказалось, меня успели не только вытащить, но и привести на эшафот, где около столба была свалена куча веток. Интересно, почему я ничего не почувствовала?

На ум пришли картинки из истории. Прямо как во время инквизиции сжигали ведьм. Получается, меня сейчас будут жечь? Эту новость я приняла отстранено, будто меня накачали литрами валерианы, и я сейчас спокойно разглядывала сельчан.

Что женщины, что мужчины оказались под два метра ростом, массивные, черноволосые. Абсолютно все, словно это одна большая семья братьев и сестер. Но разве так бывает? Хотя больше всего поразило другое, только сейчас при пристальном разглядывании я заметила у них на голове небольшие рога. Мама дорогая, куда я попала? Получается, они не люди? А кто тогда?